Ольга Хвостунова: Как вы оцениваете «кремлевский доклад», опубликованный вчера Минфином США? В ходе дискуссии вы по сути намекнули, что он бессмысленный, назвали его «упущенной возможностью».

Дэниел Фрид: Нет, не так. Я думаю, что его открытая часть – упущенная возможность. Я считаю, что раздел 241 CAATSA [согласно которому Минфин США должен предоставлять Конгрессу “список значимых иностранных политических деятелей и олигархов Российской Федерации, наиболее близких к российскому режиму” – О.Х.] был вдохновляющей идеей. Это идея не моя, так что говорю об этом не в личных интересах, но это хорошая идея. Этот раздел сеял среди [российской элиты] тревогу, которую мы должны были использовать, чтобы послать месседж о последствиях путинской агрессии. Думаю, что администрация упустила возможность задействовать этот рычаг. Однако если [мой коллега] Ричард Нефью прав и [аналитики Минфина] действительно провели серьезную работу по созданию более убедительного списка для «кремлевского доклада»...

ОХ: Который не является публичным?

ДФ: Который не является публичным. И если это и есть закрытая часть доклада... Хотя я этого не знаю, я не видел эту часть, но по крайней мере закрытый список существует – эта информация публична. Если эта работа останется нетронутой, тогда потенциальный месседж и потенциальные рычаги в отношении [российской элиты] остаются неизменными, пусть и в таком неуклюжем виде.

ОХ: Каковы реальные последствия доклада, если он останется просто «постыдным списком»?

ДФ: Я бы не сказал, что это так… Незамедлительных последствий нет, но доклад служит предупреждением. И его месседж в целом таков: вы несете ответственность и можете быть наказаны из-за агрессии Кремля против США и российских соседей. [В этом смысле] последствия есть. И это довольно мощный месседж. Можно спорить, изменит ли он поведение Путина. Можно спорить, как он повлияет на эволюцию России. Но, по моей оценке, он будет иметь кумулятивный эффект, если российские власти поймут, что их агрессия против соседей и авторитаризм внутри страны вызывают растущее сопротивление. Но из-за того, как администрация Трампа обошлась с докладом, эта возможность теперь упущена. Посмотрим, удастся ли им ее вернуть. Надеюсь, что удастся.

ОХ: В будущем какие меры Минфин может использовать, чтобы все же ввести санкции против лиц, вошедших в доклад? И что это может быть – заморозка активов или другие финансовые ограничения? 

ДФ: На лица, включенные в этот доклад, санкции не распространяются. Это не санкционный список. Но вполне справедливым будет вопрос: при каких обстоятельствах против них могут быть введены санкции? Первым делом я бы сказал Минфину: вам нужно составить убедительный список, а не включать в него всех богатых россиян, Потому что если вводить санкции против всех, вы не посылаете никакого месседжа, кроме одного – что вы против России. Ну это же глупость! Наша задача не выступать против России, наша задача – бороться с агрессией Путина. И я не считаю, что Россия – это Путин, а Путин – это Россия. Я не отношусь к тем людям, кто считает, что в России не может быть другого правителя, кроме как современный царь-реакционер. Я в это не верю. Я считаю, что Россия способна на нечто совсем иное.

ОХ: Мы на это надеемся.

ДФ: Это уже другая тема. Итак, первое, что нужно – убедительный список. Второе – продумать, при каких обстоятельствах вы перейдете от простого включения людей в список к санкциям против них. Можно спорить, что, мол, давайте введем санкции сейчас. Можно спорить, что нет, давайте посмотрим, будут ли они нас атаковать на следующих выборах. Это вполне разумная дискуссия. И если она проходит публично, у нее даже есть свои преимущества: вы усиливаете консенсус, затем работаете с европейцами, а затем все это превращается в платформу по объединенному западному сопротивлению российской агрессии.

Но [этот процесс] осложнен тем, что открытая часть доклада не включает в себя дискриминационный список. Если в него вошли все, какой месседж вы посылаете? Поэтому еще раз: это упущенная возможность.

Данный текст был изначально опубликован на сайте mbk.media.