Институт современной России

За время правления Владимира Путина Россия еще никогда не оказывалась перед лицом столь опасных и разрушительных процессов в экономической и финансовой сферах. Сегодня страна входит в зону турбулентности, и прогнозировать ее состояние в среднесрочной перспективе крайне сложно. 2014 год может стать одним из самых сложных с точки зрения рисков, оказывающих влияние на экономику страны.

Выделим пять ключевых рисков. Риск первый — геополитический, как его определяют многие инвесторы и представители бизнес-сообщества. В эту категорию можно отнести весь комплекс санкций против России и «политики сдерживания», которую США, ЕС и ряд других стран продолжают реализовывать в отношении России. Результатом санкций, как ожидают аналитики Raiffeisen Bank, будет снижение ВВП РФ на 0,3% в 2014 году. По оценкам Минфина, шок для платежного баланса России от усилившейся геополитической напряженности можно оценить в 2% ВВП. Правительство также фактически признало приближение рецессии.

Согласно прогнозам международного рейтингового агентства Fitch, темпы роста потребительских цен в текущем году составят 7%, в следующем году — 6,8%, в 2016‑м — 6%. В материалах агентства также говорится, что введенные против России ограничения и ответные санкции негативно отражаются на бизнес-климате, что приводит к снижению курса национальной валюты, ускорению инфляции и процентных ставок, ускорению оттока капитала, обострению структурных недостатков, росту риска рецессии, а также отсечению российских компаний от международных рынков капитала. Fitch ожидает, что в 2015 году отток капитала из РФ составит $100 млрд. 15 октября эксперты Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования заявили, что в России наблюдается системный банковский кризис, который только усугубится в ближайший год.

Все это только самые предварительные оценки. Как стало известно в конце сентября, ЕС не намерен пересматривать санкции против России, несмотря на сохранение относительного перемирия на востоке Украины. Россия пока не выполнила (и вряд ли выполнит) главное требование Запада — вывести свои войска с территории Украины. А это означает, что «геополитические риски» сохранятся и будут способствовать обесцениванию рубля, росту инфляции, оттоку капитала и разочарованию инвесторов.

Второй риск — системный. Он предполагает набор традиционных болезней российской системы управления, которые только обострились на фоне внешних шоков. Системные риски включают в себя высокий уровень коррупции, неэффективную систему управления, слабое правительство, низкое качество законотворческой деятельности, отсутствие парламентского, гражданского, медийного контроля и пр.

Последние два года страна жила во имя реализации «майских указов» Путина, ставших продолжением его предвыборной программы 2012 года. Кризисные явления в экономике, наметившиеся еще до революции на Украине, и аннексия Крыма сделали выполнение этой программы полностью невозможным. Нового плана власть предложить не в состоянии.

Третий комплекс рисков — олигархический. Санкции создали сильнейшее давление на бизнесменов из ближайшего окружения Путина, а также госкомпании, составляющие основу «путинской экономики». Невозможность получать долгосрочные кредиты за рубежом, замораживание отношений с иностранными инвесторами — все это провоцирует мощное давление на крупный российский бизнес. Американский энергетический гигант ExxonMobil принял решение заморозить свое участие в арктических проектах «Роснефти». Приостанавливается работа по созданию совместного предприятия с участием французской Total и ЛУКОЙЛа по разработке трудноизвлекаемых запасов нефти в Западной Сибири.

В стремительно ухудшающихся экономических условиях «Роснефть» запросила у правительства 1,5 трлн руб. на покрытие своих долгов из Фонда народного благосостояния (ФНБ), созданного для решения проблем дефицита Пенсионного фонда РФ. Поддержка государства потребовалась и газовой компании НОВАТЭК, получившей на днях одобрение Минэкономразвития на выделение ей 150 млрд руб. ($3,75 млрд) из ФНБ на проект «Ямал СПГ» по освоению Южно-Тамбейского газоконденсатного месторождения. Проблемы испытывает и «Газпром», заявивший о значительном снижении плана добычи газа на предстоящий год.

Экономические трудности повлекли за собой не только финансовые последствия. Многие наблюдатели отмечают, что громкий арест главы «Системы» Владимира Евтушенкова связан с амбициями президента «Роснефти» Игоря Сечина получить принадлежавшую «Системе» «Башнефть». Госдума готовится принять закон, который позволит лицам, утратившим свои активы из-за «неправомерных решений иностранных судов», требовать компенсации из российского бюджета. Инициатива, отвергнутая в марте прошлого года, получила новую жизнь на фоне решения властей Италии заморозить активы Аркадия Ротенберга. Если закон будет принят и за компенсацией начнут обращаться все участники «черных списков» ЕС и США, страшно даже представить, каковы могут быть последствия для российского бюджета.

Иными словами, «олигархические риски» связаны со стремлением близкого к Путину бизнеса перераспределить активы в свою пользу, одновременно выторговав у государства привилегированные условия для работы. Все эти меры преподносятся как своего рода компенсация за ущерб, полученный в результате попадания под санкции, — компенсация, которая будет оплачена за счет налогоплательщиков, пока еще верящих, что Россию окружает кольцо врагов.

Четвертый риск — неблагоприятная конъюнктура на энергетических рынках. 16 октября цена нефти марки Brent Crude упала ниже $83 за баррель, достигнув исторического минимума с 2010 года. Учитывая, что российский бюджет балансируется при цене выше $90 за баррель, низкая цена может привести к серьезным рискам. По оценкам Минфина, нынешнее падение цен на нефть будет стоить России дорого: снижение ВВП на 2%, сокращение экспорта в годовом выражении на $55 млрд. «Текущая ситуация — расплата за мягкую политику последних лет», — заявил директор департамента долгосрочного стратегического планирования Минфина Максим Орешкин, заметивший, что российская экономика «даже не заметила бы шоков», если бы бюджет формировался исходя из нефтяных цен на уровне $80 за баррель.

Наконец, пятый риск — социально-политический. Пока социологические службы, включая «Левада-центр», не фиксируют сдвигов, которые могли бы вызвать обеспокоенность власти. Однако социологи отмечают, что население видит рост цен как одну из наиболее острых социальных проблем. Удержать цены после введения продуктового эмбарго против стран ЕС и Норвегии не удается. Власти твердят, что это временно, однако россияне видят совсем другую картину в магазинах. Ситуацию усугубляет видимое ослабление рубля: доходы населения падают, покупательная способность снижается, а жизнь дорожает.

Бывший министр финансов РФ Алексей Кудрин недавно заявил, что окно возможностей для реформ и восстановления экономического роста в России захлопнулось под напором санкций Запада и нового электорального цикла. Стране грозит несколько лет стагнации на грани рецессии на фоне отсутствия политической воли к переменам. Однако стагнация — не самое страшное, что может ожидать страну в случае сохранения текущих трендов. Инерция режима Путина становится главной угрозой его стабильности в будущем, и в ситуации социально-экономического кризиса, вызванного кумулятивным эффектом от перечисленных выше рисков, никакая «вертикаль» окажется не в силах удержать страну от внутриполитического взрыва.