Три судьи по очереди зачитывали приговор на протяжении девяти часов. Все девять часов присутствовавшие слушали приговор стоя. В какой-то момент судья Александр Замашнюк потребовал удалить из суда женщину-инвалида, которой было тяжело стоять, сказав: «Инвалидам в суде не место». В зале суда присутствовали 26 конвойных, в том числе, с автоматическим оружием.

Ход судебного процесса, начавшегося 18 февраля 2014 года и длившегося более шести месяцев, не оставлял надежды на то, что Сергея Удальцова и Леонида Развозжаева оправдают. С самого начала судьи были настроены очень жестко по отношению к обвиняемым. Свидетелями обвинения в основном выступали сотрудники правоохранительных органов, представители правительства города Москвы и коммунальных служб. Обращенные к ним вопросы адвокатов о том, что же именно свидетели понимают под «массовыми беспорядками», суд немедленно отметал как недопустимые. Позиция Замашнюка была проста: «Массовые беспорядки –установленный, общеизвестный факт».

Косвенным признаком массовых беспорядков обвинение и суд считали многочисленные травмы, полученные сотрудниками полиции. Правда, у большинства потерпевших травмы – это синяки, а вот каких-либо справок, подтверждающих их наличие, в суде представлено не было. На вопросы адвокатов к полицейским, обращались ли они к врачу по факту нанесения телесных повреждений 6 мая 2012 года, судья Александр Замашнюк философски отмечал, что «никому не дано понять чужую боль». Если же адвокаты возражали, то им зачитывались правила адвокатской этики.

Леонид Развозжаев часто жаловался на то, что его в полночь доставляют в СИЗО, а поднимают рано, в шесть утра, что он не может защищать себя, так как не высыпается и слабо понимает, что происходит. Суд не реагировал на заявления Леонида. У Сергея Удальцова открылась язва желудка, и от боли он физически не мог присутствовать на процессе. Этот факт зафиксировали медики, осмотревшие его дома. Удальцову был предписан домашний режим, но суд решил, что это попытка затянуть процесс, и потребовал доставки подсудимого.

Подобное отношение к людям, вина которых еще не была доказана, однозначно указывало на то, что обоим подсудимым дадут реальные сроки. 24 июля, в день оглашения приговора, Сергей Удальцов пришел в суд с вещами, зная, что оттуда он отправится в СИЗО. Иллюзий не было, оставался только вопрос: какой срок? После оглашения приговора – 4,5 года колонии – Удальцов объявил бессрочную голодовку.

Доказательства вины, приведенные в приговоре, делятся на два основных эпизода. Первый – показания пострадавших сотрудников полиции, которые якобы видели, как агрессивно настроенные люди устраивали массовые беспорядки на Болотной площади 6 мая 2012 года, а Удальцов в мегафон призвал людей к сидячей забастовке. Они также якобы видели, как Леонид Развозжаев, в свою очередь, повел за собой группу анархистов и организовал прорыв оцепления полиции для штурма Кремля, а потом установил на Болотной площади палатки.

Второй эпизод – это встреча с грузинским политиком Георгием Таргамадзе, соратником экс-президента Михаила Саакашвили. Она состоялась в Белоруссии значительно позже событий на Болотной. По версии обвинения, на этой встрече обсуждалась дальнейшая подготовка массовых беспорядков и их финансирование грузинской стороной. Доказательством данного эпизода служит фильм НТВ « Анатомия протеста – 2», исходные записи которого в деле отсутствуют. Есть смонтированная видеозапись и наложенная на него звуковая дорожка. Обвиняемые не признали сам факт встречи, как не признали себя виновными ни по одному пункту обвинения.

К показаниям многочисленных свидетелей защиты суд отнесся критически. Хотя среди них были члены парламента, лидеры политических партий, общественные деятели. И все же этот политически мотивированный процесс показал, что, несмотря на значительные внутренние противоречия, особенно явные на фоне украинского кризиса, борьба за честное и беспристрастное правосудие остается важнейшей темой, объединяющей российскую оппозицию. Это крайне важно, поскольку список политиков и гражданских активистов, преследуемых в уголовном порядке по самым разным поводам, а в реальности – по политическим причинам, постоянно растет. И недавнее заявление президента Владимира Путина, что борьба с организаторами «цветных революций» остается приоритетом в обеспечении безопасности России, только усиливает этот тренд.