15 декабря Центр анализа европейской политики и Институт современной России провели дискуссию, посвященную двум недавно опубликованным исследованиям — «Укол в спину» и «Взлет и падение “Спутника V”». Главной темой стала информационная война, развязанная Россией и Китаем на фоне пандемии коронавируса.
Слева направо: Ольга Хвостунова, Даля Банкаускайте, Джеймс Ламонд, Вера Михлин-Шапир, Бен Дубов.
В дискуссии приняли участие старший научный сотрудник Центра анализа европейской политики (Center for European Policy Analysis, CEPA) Даля Банкаускайте, научный сотрудник CEPA Бен Дубов, директор Института современной России (ИСР) Ольга Хвостунова и приглашенный исследователь Центра стратегических коммуникаций Королевского колледжа Лондона Вера Михлин-Шапир; модератором выступил директор программы «Демократическая устойчивость» CEPA Джеймс Ламонд. Эксперты обсудили использование COVID-19 в качестве инструмента информационной войны, подпитывание дезинформации иностранными акторами, а также адекватность действий Запада в информационном пространстве. Мероприятие можно посмотреть здесь или на YouTube-канале CEPA.
COVID-19 как инструмент информационной войны
Как пояснила Вера Михлин-Шапир, одна из соавторов доклада ИСР о дезинформации, связанной с вакциной «Спутник V», в России под информационной войной (противоборством) принято понимать поддерживаемую государством деятельность по оказанию психологического и эмоционального воздействия на целевую аудиторию — как международную, так и внутрироссийскую. Вести информационную войну непросто, так как информация представляет собой оружие непрямого действия, в отличие от кнопки, запускающей ракету: влияние информации, используемой в таком качестве, трудно измерить.
Ольга Хвостунова продолжила эту мысль, отметив, что исследование ИСР о превращении «Спутника V» в инструмент информвойны выявило как возможности дезинформации, так и ее пределы. В глобализованном мире информационное пространство общее для всех, и происходящее в России перекликается с процессами в других частях мира, особенно если эта общая среда находится в турбулентном состоянии. С пандемией коронавируса всплыли на поверхность самые разные проблемы, в том числе уязвимость демократических систем, и автократии, подобные России, сумели оперативно выявить их и использовать в своих интересах. В то же время кремлевская дезинформация, направленная на дискредитацию западных мер по борьбе с пандемией, дала нежелательный эффект внутри страны, приведя к провалу российской кампании вакцинации. Глубокое недоверие к отечественной вакцине оказалось невозможно преодолеть, несмотря на положительный отзыв журнала The Lancet и неоспоримые достоинства «Спутника».
Даля Банкаускайте добавила, что довольно мощный поток информации, дезинформации и ложной информации о коронавирусе и антиковидных вакцинах, в том числе российских и китайских, наблюдался и в Литве. Страны Балтии регулярно изучают устойчивость общества к ложной информации, и показатели этого года оказались ниже прошлогодних, что свидетельствует об ослаблении общественной реакции. Эксперт заключает, что критически важно своевременно «выявлять дезинформацию, предотвращать ее распространение и укреплять социальную устойчивость».
Как дезинформация подпитывается иностранными акторами и как они взаимодействуют друг с другом
По наблюдениям Бена Дубова, одного из авторов доклада CEPA «Укол в спину: российские и китайские информационные операции во время пандемии COVID-19», радикальное изменение характера дезинформации на фоне пандемии обусловлено двумя ключевыми факторами: 1) на основе отфильтрованной посредством соцсетей информации формируется искаженная картина мира; 2) люди стали значительно реже общаться лично. Страны, стремящиеся к влиянию, такие как Китай и Россия, подошли к этой ситуации по-разному. Пекин пытается полностью контролировать любые нарративы, но пока немногого добился на этом поприще. В первые месяцы пандемии ему удавалось скрывать информацию о происхождении COVID-19, однако распространение сообщений об утечке вируса из лаборатории в Ухане привело к серьезному снижению уровня общественного доверия Китаю. Информационная активность Москвы в условиях пандемии была сосредоточена скорее на сеянии хаоса, чем на достижении конкретных целей. Внешняя российская пропаганда направлена в основном на подрыв западных институтов и дискредитацию западных вакцин.
Исследование CEPA также выявило, что сотрудничество России и Китая носит ограниченный характер, поскольку эти страны преследуют разные пропагандистские цели. Кремль допускает существование в информационном пространстве самых разных нарративов, при условии что они не имеют отношения к режиму Путина, в то время как Коммунистическая партия Китая пытается контролировать все нарративы сверху. Обладая полной монополией на новости в материковом Китае, официальный Пекин при этом изо всех сил стремится к тому, чтобы его голос был услышан на международной арене.
Даля Банкаускайте согласна с тезисом, что Москву не особо заботит международный имидж: хотя «Спутник V» стал наглядным свидетельством научного потенциала России, Кремль предпочел использовать вакцину в качестве орудия борьбы с Западом. Эксперт также подчеркнула, что дезинформация иностранных акторов повышает уровень сопротивления вакцинации среди населения, что, в свою очередь, продлевает пандемию. По словам Банкаускайте, эффект дезинформации подобен ряби, расходящейся от брошенного в воду камня.
Продвижение «Спутника V» на международном уровне
По словам Ольги Хвостуновой, одним из интересных выводов доклада ИСР было то, что Россия активно продвигала «Спутник V» на международных рынках. На то были две причины: геополитическое влияние и деньги. С точки зрения геополитики, Кремль во многом следует традициям советского режима, который часто под предлогом «гуманитарной помощи» развивающимся странам осуществлял «мирное проникновение» на их территорию. Финансовый мотив характерен для клептократического режима Путина: прибыльные возможности растущего рынка вакцин привлекают Кремль, но, несмотря на заявления спонсоров «Спутника V» о том, что его портфолио охватывает половину населения земного шара, реальные достижения в данном случае были более чем скромные. Хвостунова противопоставила яркую активность по продвижению российской вакцины на международных рынках с провалом кампании по вакцинации внутри России, вызванной, среди прочего, плохой координаций действий и месседжей правительства. Этот пример указывает на реальные цели Кремля, в большей степени заинтересованного в преследовании личных интересов режима, нежели в сохранении здоровья населения.
Говоря о более широкой стратегии Кремля, Вера Михлин-Шапир назвала его действия «дискурсивной холодной войной», которая сегодня разворачивается в информационном пространстве, где упор делается на дезинформацию и пропаганду, но в ней могут присутствовать и другие виды деятельности, такие как публичная дипломатия. По словам исследовательницы, то, что произошло со «Спутником V» является трагедией: у Кремля была действующая вакцина, которая могла бы спасти жизни, но вместо этого российский режим занимался самовозвышением, акцентируя тот факт, например, что Россия должна быть первой и лучшей во всем, в то время как окружающие стремятся подорвать его успех. Эта особенность режима, отметила она, отражена в названии проекта ИСР «Комплекс Кремля: сильные и слабые стороны режима Путина».
Что может сделать Запад?
По словам Бена Дубова, подход Запада часто слишком узок, будучи сосредоточенным на искоренении «плохих идей», однако все искоренить невозможно, особенно в современной информационной среде, которая живет за счет стимуляции массового возмущения. Другая проблема заключается в том, что создатели соцсетей, пытаясь улучшить ситуация, также фокусируются на устранении плохих нарративов, но не на причинах, по которым они появляются. Эти вопросы нужно рассмотреть должным образом.
Ольга Хвостунова согласилась с тем, что Запад склонен бороться с информационными войнами вместо того, но не учитывает при этом более широкий контекст международных отношений. Она указала на существование заметной асимметрии в подходе к дезинформации со стороны автократий и западных демократий. Информационная сфера – это общее пространство, но если западные страны действуют в нем в соответствии с принципами западного верховенства закона, в рамках устоявшихся процедур и норм, то авторитарные игроки позволяют себе действовать более раскованно, поскольку они следуют другому набору правил и ценностей. Еще одну серьезную проблему, по ее словам, представляют сами создатели соцсетей, чьи платформы формируют нынешее публичное информационное пространство. Поскольку это американские компании, решением этой проблемы должны заняться прежде всего США. По словам Хвостуновой, одним из первых шагов по решению этих и других проблем информационного пространство может быть отказ от языка холодной войны, который Кремль пытается навязать Западу. Подобный шаг позволит Западу увидеть отношения с Россией такими, какие они есть, а не через призму устаревших нарративов.
Даля Банкаускайте заключила, что пандемия открыла для многих стран возможности сотрудничества, но они их упустили: более того, по ряду причин, отношений различных режимов стали глубоко конфронтационными. Однако пришло время перейти от описания проблемы к ее решению. Банкаускайте считает, что Запад должен сосредоточить внимание на создании устойчивости в обществе, осознании текущих проблем, подотчетности СМИ и одновременной защите свободы прессы, улучшении образования и медиаграмотности, а также создании спроса на критическое мышление.
* Лия Визевич — член организационной группы Стэнфордского российско-американского форума. Имеет диплом бакалавра в области российских и восточноевропейских исследований Пенсильванского университета и степень магистра истории Кембриджского университета.
Перевод текста: Диана Фишман.
