Убийство журналистов французского сатирического еженедельника Charlie Hebdo вызвало необычайный резонанс в России. Однако парадоксальным образом многие жители страны, серьезно пострадавшей от терроризма за последние 15 лет, сегодня оправдывают действия экстремистов. Ольга Мельникова анализирует общественную дискуссию.
Трагедия вокруг Charlie Hebdo всколыхнула мировую общественность, запустив дискуссии о свободе слова, терроризме и религиозном радикализме. Рисунок: Koren Shadmi
Когда читаешь официальные сообщения о трагедии вокруг Charlie Hebdo или обсуждения в социальных сетях, складывается впечатление, что мои сограждане плохо представляют, что значат такие понятия, как «свобода слова», «цензура», «гуманизм» или «презумпция невиновности».
За последние полтора десятка лет Россия пострадала от терактов больше, чем все страны Европы и США вместе взятые. Взрывы жилых домов, метро, самолетов, теракты в Волгодонске, Беслане, «Норд-Ост» — вот лишь неполный список трагедий. Полный список гораздо длиннее и страшнее. Казалось бы, после такого в стране не должно было остаться людей, способных оправдывать терроризм. Но нет, события в Париже запустили дискуссию, ключевым посылом которой стал тезис: «Журналисты сами виноваты — разворошили осиное гнездо».
Позиция российских властей была вроде бы сочувствующей: «Президент России осудил эту варварскую акцию и выразил надежду, что ее участники будут найдены и понесут заслуженное наказание», — говорится в сообщении Кремля. Однако на фоне официальных соболезнований активизировались кремлевские боты, которые обычно транслируют реальную позицию российских властей. В «Твиттере» появились сотни одинаковых сообщений: «Только что я узнал об этом. Я за тех, кто их расстрелял. Должна быть цензура печати, и если не чувствуешь грань, плати жизнью».
Оппозиционный писатель-националист Эдуард Лимонов заявил, что «журналисты поплатились за аморальную низость». «Аналитики всего мира, раздумывая над происшедшим, приходят к выводу, что совершенное нападение — месть за неоднократные оскорбления, нанесенные пророку Мухаммеду дерзкой и агрессивной редакцией...» — пишет Лимонов в своем блоге. И предостерегает либеральную прессу: «Кстати говоря, происшедшее сегодня во Франции — это урок и предостережение „креативному классу“, как опасно оскорблять народные верования. Под „верованиями“ я подразумеваю не только религиозные верования. В России такое тоже может произойти со дня на день. Ультралиберальные СМИ не должны будут удивляться, если после стольких лет оскорблений народа России у него вдруг не выдержат нервы».
Однако, похоже, камертоны сбились не только у властей, националистов, но и у многих либеральных журналистов. Многолетние усилия властей по подавлению свободы слова заставили их осторожничать и задаваться вопросом: имею ли я право написать то, что потенциально может оскорбить чьи-то чувства? Журналисты будто забыли, что если сегодня они согласятся беречь чувства верующих, то завтра это будут чувства руководства страны, а послезавтра они станут писать только веселые передовицы, а лучше — вообще перестанут писать, чтобы, упаси боже, никого не расстроить. То, за что еще несколько лет назад российские журналисты получали премии, стало причиной для профессиональных сомнений, увольнений, если не позора.
Россия как будто погрузилась в Средние века. Может быть, им стоит вспомнить об антипапской сатире, которая появилась в Европе еще в XVII (!) веке вместе с карикатурами того времени — гравюрами, высмеивающими папу и церковь. Вот что пишет, например, очень уважаемый многими либеральный журналист: «Бог поругаем не бывает. Господь Иисус Христос был оплеван, Его били камнями, оскорбляли, а Он за всех этих людей принял муки и смерть на кресте. Пророка Мухаммада тоже изгоняли из городов, побивая камнями». Простите, но когда для журналистов стало нормой использовать теологические аргументы, чтобы оправдать свое право писать на любые темы?
Журналисты будто забыли, что если сегодня они согласятся беречь чувства верующих, то завтра это будут чувства руководства страны, а послезавтра они станут писать только веселые передовицы, а лучше — вообще перестанут писать, чтобы, упаси боже, никого не расстроить.
Если сами журналисты не считают свободу слова своей профессиональной прерогативой, как можно ждать этого от общества? В России человеческая жизнь, а тем более свобода и достоинство ценятся крайне низко. Поэтому свободу слова, дарованную российской прессе Борисом Ельциным, оказалось так легко забрать. Под воздействием путинской пропаганды общество радостно подхватило идею цензуры СМИ и теперь злорадствует по поводу трагедии во Франции. Государственные каналы вбили в головы россиян, что быть циником почетно, что можно бессовестно врать обо всем и что на самом деле так делают все. Теперь, следуя этой извращенной логике, россияне восклицают: «Сами виноваты! Нечего было злить фундаменталистов! И нашу прессу давно пора приструнить».
Существует и иная, не менее радикальная, чем отказ от свободы слова, точка зрения на трагедию во Франции. Ее озвучил экс-чиновник, а сегодня один из критиков режима Альфред Кох. «Мировой опыт говорит, что, пожалуй, единственный способ остановить террористов — это заложники, — пишет он на своей странице в „Фейсбуке“. — У европейского сообщества есть великолепный способ решить проблему терроризма: депортации и разрушение мечетей. То есть (ИМХО, разумеется) как только террорист идентифицирован, все его родственники (количеством в десять раз превышающим число жертв теракта, включая раненых) депортируются в течение суток в страну, выходцами из которой они являются. Их виды на жительство и паспорта аннулируются, и им навсегда запрещается посещать страны ЕС. Даже на полчаса. Параллельно мечеть, прихожанином которой был террорист, разрушается до фундамента. Больше этой общине строить мечеть не разрешается никогда».
Удивительно, как претенциозные блогеры любят снимать с себя ответственность и ссылаться на неких «мировых экспертов» и «мировой опыт». Попирая европейские ценности, Кох говорит примерно то же, что и Рамзан Кадыров, заявивший, что семьи террористов в Чечне должны быть изгнаны, а их дома сожжены. Кадырова либеральная общественность быстро осудила, а над словами Коха многие раздумывают: может, дело советует?
Часть семей, как полагают, чеченских террористов, которые в конце 2014 года совершили теракты в Грозном, уже пострадали. До суда. С одобрения Рамзана Кадырова. А после того как Михаил Ходорковский призвал журналистское сообщество публиковать карикатуры Charlie Hebdo и таким образом проявить солидарность с убитыми журналистами, Кадыров назвал Ходорковского своим личным врагом. «Я уверен, что в его любимой Швейцарии найдутся тысячи законопослушных граждан, которые призовут беглого уголовника к ответу. И, видимо, этот спрос будет жестким и чувствительным», — сказал глава Чечни.
Что это, если не призыв к расправе? Но сегодня в России уже трудно чем-то удивить. Даже духовные лидеры оправдывают насилие. Например, в заявлении совета муфтиев России помимо дежурных слов есть такая фраза: «Возможно, грех провокации в нашем мире не менее опасен для сохранения мира, чем грех тех, кто на эту провокацию способен поддаться».
Справедливости ради стоит сказать, что среди россиян остаются адекватные люди, сумевшие сохранить остатки здравого смысла. В отношении остальных остается только молиться о чуде. Самоцензурируемые россияне молятся, вероятно, о повышении цен на нефть.
