Журналисты в России находятся под растущим давлением просто за то, что делают свою работу. Атаки на независимые расследовательские проекты стали обычным делом, в то время как высокопоставленные чиновники и бизнесмены все чаще используют судебные процессы в ответ на малейшую критику со стороны журналистов и блогеров. С учетом практики российских судов такие иски превращаются в мощный юридический механизм для удушения свободы прессы в стране.
По данным Фонда защиты гласности, в 2004-2020 годах в России зафиксированы 140 исков против журналистов и блогеров по обвинению в клевете, инициаторами большинства из них являются высокопоставленные чиновники и бизнесмены. Фото: Руслан Кривобок | РИА Новости (via Wikimedia Commons).
Непростительное расследование
Летом 2016 года «Новая газета» опубликовала статью журналиста Романа Анина под названием «Секрет «Принцессы Ольги. Как руководитель «Роснефти» Игорь Сечин связан с одной из самых роскошных яхт в мире?». На момент публикации статьи яхта «Принцесса Ольга» входила в топ-100 крупнейших яхт мира, но личность владельца, давшего ей имя, была неизвестна.
В ходе расследования Анин сопоставил данные из открытых источников. Например, ранее сообщалось, что в июне 2016 года на частной вечеринке Игорь Сечин, который до этого развелся со своей первой женой, был замечен с некой блондинкой, чьи аккаунты в инстаграме и фейсбуке позже были обнаружены «Новой газетой». Имя этой женщины было Ольга Рожкова, причем газета установила, что в 2011 году она сменила фамилию, став Сечиной. Ее инстаграм содержал большое количество фотографий в интерьерах роскошной яхты у берегов Сардинии и Корсики. Заинтересовавшись потенциальной связью между новой женой Сечина и яхтой «Принцесса Ольга», Анин сравнил метаданные инстаграма Сечиной и записи в автоматической идентификационной системе «Принцессы Ольга» (публично доступны через сервисы отслеживания передвижения судов, такие как vesseltracker.com). Геотэги фотографий постоянно совпадали с передвижениями яхты, а сами фотографии Сечиной запечатлели ее в интерьерах, поразительно похожих на интерьеры яхты. Сравнительный анализ подталкивал к очевидным заключениям о владельце яхты, но Анин был осторожен и не делал вывода о принадлежности яхты именно Сечину, ограничившись вопросами о его связях с яхтой. А такие вопросы были вполне обоснованы: по сообщениям СМИ, официальная зарплата Сечина составляет $12 млн в год, официальная зарплата его жены – примерно $480 тыс., а стоимость яхты – не менее $100 млн.
Можно предположить, что доходы Сечина как руководителя крупнейшей государственной компании России, являются обоснованным предметом внимания журналистов. Расследование Анина действительно вызвало скандал, став причиной возбуждения уголовного дела. Но не в отношении Игоря Сечина.
Следственный комитет России (СКР) посчитал, что публикация фотографий из закрытого инстаграм-аккаунта Ольги Сечиной нарушает ее право на неприкосновенность частной жизни (ч.2 ст.137 УК РФ «нарушение неприкосновенности частной жизни», которая предусматривает наказание до четырех лет лишения свободы). То, что даже закрытые аккаунты соцсетей публичны и у аккаунта Сечиной было более 400 подписчиков, СКР не смутило. Следователь притворился, что не знает автора публикации, и для его «поиска» подключил к делу ФСБ, которая, среди прочего, получила доступ к информации о звонках и электронной переписке нескольких журналистов «Новой газеты». В 2017 году уголовное дело было приостановлено.
В 2021-м, когда Анин уже запустил собственный журналистский проект «Важные истории» и работал его главным редактором, СКР возобновил расследование по сечинскому делу. Случайно или нет, но это произошло через три недели после выхода в «Важных историях» расследования о покупке «Роснефтью» 13% акций европейского производителя шин Pirelli. Ранее, в феврале 2021-го, из-за недостатка прозрачности эта сделка на €553 евро привлекла внимание другого журналистского расследования о подставных компаниях в Люксембурге.
В связи с «особой сложностью» расследование дела Анина было передано в Главное следственное управление СКР и сопровождается оперативниками ФСБ. В апреле 2021 года сотрудники ФСБ провели семичасовой обыск дома у Анина. В редакции «Важных новостей», которые даже не существовали на момент публикации статьи о яхте, тоже был проведен обыск. Действия правоохранителей вызвали немедленное осуждение как со стороны журналистского сообщества, так и со стороны Евросоюза.
Преследование журналиста не ограничилось уголовным делом. Игорь Сечин также обратился в суд с иском о защите чести и достоинства (ст.152 Гражданского кодекса РФ). Казалось бы, как можно увидеть нарушение закона в простом изложении фактов про яхту, констатации совпадений из открытых источников и вопросе о том, как связаны Сечин и яхта? Тем не менее, суд счел, что в своей статье журналист указал, что яхта принадлежит Сечину или его жене, а такие сведения («а не определенная словесная форма изложения таких сведений») нарушают права Сечина. Иными словами, суд вложил в уста журналиста выводы, которые последний специально не сделал из осторожности, и за эти выводы наказал и Анина, и «Новую газету».
Отъявленный сутяжник
Вообще говоря, Игорь Сечин (и «Роснефть») печально известны своим стремлением преследовать журналистов в суде за практически любое упоминание даже в потенциальном негативном ключе. В 2014 году Сечин выиграл иск у российского издания Forbes, которое включило истца в список 25 самых высокооплачиваемых менеджеров в России и указало €50 млн евро как его заработок на посту руководителя «Роснефти» в 2012 году.
В том же году Останкинский районный суд Москвы признал порочащими честь и достоинство Сечина утверждения журналиста «Ведомостей» Кирилла Харатьяна. В одной из своих статей Харатьян упомянул, что «способности и возможности влиять на принятие основных государственных решений [глава «Роснефти»] Сечин нисколько не утратил», отметив способность Сечина «не отвечать ни за какие свои действия ни перед кем, кроме кремлевского покровителя». Суд указал на порочащий характер этих фактов. Спорная статья была удалена с сайта издателя.
В 2016 году тот же Останкинский суд обязал «Ведомости» удалить с сайта другую статью, касавшуюся строительства дома Сечина. Одну стоимость земельного участка в 3 га в одном из самых дорогих районов Московской области газета оценила в $60 млн. Суд не согласился с доводами газеты о том, что информация о строительстве супердорогого дома главой государственной компании имеет общественный интерес, и назвал статью вмешательством в личную жизнь Сечина.
В том же году «Роснефть» стала заявлять иски, используя ноу-хау. Истец не только требовал признания сведений не соответствующими действительности и негативно сказывающимися на деловой репутации компании, но и начал требовать взыскания убытков. Так, публикацию информации от источников журналистов о том, что Сечин попросил государство защитить «Роснефть» от BP, истец оценил в 3 млрд рублей. Суд взыскал только 390 тыс.рублей, и дело закончилось мировым соглашением, но «Роснефть» явно увидела во взыскании убытков отличную юридическую технику, которая может вынудить журналистов не упоминать компанию.
В 2020 году «Роснефть» резко подняла ставки: только за «провокационный» заголовок в статье про передачу контроля над своими активами в Венесуэле она потребовала от РБК 43 млрд рублей. Компания оценила размер своих убытков, рассчитав разницу между ростом котировок своих акций и акций других нефтяных компаний в день выхода статьи. После первого судебного заседания компания от иска отказалась.
В марте-июне текущего года «Роснефть» подала уже восемь исков к различным СМИ с требованием о взыскании сотен миллионов рублей.
«Общественно вредная» журналистика?
Проблемы журналистов в России не ограничиваются только материалами о «Роснефти» и Сечине. Фонд защиты гласности оценил, что в 2004-2020 годах имели место 140 случаев уголовного преследования журналистов и блогеров по статье о клевете, большинство из которых были инициированы высокопоставленными чиновниками и бизнесменами. Именно к таким лицам относится еще один сутяжник – руководитель «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин.
В сентябре прошлого года Рогозин обратился с гражданским иском о защите чести и достоинства сразу к нескольким критиковавшим его изданиям. В декабре районный суд Москвы частично удовлетворил иск, обязав издания удалить публикации с сайтов и взыскав в пользу истца 70 тыс. рублей вместо изначально фигурировавших в иске 300 тыс. рублей.
Часть иска касалась издания «Аргументы недели» и журналиста Владимира Леонова, написавшего статью по следам пафосного интервью Рогозина государственному информационному агентству РИА «Новости». В статье на более чем 1600 слов истца не устроили только несколько слов: «Уже два года Рогозин чудит в “Роскосмосе”», но при этом он попросил суд удалить с сайта весь текст. Суд согласился с Рогозиным, а все обоснование свелось к следующему: фраза «содержит … скрытое утверждение о том, что … поведение Дмитрия Рогозина как главы государственной корпорации «Роскосмос» было неправильным». Несмотря на негативный, но безобидный характер утверждения, которое занимает 0,5% статьи, суд обязал издание удалить статью целиком. По мнению суда, обвинение в «неправильном поведении» порочит честь и достоинство истца.
Ирония судебного решения заключается в том, что вся статья как раз и содержала примеры «чудачеств» Рогозина, которые он даже не оспаривал. Отдельно стоит отметить, как суд отнесся к общественному вреду, который якобы причиняется журналистами: суд счел, что критика Рогозина как публичной фигуры должна наказываться строже. Это в корне противоречит европейскому и американскому подходу к регулированию критики публичных фигур.
Еще в 1964 году Верховный суд США в деле New York Times Co. против Салливана установил, что в случае критики публичных лиц даже наличие недостоверных сведений само по себе недостаточно для привлечения к ответственности за диффамацию: должно быть доказано, что ложные сведения распространены умышленно. В свою очередь, Европейский суд по правам человека неоднократно указывал, что политикам необходимо быть терпимым к критике и что допустимая критика публичных лиц шире, чем критика обычного человека.
Дело по иску Рогозина еще не рассмотрено в апелляции, но, к сожалению, мой опыт и статистика свидетельствуют о том, что журналистам вряд ли можно надеяться на выигрыш дела. Мало надежды и на то, что государство перестанет оказывать необоснованное давления на российских журналистов.
* Игорь Слабых – юрист и менеджер с 18-летним стажем работы в России и США; закончил юридический факультет Московского государственного открытого университета, также имеет степень Legum Magister (LLM) школы права Университета Джорджа Вашингтона.
