14 марта. Новости на Эхе Москвы». За один день — история Сергея Назарова, погибшего от издевательств сотрудников ОВД «Дальний» в Казани, история Алии Садыковой, там же в Казани пострадавшей от действий полицейских, история 19-летнего студента Кирилла Вождаева, безо всяких на то оснований задержанного в аэропорту «Домодедово» и увезенного в отделение полиции на Большой Черкизовской улице в Москве, где его подвергли пыткам и издевательствам. А спустя несколько часов Казанский правозащитный центр и межрегиональная правозащитная организация «Агора» сообщили о выявлении еще шесть случаев незаконных действий сотрудников  отделения полиции «Дальний» в Казани.

Эти невозможные в цивилизованном мире истории — иллюстрация того, как идет у нас реформа милиции/полиции. Основой этой реформы стал федеральный закон «О полиции» 2011 года. В нем черным по белому написано, что «полиция предназначена для защиты жизни, здоровья, прав и свобод граждан Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства» (часть 1 статьи 1), что «полиция незамедлительно приходит на помощь каждому, кто нуждается в ее защите от преступных и иных противоправных посягательств» (часть 2 статьи 1).

Полицейские, о чьих чудовищных деяния мы читаем и слушаем, — те самые полицейские, которые, согласно упомянутому выше закону, должны «осуществлять свою деятельность на основе соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина» (часть 1 статьи 5) и которым «запрещается прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению». Более того, в законе (см. часть 3 статьи 5) четко сформулировано, что «сотрудник полиции обязан пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль, физическое или нравственное страдание». На фоне беспредела, творимого российскими полицейскими, вышеупомянутые положения закона воспринимаются как издевательство. Неужели реформа милиции в нашей стране обречена?! Ведь в других странах с задачей трансформации советской милиции в эффективную национальную полицию справились успешно.

Реформа милиции в Эстонии началась практически немедленно после восстановления независимости страны. На начальной стадии реформы были косметическими: райотделы милиции были просто переименованы в префектуры  полиции, но внутренние структуры остались теми же. По мнению некоторых исследователей, в начале 90-х речь шла не столько о возрождении полицейской службы, сколько о попытке реформирования советской милицейской системы, ибо основной функцией полиции оставалась защита государства, а не  граждан, для чего, как и прежде, применялись в основном принудительные меры. В то же время полиция лишилась многих гарантий и льгот (например, ведомственной жилплощади, мест в детских дошкольных учреждениях, медицинского обслуживания в ведомственных поликлиниках), которые были у милиции¹.

За образец построения новой полицейской системы эстонцы взяли финскую модель «невоенизированной» полиции, входящей в состав Министерства внутренних дел. При этом принцип реформы был декларирован очень четко: от советской милиции как силовой структуры — к демократической полицейской службе, с налаживанием  принципиально новых отношений с обществом². В целях соответствия финской модели Эстония постепенно сокращала численный состав полиции.

Достигнутая к 2009 году пропорция полицейских по отношению к численности населения соответствовала общескандинавской модели. Но несмотря на упразднение системы советской милиции и воссоздание полиции, уровень общественного доверия к правоохранительным органам довольно долго оставался очень низким. Сказывалась рефлекторная нелюбовь к советскому милиционеру и неверие в то, что этот милиционер сможет в обозримый период времени трансформироваться в полицейского западного образца.

Следующий этап реформирования правоохранительных органов Эстонии был обусловлен процессом ее интеграции в состав Европейского Союза. Прежде всего, число префектур полиции было сокращено до четырех. По замыслу реформаторов, новое деление территориальных органов полиции, проведенное по скандинавскому образцу, когда границы их зоны ответственности не совпадают с границами территориально-административных единиц страны, должно было свести к нулю коррупционную уязвимость любой централизованной полицейской системы³. Вторым вектором реформы стало  повышение качества и эффективности работы полиции. В 2005 году в Эстонии стартовал проект «Электронная полиция» (E-Police). Основной задачей проекта было предоставление сотрудникам полиции возможности выполнять свою работу независимо от их местонахождения. Эта система, представляющая собой комплекс технических средств, информационных технологий и коммуникационных решений, направленных на обеспечение незамедлительной координации и оптимального взаимодействия полицейских, что, в свою очередь, повышает эффективность работы полиции, прекрасно зарекомендовала себя в целом и действует по сей день.

Сегодня полиция Эстонии полностью соответствует европейской модели, в том числе и базовому принципу последней: полиция по своей природе является обслуживающей организацией. У эстонских полицейских нет служебных квартир, ведомственных пансионатов, больниц и других учреждений, нет социальных льгот. Главный критерий оценки работы полиции — уровень доверия населения. Именно с этим связана высокая степень информационной открытости полиции. На сайте департамента полиции (www.politsei.ee) граждане могут найти всю информацию о структуре и  деятельности полиции, сделать запросы, отследить стадии рассмотрения уголовного или административного дела. Эстонская полиция считается одной из самых образцовых в Европе. По данным опроса общественного мнения, проведенного социологической компанией Turu-uuringute AS в начале 2011 года, уровень доверия населения к полиции составил 84%.

Очень яркой и успешной стала реформа полиции в  Грузии, благодаря усилиям, предпринятым командой президента Михаила Саакашвили (причем фактически сразу после его прихода к власти). Реформа полиции была проведена быстро, в течение трех лет. И это при том, что в такую кардинальную реформу милиции вообще не верилось: анекдоты про коррумпированную грузинскую милицию были столпом советского фольклора.

Тбилиси. Проверка документов

Фотографии Дмитрия Чистопрудова

В 2004 году в Грузии была упразднена дорожная полиция (ГАИ), радикальным образом сокращена численность сотрудников органов правопорядка, таможни и фискальных служб. 15 августа 2004 года вместо упраздненной дорожной полиции начала функционировать патрульная полиция. Сотрудников нового ведомства, созданного по образу и подобию дорожной службы США, набирали по конкурсу, предложив им зарплату значительно выше средней по стране — минимум $250.

Одновременно с этим президент объявил войну «ворам в законе» и организованной преступности. Для этого была создана криминальная полиция, а в 2005 году — Полицейская академия. Уже через год после начала реформы в Грузии был зафиксирован значительный рост доверия населения к полиции. На сегодняшний момент есть все основания утверждать, что реформа полиции там прошла успешно.

Весьма любопытные данные приводит руководитель департамента МВД Грузии Шота Утиашвили:

«Главным последствием реформ стала реальная борьба с коррупцией в стране. В сфере борьбы со взяточничеством мы предупредили полицейских, что за взятки мы будем их сажать. В итоге, только в 2005 году более двухсот сотрудников полиции было посажено за взяточничество. В 2006 году посажено было еще больше. Только после этого количество полицейских, арестованных за взятки, стало сокращаться.

Второй важный аспект в борьбе с коррупцией заключался в резком повышении зарплат всем сотрудникам МВД [Грузии]. К примеру, в 2004 году моя зарплата составляла всего 100 лар (около $70), а сейчас 2300 лар (около $1610). То есть моя зарплата за это время выросла в 23 раза. В-третьих, начальники перестали требовать со своих подчиненных дань, часть из которой они раньше оставляли себе, а часть передавали наверх. Кроме этого, пришлось многих уволить. В частности, если при Шеварднадзе в МВД насчитывалось около 70 тысяч сотрудников, то сейчас в подразделениях полиции и госбезопасности, входящих в состав МВД, насчитывается 16 тысяч сотрудников. На место уволенных брали новых людей — молодых и более мотивированных».

Transparency International, международная правозащитная организация по борьбе с коррупцией, основывающая свои данные на опросах назначенных ей экспертов и представителей деловых кругов, регулярно отмечает улучшение ситуации в Грузии. Например, в 2002 году страна занимала 85 место из 105 стран, упомянутых в исследовании, а в 2010 году — 68 из 178 стран. При этом, по данным той же Transparency International, по уровню коррупции в полиции Грузия и вовсе занимает 5 место в мире: 78% респондентов заявили, что коррупция значительно снизилась, лишь 3% опрошенных признались, что за 2010 год давали взятки в каком-либо грузинском госучреждении, а 9% посчитали, что ситуация с коррупцией ухудшилась.

Показатели эстонского и грузинского уровня для сегодняшней России пока что из области мечты. Бурно обсуждавшийся на стадии его разработки закон о полиции вступил в силу уже больше года назад. Будучи людьми опытными, мы понимаем: мало ли что там в законе написано?! Главное — как будут применяться его нормы. Еще мы знаем, что зачастую боимся милиционера (ах, простите, уже год, как «господина полицейского») больше, чем преступника. И для того, чтобы граждане России, привыкшие жить в условиях «диктатуры мента», научились произносить словосочетание «господин полицейский» без кривой ухмылки, потребуется еще много лет.

Российскую коррупцию, особенно в системе правоохранительных органов, примитивным повышением зарплаты не истребить. Этот modus operandi складывалсяна протяжении веков. Подобно Шуре Балаганову, получившему от Бендера ровно столько денег, сколько ему нужно было для счастья, и после этого все равно укравшего в трамвае кошелек, российские «полиционеры» будут продолжать взятки еще долгое время после того, как вознаграждение их непосильного труда достигнет желаемого ими же уровня: «привычка свыше нам дана, замена счастию она». А пока что реформа российской милиции и волшебное превращение ее в полицию дали лишь убедительное подтверждение правильности известного тезиса: чтобы бордель стал лучше, не надо перекрашивать стены — надо менять девочек.

¹ Institutions Research Fellowship Final Report. Tallinn. 1999.Saar, Juri. Criminal Justice System and Process of Democratization in Estonia. с.27 / NATO Democratic

² Прокудина Е.В. Организация полицейской системы Эстонии // Административное право и процесс. 2009. N6. С. 24 - 25.

³ Ibidem.