Увольнение Владислава Суркова в мае этого года, казалось, окончательно поставило точку в его государственной карьере. Можно долго перечислять причины, по которым Суркову не должно было быть обратной дороги в Кремль, начиная с прохладного отношения к нему со стороны Владимира Путина. Нынешний президент, изначально воспринимавший Суркова лишь как талантливого менеджера, всегда держал с ним некоторую дистанцию. Несмотря на абсолютную преданность в период первых двух сроков Путина, Сурков «генетически» оставался выходцем из бизнеса, бывшим сотрудником Михаила Ходорковского, менеджером, выращенным в олигархической среде 1990-х. В 2008 году, когда новым главой государства стал Дмитрий Медведев, Сурков начал дрейфовать в его сторону. Поначалу прохладные отношения между Медведевым и Сурковым переросли в партнерские. Сурков, как и многие в то время, поверил, что Медведеву могут позволить переизбраться на новый срок. Как и многие, он ошибался.

Однако ключевым моментом в отношениях между Путиным и Сурковым стало даже не это, а сомнение Суркова в правильности тактики, выбранной Путиным в 2011 году для своего возвращения в Кремль. Заместителю главы президентской администрации не нравились ни «Общероссийский народный фронт», ни реакция власти на начавшиеся в декабре 2011 года массовые протесты. Путин посчитал, что с сомневающимися ему не по пути. Позиции Суркова стали все очевиднее расходиться с видением новой «звезды» политуправления Вячеслава Володина. Сурков перешел в правительство (куда затем перебрался и Медведев), а Володин занял место Суркова в Кремле. Новая политическая реальность окончательно разошлась с ее создателем.

Должность Суркова в правительстве подразумевала больше головной боли, чем реальных возможностей. Он не ужился с влиятельными сотрудниками аппарата, имел сложные отношения с первым вице-премьером Игорем Шуваловым, подвергался давлению со стороны военно-промышленного лобби, которому не нравились попытки Суркова курировать ГЛОНАСС, рисковал как куратор «Сколково», где полным ходом шли правоохранительные проверки. В мае этого года казалось, что корабль с капитаном Медведевым идет ко дну, а Сурков оказался с ним «в одной лодке».

Формально Суркова уволили за некачественное исполнение президентских указов. Об этом говорил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Однако в это мало кто верит: те же формулировки использовались и при увольнении Олега Говоруна с поста министра регионального развития. В действительности Сурков ушел сам, причем по тем же причинам, что и Говорун: после работы в Кремле на позиции всемогущего демиурга сложно свыкнуться с ролью «мальчика для битья». Проявить себя в слабом, находящемся под постоянной угрозой увольнения правительстве Сурков не мог. По своей натуре он не оппозиционер. А работа в кабинете Медведева неизбежно превращала его в часть некоего механизма, противопоставленного президенту Путину. Как бы ни старался премьер демонстрировать единство с Кремлем, конкуренция команд Путина и Медведева в принятии ключевых решений госуправления весьма сильна. Так же как сильно влияние госкорпораций, с насмешками смотрящих на медведевских чиновников и решающих все вопросы напрямую с президентом.

После отставки Суркова в СМИ ходило много слухов о его будущем: не исключалось, что он возглавит «Сколково» или уйдет в бизнес. При этом в политической сфере отдельно от власти он себя явно не видел. Весьма показательным стало его интервью «Русскому пионеру», данное в июле, но полностью опубликованное только 23 сентября. «Любая корпорация утверждает, что в ней никто не поступает по собственному желанию, все – по воле корпорации. А я и не против. Личное дело стало как бы общественным. Так что бы было? Ну ушел, ну по собственному, пустяки какие-то. А тут не просто ушел, а за дело, в связи с большими задачами. То есть со значением ушел. В назидание, так сказать, юношеству», – сказал Сурков в этом интервью. Это психология человека, привыкшего смотреть на ситуацию с высоты «куратора» и подчиняться интересам «системы».

Так же невозможным было представить Суркова в оппозиции. Хотя, отвергая такую возможность, он все-таки немного лукавит. Два года, прошедшие после первого всплеска протестов, показали, что масштаб в оппозиционной среде для Суркова пока не тот. Самая эффективная тактика – подстраиваться под фаворита. А фаворитом в нынешних условиях остается Путин, который не просто вернулся на пост главы государства, но и подмял под себя остатки практически всего, что начало «зеленеть» на фоне «медведевской оттепели». Кремль делает все, чтобы этот эпизод российской истории был скорее забыт. В политической жизни есть только один «начальник» – Путин, который, как считает Сурков, «послан России Богом». «В божественном масштабе [личности Путина] мое увольнение ничего не изменило… Да, Бог. Да, призвал [Путина]. Спасать Россию от враждебного поглощения. Белый рыцарь – и очень вовремя. В последний, можно сказать, час. А уволил по моей просьбе. В который раз отнесся с пониманием. Спасибо», – эти слова Суркова, возможно, были решающими в принятии решения о его возвращении в Кремль.

В сентябре газета «Известия», известная своей близостью к Кремлю и негативным отношением к команде Медведева, написала, что Сурков вскоре вернется во власть. Ему было подобрано четыре места. Первое – должность Александра Хлопонина, полпреда президента в Северокавказском федеральном округе. Хлопонина в свое время предложил Медведев, причем, по слухам, Путин отнесся к этой идее скептически, но мешать своему преемнику не стал. Источник в Кремле намекал, что президент якобы подумывает завершить карьеру Хлопонина. Это был бы серьезный удар по Медведеву. Однако Сурков якобы это предложение отверг. Отверг он и предложение стать министром по развитию Дальнего Востока. Кресло под Виктором Ишаевым шаталось уже давно (вскоре он и вправду был уволен, а на его место был назначен человек Вячеслава Володина – Александр Галушка). Мотивы Суркова понятны и здесь: возвращение в правительство Медведева – это повторение прежнего негативного опыта. Да и должность дальневосточного министра расстрельная: слишком много пересекается здесь интересов крупных госкорпораций. Отказался Сурков и от идеи возглавить объединенную компанию «Сколково» и «Роснано». Возможно, сам слух о таком слиянии был попыткой одной из кремлевских групп влияния нанести удар по главе «Роснано» Анатолию Чубайсу. Против последнего давно строятся козни в Кремле.

Зато четвертое предложение оказалось для Владислава Суркова привлекательным: это место помощника президента, ставшее вакантным после перехода Татьяны Голиковой на пост председателя Счетной палаты. Мотивы Суркова понять намного проще, чем мотивы Путина. Здесь можно выдвинуть три ключевые версии. Версия первая – возвращение Суркова связано с «украинской проблемой»: Россия безрезультатно пытается убедить Киев вступить в Таможенный союз. Как сообщали СМИ, после ухода Голиковой пост помощника главы государства будет переформатирован, и в сферу курирования нового назначенца попадут вопросы взаимодействия с Украиной и, возможно, с Грузией. Голикова, напомним, отвечала за социально-экономическое развитие Абхазии и Южной Осетии. Сурков якобы заранее начал входить в курс дела: присутствовал летом на встрече российских чиновников с экс-руководителем администрации президента Украины Виктором Медведчуком, которого в прессе называют «кумом Путина». Вероятно, в Кремле высоко ценят деятельность Суркова в период украинской «оранжевой революции»: тогда для поддержки Виктора Януковича и противодействия Виктору Ющенко в Киев был направлен целый политический десант, курируемый тогдашним заместителем главы кремлевской администрации. Учитывая, что вопрос вступления Украины в Таможенный союз является для Москвы одним из наиболее приоритетных во внешнеполитической сфере, логика Кремля при принятии кадрового решения может быть обусловлена именно надеждой на опыт Суркова в выстраивании эффективных связей с украинской элитой. Правда, как заявил Дмитрий Песков, Сурков «будет курировать абсолютно те же вопросы, которые курировала Татьяна Голикова, занимая пост помощника президента РФ».

Вторая версия – протекция главы Чечни Рамзана Кадырова. Ранее он весьма позитивно отзывался о Суркове, называя его «настоящим чеченцем» и «названым братом». «Он сильный специалист и однозначно необходимый для России человек», – заявлял Кадыров. Сурков недавно приезжал в Чечню, чтобы поздравить с днем рождения супругу Рамзана, Медни Кадырову, которая является вице-президентом Регионального общественного фонда имени Ахмат-Хаджи Кадырова и владельцем модного дома «Фирдаус». Однако трудно себе представить, чтобы Кадыров обладал достаточным авторитетом для того, чтобы влиять на кадровые решения такого уровня.

Третья версия – активизация конкурентов Володина. Сурков для них – возможность сбалансировать влияние первого заместителя главы администрации. Более того, в части путинского окружения тактика, предложенная Володиным на региональных выборах, вызвала сильное раздражение. Далеко не все разделяют точку зрения о важности ведения рискованного «диалога» с внесистемной оппозицией.

Впрочем, какие бы у кого ни были интересы, решение о возвращении Суркова в Кремль принимал лично Владимир Путин. И его мотивы могут быть связаны только с одним – Суркова безопаснее держать «при себе», чем «на свободе». Пока ситуация стабильна, он не представляет угрозы. Однако никто не даст гарантий, что в случае политической дестабилизации Сурков не найдет себе другого «белого рыцаря» и не пустит в ход для его сакрализации все свои умения и весь свой опыт.