Российские кампании, направленные на влияние за рубежом, стали лейтмотивом американских новостей три года назад, когда появились первые сообщения о вмешательстве Кремля в президентские выборы США 2016 года. За это время слова «компромат», «фейковые новости» (fake news) и прочие связанные с пропагандой понятия прочно вошли в общественный лексикон, поставив перед США и Европой вопрос о защите их политических систем от негативного иностранного влияния. Однако, как отмечается в недавно вышедшей книге «Соотечественники: жестокая и хаотическая история российских изгнанников, эмигрантов и агентов за рубежом» (The Compatriots: The Brutal and Chaotic History of Russia’s Exiles, Émigrés and Agents Abroad, октябрь 2019), основные усилия Кремля сосредоточены вовсе не на расшатывании политических систем других стран, а на защите своей собственной.

«Соотечественники» — третья книга российских журналистов-расследователей Андрея Солдатова и Ирины Бороган, авторов «Красной паутины» (The Red Web, 2017) и «Нового дворянства» (The New Nobility, 2010). Книга посвящена работе российских спецслужб за пределами страны, что является весьма актуальной темой для Запада на фоне таких громких событий последних лет, как арест Марии Бутиной и отравление Сергея Скрипаля. Авторы глубоко владеют темой, подкрепляя свои тезисы историями семей, члены которых непосредственно участвовали в зарубежных операциях Кремля. 

Российская диаспора — четвертая по численности в мире: по данным ООН, 10 млн россиян проживают за пределами страны. На протяжении  XX века массовую эмиграцию из страны провоцировали следовавшие один за другим политические катаклизмы: революция, гражданская война и Вторая мировая, массовые репрессии, антисемитизм и, наконец, развал Советского Союза. Но если Кремль традиционно враждебно относился к эмигрантам, то правящие круги и политики США видели в них потенциальных проводников политических преобразований в России.

Как отмечается в «Соотечественниках», охота Кремля на эмигрантов начинается практически сразу после победы большевиков и установления их режима на территории России. Для наблюдения и в ряде случаев ликвидации потенциальных «врагов режима» Москва направляет агентов в Китай, Турцию, Мексику, Францию и Сербию. Некоторые из политических эмигрантов (члены Российского общевоинского союза, Лев Троцкий) действительно планировали вернуться в Россию, ожидая подходящего момента, чтобы дать толчок политическим изменениям в стране. Другие попросту становились жертвами растущей паранойи Кремля — например, страха о проникновении троцкистов в сталинские органы госбезопасности. В ходе этих операций российские спецслужбы разработали инструментарий для ликвидации «врагов режима», в котором яд становится ключевым и регулярно используемым оружием. Истории последних лет об отравлении россиян за рубежом указывают на то, что российские спецслужбы прибегают к этим инструментам и сегодня.

Как стало очевидно многим западным наблюдателям, Кремль невосприимчив идеям продвижения демократии и считает иностранное финансирование гражданского общества манипуляцией Запада, цель которой — спровоцировать смену режима. Эти подозрения только усилились после «цветных революций» и событий «арабской весны», приведшим к свержению ряда автократических режимов. Однако одна из наиболее интересных историй  «Соотечественников» демонстрирует беспочвенность этих подозрений: силы, оказавшие наибольшее влияние на ситуацию в России, действовали независимо от зарубежных доноров. Более того, по иронии судьбы активная деятельность США по финансированию организаций и агентов с целью повлиять на советскую политику в годы холодной войны оказалась в целом безрезультатной.

После распада Советского Союза важную роль в экономических и политических событиях в России сыграли представители российско-американских деловых кругов. Особенно интересной в этом контексте представляется судьба Бориса Йордана — американского гражданина российского происхождения, ставшего ярым публичным защитником Владимира Путина, — и его роль в развале НТВ. В «Соотечественниках» также рассказывается, как сближение России с Западом в постсоветский период позволило российским оппозиционным политикам и активистам, в том числе Борису Немцову и Владимиру Кара-Мурзе, установить контакты с представителями политических кругов США, которые были впоследствии задействованы для сдерживания политики Путина. Благодаря этим связям, в частности, в США был принят закон Магнитского. 

Книга Солдатова и Бороган включает и рассказ о попытках легендарного американского дипломата Джорджа Кеннана, ЦРУ и т.п. сплотить российских эмигрантов и изгнанников в 1950-е гг. и превратить их в силу, способную повлиять на общественное мнение в СССР и потенциально взять в свои руки власть, в случае если холодная война перейдет в горячую фазу и Советский Союз потерпит поражение. Большая часть этих усилий не принесла результатов: американцы поняли, что сообщество российских эмигрантов, придерживавшихся самых разных политических взглядов, разобщено и не заинтересовано в совместной работе. Попытки США прорвать железный занавес при помощи информационных кампаний и антисоветской пропаганды также не увенчались большим успехом. 

Повествование «Соотечественников» не всегда равномерно: некоторые эпизоды подробно описываются на протяжении нескольких глав, другие упомянуты лишь вскользь. Исторические детали также порой слишком упрощены. «Соотечественники» едва ли помогут читателю понять, как Кремль выбирает свои мишени за рубежом, поскольку работа российских спецслужб, несмотря на обширные познания авторов в этой области, остается непрозрачной. 

Тем не менее книга Солдатова и Бороган позволяет более глубоко понять современную Россию, проливая свет на то, как члены российской диаспоры, на протяжении многих лет презираемые Кремлем, превратились из потенциальных врагов в «наших соотечественников». Эту трансформацию запустил сам Путин — выступив за установление более тесных прямых контактов российского государства с эмигрантами и выдвинув концепцию «русского мира». Идея о том, что интересы русскоговорящих людей, живущих за пределами России, совпадают с интересами российского государства, политически выгодна Кремлю. Для внутренней аудитории она может служить оправданием агрессивной внешней политики, а за рубежом может мобилизовать избирателей для давления на западные правительства — например, чтобы добиться снятия санкций против России.

Одна из последних сцен в книге — в нью-йоркском метро авторы замечают женщину с георгиевскими ленточками — будет особенно понятна тем западным наблюдателям, кто отмечает неуклонный рост прокремлевских настроений среди российских эмигрантов. Эта сцена напомнила мне о дискуссии под названием «Новая холодная война между Америкой и Россией: кто виноват?» между бывшим послом США в России Майклом Макфолом и профессором Нью-Йоркского университета Стивеном Коэном, состоявшейся в 2018 году в Колумбийском университете. Когда Макфол рассказывал о притеснениях со стороны российских спецслужб, которым он и его семья подверглись в Москве, многие из присутствовавших, кто пришел на мероприятие с георгиевскими ленточками, презрительно усмехнулись. Критика Кремля не вызвала у них сочувствующей реакции.

Яна Гороховская — политолог, исследователь гражданского общества и региональной политики в России. В 2016-2019 гг. постодокторант программы по изучению российской политики в Институте Гарримана (Колумбийский университет).