Институт современной России

Эта статья была впервые опубликована на сайте Атлантического совета.

В июле-августе этого года Москва стала центром крупнейших протестов за последние годы. Десятки тысяч человек вышли на улицы, чтобы выступить против отказа властей зарегистрировать независимых кандидатов на выборах в Мосгордуму. Заметную часть протестующих составили молодые люди, и на эту тенденцию, свидетельствующую о растущем гражданском сознании в России, все чаще указывают социологии политические эксперты. Молодежь, уже заявившая о себе во время протестов 2017 года, все более активно настаивает на том, чтобы власть обратила внимание на их требования и вступила в диалог. Хотя роль молодежи в протестном движении еще не до конца раскрыта, за этим фактором стоит пристально следить.

Московское лето для членов несистемной оппозиции выдалось тяжелым. Несмотря на их усилия, никто из них не был зарегистрирован как кандидат на выборах в Мосгордуму, состоявшихся 8 сентября. В общей сложности в регистрации было отказано 62 потенциальным кандидатам, причем причины отказа нередко доходили до абсурда. Общественное возмущение ситуацией достигло точки кипения к середине июля и вылилось в ряд массовых протестов – несанкционированные акции 20 июля и 10 августа и санкционированные митинги 27 июля и 3 августа. В каждом из этих протестов принимали участие десятки тысяч людей, и их число только росло по мере того, как полиция все жестче разгоняла несанкционированные акции, применяя чрезмерную силу и задерживая сотни участников. В целом, по некоторым оценкам, задержанию подверглись порядка трех тысяч человек, включая лидеров оппозиции Алексея Навального, Илью Яшина, Дмитрия Гудкова, Любовь Соболь и других. Митинг 10 августа стал крупнейшим в Москве с 2011 года, когда около 60 тыс. человек вышли на проспект Сахарова протестовать против фальсификаций на парламентских выборах.

Массовость протеста удивила многих наблюдателей, но многочисленность молодых лиц представляет особый интерес. По данным одного опроса, проведенного 10 августа непосредственно на митинге на основе случайной выборки, 59% участников были моложе 35 лет, в том числе 23% – моложе 25. Эта статистика перекликается с количеством демонстрантов, вышедших на антикоррупционные митинги, организованные Навальным 26 марта 2017 года, когда количество молодежи застало врасплох и общество, и власть. 

Протестные выступления этого лета подтверждают наблюдения о том, что российская молодежь выходит из-под контроля Кремля и начинает создавать собственную политическую идентичность. До недавнего времени молодежь являлась одной из наиболее лояльных Кремлю групп (рейтинг Владимира Путина среди этой группы достигал 65%), однако за последние два года их настроения изменились. Более того, согласно опросу Фонда общественного мнения (ФОМ), опубликованному в январе 2019 года (с тех пор он был удален с сайта), отношение к российскому президенту среди молодежи было наиболее негативным среди всех возрастных групп – 32% против среднего показателя в 42%.

Этот серьезный сдвиг в восприятии определяют как минимум три фактора. Во-первых, поколенческий разрыв между российской молодежью и правящей элитой достиг критических значений – преодолеть его стало уже невозможно. У этих групп различные ценности, интересы,  приоритеты и взгляды на окружающий мир. Во-вторых, российская молодежь – как и их зарубежные ровесники и в противовес старшим поколениям – сегодня обитает в цифровой среде. Они так называемые «цифровые нативы», потребляющие информацию новыми способами и во многом невосприимчивые к пропаганде Кремля, распространяемой через федеральные телеканалы.

Третий фактор – провальная молодежная политика Кремля. Несмотря на первоначальный успех в работе с молодежью через такие движения, как «Идущие вместе» и «Наши», Кремль так и не смог предложить позитивную повестку дня или стратегическое видение будущего. В долгосрочной перспективе тактика «кнута и пряника» не помогла властям завладеть умами и сердцами молодежи, в меньшей степени ориентированной на «традиционные ценности» и в большей – на самореализацию, личностный рост и творчество. Карьерные возможности в системе госуправления или внутри крупных госкорпораций служили едва ли ни единственными реальными приманками для молодежи, но, поскольку российская экономика стагнирует с 2014 года, а на этом фоне буйным цветом расцвели клептократия и непотизм, даже эти опции стали недоступны для обычного молодого россиянина.

Тем не менее, молодые люди в среднем мало интересуются  политикой, что ставит вопрос о том, почему молодые москвичи – наиболее привилегированная группа среди российской молодежи – вышли протестовать на улицы города этим летом? Негодование из-за отказа в регистрации кандидатов на выборы в Мосгордуму не объясняет массовость протеста, учитывая, что явка на сами выборы 8 сентября была крайне низкой – порядка 22%.

Протестные выступления молодежи объяснить несколько возможных причин. Одна из них связана с более широкими социальными процессами, разворачивающимися сегодня в России. По оценке экономиста Михаила Дмитриева, предсказавшего массовые выступления в России в 2011-2012 гг., страна переживает распад посткрымского консенсуса, что отражается в общественном недовольстве, падении доверия к власти и спросе на перемены. «Негативные эмоции очень быстро накапливаются… В такой эмоциональной среде, в отсутствии доверия к лидерам общество может всколыхнуть в результате какого-нибудь провоцирующего события», – заметил эксперт.

Другие эксперты считают, что протестные выступления в Москву стали результатом растущего гражданского сознания. Российское общество, в том числе и молодежь, все чаще оказывается в ситуации конфликта с властью, испытывая необходимость отстаивать чувство собственного достоинства и требовать диалога с властью. В случае с московскими выборами власть в диалог вступить отказалась. 

Из-за политической подоплеки музыки IC3PEAK, Oxxxymiron и Монеточки (слева направо) их концерты неоднократно отменялись под давлением властей. Фото: Wikimedia Commons.

Согласно данным последнего опроса «Левада-центра», респонденты наиболее молодой возрастной группы наиболее негативно отреагировали на поведение правоохранительных органов в ходе протестов: 58% отметили, что полиция, ОМОН и Росгвардия при задержании «действовали жестко и необоснованно применяли силу». Среди других возрастных групп такого же мнения придерживаются: 48%  среди тех, кому 25-39 лет; 43% среди тех, кому 40-55 лет; и 31% среди тех, кому 55 лет и старше.

Отвечая на вопрос о том, насколько вероятно было вмешательство Запада в предвыборную кампанию в Москве, 43% респондентов в группе молодежи (18-24 лет) отвергли такую возможность как «попытку очернить участников протестов». С ними согласились 33% представителей респондентов в возрасте 25-39 лет и по 29% из более старших групп. Самая молодая группа опрошенных также наиболее положительно отнеслась к протестным акциям: 28% – против 23% из групп 25-39 и 40-55 лет и 21% из наиболее старшей группы.

В колонке для «Ведомостей» социолог Денис Волков прокомментировал свои впечатления от проведенных в августе «Левадой» интервью в фокус-группах. Говоря о московских протестах, молодые интервьюируемые отмечали, что власти «не хотят никого к себе пускать», «думают только о себе, а на простой народ ложат», а также что «честных выборов нет», а «Конституция не работает». Действия полиции при разгоне демонстрация произвели на многих гнетущее впечатление, и некоторые представители молодежи в разных городах указывали на случай с Дарьей Сосновской, молодой женщиной, которую полицейский при задержании ударил в живот (этот момент был снят на камеру, а видеостало вирусным в соцсетях). 

Политический контекст – другой подход к пониманию нового поколенческого разрыва. Эксперт-регионалист Александр Кынев соглашается с оценкой Дмитриева, отмечая, что отказ московских властей зарегистрировать независимых кандидатов на выборах в Мосгордуму – «ситуация откровенной несправедливости» – стал «спусковым крючком» для демонстраций, но протестные настроения уже присутствовали. Реакция властей на несанкционированные выступления граждан – жестокость полиции и массовые задержания – только подлили масла в огонь.

По мнению политолога Кирилла Рогова, высокий уровень политизированности протестов заметен не только в Москве, но и в других регионах, в том числе в ходе протестов в Шиесе и Екатеринбурге. Московские протесты, по словам эксперта, также показались высокую политизированность молодежи: «У этой молодежи несколько другие представления о протесте, она не обладает комплексом выученной беспомощности, который характерен для более старших поколений». Похожую точку зрения высказала правозащитница Татьяна Локшина, объяснившая большое количество молодых лиц («в основном студентов») на московских протестах тем, что «у них вообще не было советского опыта, опыта жизни в тоталитарном государстве, не знают того уровня страха, какой знают предыдущие поколения».

Третий подход – взгляд на происходящее через призму психологического опыта личности и групп. Как отмечает отмечает социолог Ольга Зевелева, среди задержанных в ходе московских протестов порядка 300 человек оказались студентами, многие из которых столкнулись с «административным преследованием, а также угрозами со стороны полиции и руководства университетов». Один из них, Егор Жуков, студент Высшей школы экономики, остается под домашним арестов и может быть осужден на срок до пяти лет за вменяемые ему призывы к экстремизму в интернете (следствие отказалось от ранее предъявленных обвинений в участии в массовых беспорядках). В ответ на массовые задержания своих друзей московские студенты мобилизовались, запустив цифровые ресурсы для взаимопомощи. Один из примеров – проект Here We Stand (на английском языке), созданный на платформе независимого студенческого онлайн-журнала DOXA. Очевидно, что ранний опыт столкновения с полицейской жестокостью против друзей и сверстников сформирует восприятие студентов в отношении государственного курса на многие годы вперед и только усугубит социальный конфликт.

Наконец, протестную активность можно анализировать через призму репрессивной политики властей в отношении молодежной культуры – речь идет о попытках запретить способы творческого самовыражения, идущие вразрез с партийной линией, такие, как концерты популярных среди молодежи групп IC3PEAK, Хаски, Монеточка. По словам колумниста «Ведомостей», власти пытаются запретить «самую честную музыку», а именно музыку улицы, часто мрачную, жесткую, предельно честную и направленную против власти. Полицейский беспредел – мотивов, рефреном звучащий в арт-сегменте, который становится «музыкой протеста». Неудивительно, что поддержка FACE, Oxxxymiron, Кровостока и тех же IC3PEAK способствовала притоку молодежи на протест 10 августа.

Что дальше?

Массовость последних протестов в Москве дает повод для оптимизма, указывая на  пробуждающееся в обществе политическое сознание, однако результаты национального опроса «Левады» дают более трезвый взгляд на ситуацию. В среднем, только 20% россиян готовы участвовать в политических протестах (их число наиболее высоко среди возрастной группы 18-24 лет – 25%, а наиболее низко – среди тех, кому за 55, – 15%). При этом чуть большее количество опрошенных готовы протестовать против снижающегося уровня жизни или в защиту своих прав: 27%. 

Тем не менее, причины недовольства и брожения в обществе не исчезают, и налицо все признаки того, что российская политическая система слишком жестка и неадекватна для решения накапливающихся общественно-политических проблем. Как заметил Михаил Дмитриев, нынешнее брожение в российском общественном сознании приведет к изменению социальных установок, но пока не ясно, какими они будут. Опросы общественного мнения говорят о растущем спросе на политические свободы, уважение и честность на фоне общего кризиса доверия к власти. В этих условиях российская молодежь со свойственными юности более гибкими взглядами, открытостью и бесстрашием может сыграть ключевую роль в политических изменениях в России.