В последние месяцы в российских и западных СМИ активизировалась дискуссия о начале новой волны эмиграции из России. Но действительно ли это так? В первой части специального исследования для Института современной России журналист Ксения Семенова анализирует масштаб и специфику проблемы, мнения экспертов и вопросы учета отъезжающих.
По словам главы «Левада-центра» Льва Гудкова, новая волна эмиграции из России отличается от предыдущих тем, что уезжают самые благополучные люди, добившиеся в России успеха, но осознавшие, что при нарастающем авторитаризме будущего в стране у них нет. Фото: RFE/RL
Масштаб проблемы
В конце прошлого года Росстат опубликовал данные о миграции населения за январь-август 2014 года. Отчет сразу привлек внимание журналистов: в нем сообщалось, что только за первые восемь месяцев 2014 года Россию покинуло 203,6 тыс. человек, при том что за весь 2013 год уехавших было 186,4 тыс. Количество эмигрантов 2014 года наверняка побьет рекорд 1999 года — тогда страна, по официальным данным, «потеряла» около 215 тыс. человек.
Мировые издания объявили, что из России началась новая волна эмиграции. В то время как большинство экспертов просит не торопиться с выводами: оценка такого явления может быть произведена только спустя значительное время. Однако они сходятся во мнении, что контингент уезжающих сегодня разительно отличается от предыдущих волн постсоветской эмиграции.
Куда едут?
По данным Росстата, основные направления эмиграции — это США (миграционный прирост, то есть разница между приехавшими из этой страны и уехавшими в нее, здесь отрицательный: минус 644 человека), Германия (минус 588), Канада (минус 347) и Финляндия (минус 283).
Однако консультант по эмиграции и создатель фейсбук-проекта «Чемодан. Вокзал. Куда?» Сергей Кузнецов отмечает, что среди стран, куда уезжают его клиенты, ярко выраженных лидеров нет. «Люди хотят страну с гарантиями в области образования и медицины, близкую в культурном плане, с относительной безопасностью и перспективами для себя и детей, — говорит Кузнецов. — Люди формата малого бизнеса выбирают недорогие страны, где уже сформировались русские диаспоры и можно оперативно открыть свое дело. Те, кто ищет работу по найму, выбирают более богатые страны. Большинству важно, уехав, сохранять связь с Россией».
Также, по словам Кузнецова, основная часть современных эмигрантов, с которыми он общался, — это представители среднего и выше среднего (upper-middle) класса. «Многие, с кем я общался, говорили мне: „У нас в России была очень хорошая жизнь“. Они считают себя патриотами и хотели бы остаться и продолжать свое дело, но в России не видят для этого возможностей. В основном страдают бизнес, культура, наука и медицина. Для некоторых людей [отъезд] — это история поражения, не личного, но поражения своей прослойки».
Дискуссия в СМИ
Комментируя данные Росстата, телеканал «Дождь» отмечает, что «в России зафиксирована рекордная волна эмиграции». Канал приводит слова директора по исследованиям крупнейшей российской компании по найму персонала HeadHunter Глеба Лебедева, который говорит о том, что «отток заметен сразу по нескольким направлениям: в частности, уезжают научные сотрудники и предприниматели».
«Московский комсомолец» также осветил тему новой волны эмиграции, отметив, что она носит политический характер. Издание сообщило, что в Финляндии открылась организация бесплатной помощи политическим беженцам Human Corpus, процитировав доклад, подготовленный этой организацией: «С лета 2012 года политическая эмиграция из России приобрела системный характер, и за последние два года ситуация получила массовое развитие. Например, в период с весны-лета 2012 года по середину 2013 года регулярно появлялась информация о людях, вынужденно покинувших Россию в связи с преследованиями по „болотному делу“. Это была первая массовая волна политической эмиграции с первого десятилетия 2000‑х годов. Факторами ухудшения ситуации стало принятие ряда новых законов: закон об иностранных агентах, ужесточение ряда статей УК и КоАП, прямо или косвенно касающихся политической активности, законы, регламентирующие работу СМИ, НКО и деятельность блогеров. Также сильно ухудшилось положение ЛГБТ: вступил в действие закон о гей-пропаганде, участились акты физического насилия в отношении [геев]. Сильно обострилась проблема наркозависимых и ВИЧ-инфицированных, а также организаций, которые занимаются мониторингом и оказанием помощи этой категории людей. Круг покидающих Россию существенно расширился как по социальному составу и возрасту, так и по идеологическим предпочтениям».
Между тем «Коммерсантъ» указывает на то, что сенсация вокруг статистики «оказалась дутой: всплеск обеспечила главным образом новая методика подсчета, согласно которой мигранты, которые находились в РФ официально, а потом вернулись на родину, учитываются в качестве выбывших из нашей страны». Тем не менее, отмечает газета, «из цифр Росстата видно, что в последние два года количество выбывших растет на 60% в год, в том числе в страны дальнего зарубежья. Во второй половине нулевых численность убывающих на ПМЖ в дальнее зарубежье колебалась на уровне 12–14 тыс. человек, в 2012 году она подскочила вдвое, до 27,2 тыс., а в 2013-м выросла до 38,5 тыс. Показатель восьми месяцев 2014 года — 31,2 тыс. человек, это на 40% больше, чем за аналогичный период 2013 года (22,4 тыс.)».
Западные СМИ также уделили внимание проблеме эмиграции из России. Как писала Русская служба Би-би-си по следам «болотного дела» в июле 2012 года, «лидер движения „За права человека“ Лев Пономарев и ряд проживающих за границей оппозиционеров объявили о создании фонда „Международная защита“ для оказания финансовой и правовой помощи политэмигрантам из России». В статье также отмечалось, что, по данным «Левада-центра» (на 2012 год), «страну ежегодно покидают в среднем около 50 тыс. человек, причем число людей с высшим образованием среди них втрое превышает общенациональный уровень».
Когда разговор идет о качестве эмиграции, то количество отъезжающих отходит на второй план. Сегодня Россию покидают самые образованные и предприимчивые слои населения. Этот печальный факт в очередной раз доказывает, что нынешняя власть не заинтересована в долгосрочном развитии страны
Весной 2013 года издание World Policy Journal Института мировой политики (World Policy Institute) посвятило часть номера анализу эмиграции из России состоявшихся профессионалов: предпринимателей, писателей, ученых. Это было главным отличием от эмиграции конца 1980‑х — начала 1990‑х, когда страну в основном покидали бедные молодые люди с низкой квалификацией. Автор статьи пишет, что «огромный поток эмигрантов в 1990‑х годах был обоснован криминальным хаосом, царившим в стране, и повсеместной бедностью. Благодаря высоким ценам на нефть первые восемь лет 2000‑х были довольно благополучными: серьезно выросли зарплаты и уровень жизни. Уезжать стали меньше, некоторые даже предпочли вернуться. Вместе с ними в страну пришел капитал. Настроение поменялось после протестов 2011 года, вызванных многочисленными фальсификациями на парламентских выборах. Отток капитала в 2011 году, согласно данным Центробанка, составил рекордные [на тот момент] $80 млрд».
В октябре прошлого года издание Bloomberg Business написало, что многие из эмигрантов последней волны — «лучшие умы из сектора технологии и финансов», вынуждены уезжать из-за санкций, ограничивающих доступ к заграничному капиталу, и закручивания гаек правительством. В качестве примеров в статье упоминаются переехавшая в Литву Game Insight LLC (седьмая по величине интернет-компания России в списке Forbes), анимационная студия Toonbox, перевезшая весь штат из Москвы на Кипр, а также основатель VK (ВКонтакте) Павел Дуров, вынужденный покинуть страну после отказа предоставить государству персональные данные украинских юзеров его сети. Однако, пишет издание, по словам помощника президента РФ Андрея Фурсенко (чье имя в санкционном списке Запада), утечка мозгов — «это вымышленная проблема, поскольку движение [людей] происходит в обоих направлениях».
В свою очередь популярное американское онлайн-издание The Business Insider в статье, посвященной утечке мозгов из России, отмечает, что «в России происходят драматические демографические изменения, которые могут сильно повлиять на ее экономическое и политическое будущее». В статье говорится, что покидают страну в основном представители креативного класса, в которых правительство, кажется, совсем не заинтересовано. Действительно, еще в мае 2013 года премьер-министр России Дмитрий Медведев заявил, что никого насильно удерживать не будут: «Скатертью дорога, езжайте! Не в том смысле, что вы не нужны, но если вы сами себе такой путь видите, почему мы должны вас за руку хватать?»
Польская газета Rzeczpospolita считает, что нынешняя эмиграция из России не экономическая, а политическая: «людей пугают неопределенность ситуации в родной стране и непредсказуемость тоталитарного режима Владимира Путина». Аналогичного мнения придерживается украинское издание «Сегодня»: «Россияне опасаются, что на родине дальше будет только закручивание гаек». Автор статьи приводит слова российского политолога Станислава Белковского: «Среди активной части общества наблюдается чемоданное настроение. Готовы выезжать сотни тысяч из лучшей части нашего общества. Они оказались обманутыми в своих ожиданиях, которые появились в 2011 году после акции на Болотной площади, но окончательно развеялись после захвата Крыма».
Летом прошлого года английская The Guardian довольно пессимистично заключила, что «после того как опросы общественного мнения показали невероятно высокий процент поддержки действий Владимира Путина [после аннексии Крыма], городское либеральное общество почувствовало, что их битва за другую Россию проиграна».
Что говорят эксперты
Социологи и демографы утверждают: пока говорить о новой волне эмиграции преждевременно, однако отмечают, что чемоданные настроения действительно усиливаются именно среди образованного класса.
Так, в 2011 году «Левада-центр» зафиксировал значительный скачок эмиграционных настроений (затем этот показатель снова понизился): «Если ранее в среднем эмиграционные настроения держались в районе 9–11%, — объясняет руководитель „Левада-центра“ Лев Гудков Институту современной России, — то весной 2011 года цифра подскочила до 22–23%, а если брать только средний класс, то о желании уехать сказали около половины опрошенных. В 2012–2013 годах эмиграционные настроения не росли, но сейчас, когда стало понятно, что кризис будет затяжным, настроения опять начали подниматься, в первую очередь в среде более образованного городского среднего класса».
Опрос «Левада-центра», проведенный в июне 2014 года, показывает, что в то время, как «обычные россияне» не планируют покидать страну, практически каждый четвертый опрошенный с высшим образованием в данный момент рассматривает варианты эмиграции. Эту волну Лев Гудков называет совершенно иной по характеру и статусу: «это самые благополучные группы: люди, которые в России добились успеха, признания и собственности, которые понимают, что при нарастающем авторитаризме им жизни не будет».
Лев Гудков также объясняет разницу между эмиграционными потоками в России за последние 30 лет. Всего их было три: «В конце 1980‑х — начале 1990‑х, когда миграционное законодательство стало более либеральным, началась прежде всего этническая эмиграция: уезжали евреи, немцы, греки, турки — эта волна шла до середины 1990‑х. Затем мотивы эмиграции стали другими: экономический и социальный кризис в стране резко усилился, фактически весь военно-промышленный комплекс рухнул, а с этим связана основная часть наиболее квалифицированных кадров. Инженеры, проектировщики, ученые и другие сотрудники НИИ остались без работы, в полной нищете и стали искать возможности существования». В 2002–2004 годах ситуация в стране начала налаживаться, и миграционные настроения стали спадать. Новая волна миграционных настроений поднялась весной 2011 года, когда стало ясно, что Владимир Путин возвращается на третий президентский срок. «Сейчас уезжают люди более либерально настроенные, более умные, более образованные, тем самым остается скорее пассивная инертная масса, оппортунистически настроенная», — говорит Гудков. И это, безусловно, выгодно властям.
По мнению заведующего сектором изучения миграционных и интеграционных процессов Института социологии РАН Владимира Мукомеля, уровень образования у сегодняшних эмигрантов действительно высокий, но сказать, кто едет точно, нельзя: «едут все». Демограф говорит, что за последние несколько лет в обществе накопилось некоторое напряжение и неудовлетворение состоянием социальной среды. В августе 2014 года стало понятно, что страну ждут серьезные экономические испытания: «Многие, у кого есть возможность устройства на работу или учебы на Западе, хотят пережить ближайшие два-три года в лучших условиях», — отмечает Мукомель.
Проблемы со статистикой
Несмотря на данные Росстата и активное обсуждение эмиграционных настроений в СМИ, точного количества выезжающих из России не знает никто. Разговор с экспертами показал, что даже примерно подсчитать актуальные цифры не представляется возможным.
Почему?
Первая проблема: неточность методики. Резкий скачок «уехавших», отмеченный Росстатом, был вызван тем, что в 2011 году Федеральная миграционная служба изменила методику подсчета и стала учитывать и тех, кто регистрируется на срок от девяти месяцев и больше (раньше мигрантом считался гражданин иностранного государства, проводящий в стране больше года). Как объясняет издание Meduza: «Увеличение общего показателя повлияло и на данные по отъезжающим — ФМС автоматически причисляет к „выбывшим из РФ“ любого иностранца, у которого закончился срок регистрации по месту пребывания. Именно поэтому Росстат, который берет данные у миграционной службы, зафиксировал невероятный рост эмиграции за год — с 37 тыс. до 123 тыс. человек».
Источник: Росстат
Демограф Владимир Мукомель считает, что СМИ в очередной раз поспешили с оценками: «К сожалению, у нас нет хорошей статистики. Если ориентироваться на российскую статистику, то получаем одни цифры, если берем данные по странам, куда выезжают, то получаем совсем другие цифры, и отличаются они иногда на порядок. Да, по материалам Росстата численность выезжающих увеличилась на 25%. Но что такое эти 25%? На 12 тыс. человек — это в пределах статистической погрешности».
Вторая проблема: статистика фиксирует не всю проблему, а только верхушку айсберга. Сегодня эмигрировать можно совсем незаметно для статистических и прочих государственных служб учета. В отличие от предыдущих волн эмиграции, когда люди уезжали навсегда, выписывались из квартиры, сдавали документы, сегодня можно просто иметь долгосрочную визу и жить на несколько стран. Многие одной ногой по-прежнему находятся в России: сдавая квартиру, имея бизнес или просто работая на российскую компанию через интернет. В статистику Росстата такие люди не попадают. Не попадают и те, кто уехал учиться, и те, у кого два гражданства, и те, кто уехал по гранту и остался работать, и те, кто большую часть времени проводит за рубежом. Таких людей довольно много: по полгода они живут в Европе (для россиян максимальный срок пребывания в европейских странах 180 дней в году), а затем отправляются в США, Латинскую Америку или в Азию. Дома такие «путешественники» появляются пару раз в год. Подобная эмиграция скорее напоминает затяжную командировку. И многие из этих людей не оставляют надежду когда-нибудь вернуться в свою страну.
Третья проблема: отставание получения статистических данных. Чтобы оценить масштаб эмиграционных потоков, иногда приходится ждать несколько лет. ООН собирает и публикует общие данные регулярно, и в основном эта статистика учитывает, какие страны лидируют по количеству иммигрантов, а какие — по количеству эмигрантов. Подробную разбивку по странам — сколько и куда выезжают из конкретной страны — найти очень трудно. По России в 2012 году такую подборку собирал заместитель директора Института демографии ВШЭ Михаил Денисенко. Последние данные, которые он учитывает, относятся к 2010 году. «Подобного рода исследования, — говорит ученый, — нуждаются в поддержке государства или российских научных фондов, поскольку российская эмиграция с учетом ее социально-экономических и демографических последствий — это в большей степени российская проблема, чем проблема стран, принимающих российских мигрантов». Но для государства на данный момент эти проблемы, очевидно, неактуальны. «Нынешний режим относится к сегодняшней эмиграции довольно цинично, — отмечает Лев Гудков, — предпочитая выпустить пар из котла, чем довести этот котел до взрыва».
Когда разговор идет о качестве эмиграции, то количество отъезжающих отходит на второй план. Сегодня Россию покидают самые образованные и предприимчивые слои населения. Те, кто мог бы дать импульс экономике страны, снять ее с нефтяной иглы, поднять на новый уровень, снизить зависимость от импорта. Этот печальный факт в очередной раз доказывает, что нынешняя власть не заинтересована в долгосрочном развитии страны. «Выпуская пар из котла», она не только избавляет себя от интеллектуального бунта, но и «вычищает» аудиторию, делая ставку на тех, кто максимально подвержен промывке мозгов и чье критическое мышление атрофируется с каждым просмотром государственных телеканалов. Управлять такой массой не составляет большого труда.
