Решение Пентагона отказаться от развертывания четвертой фазы системы противоракетной обороны США в Европе стало хорошей новостью для Кремля. Однако, по мнению Дональда Дженсена, эксперта Центра трансатлантических отношений при Университете Джонса Хопкинса (США), Москва может отреагировать на это не смягчением своих позиций, а требованием новых уступок от администрации Обамы.
В середине марта министр обороны США Чак Хейгел объявил о том, что Вашингтон меняет свои планы по противоракетной обороне, чтобы «играть на опережение» в связи с угрозами со стороны Ирана и Северной Кореи, особенно с учетом последних технологических прорывов в противоракетных технологиях КНДР и все более воинственных заявлений руководства этой страны. До 2017 года Вашингтон установит на Аляске 14 ракет-перехватчиков. Кроме того, в Японии будет установлен новый радар ТP2, который даст дополнительные возможности раннего предупреждения пусков с территории Северной Кореи. США уже установили морскую противоракетную систему вокруг Японии и Южной Кореи. В обеих странах размещены батареи тактических противоракет Patriot-3.
Вместе с тем США заявили, что откажутся от четвертой (последней) фазы размещения системы ПРО в Европе, против которой активно выступало российское руководство. Москва называла эти планы главной помехой на пути сотрудничества с США по вопросам сокращения ядерных вооружений и другим проблемам. Как и в 2009 году, когда Вашингтон в прошлый раз менял свои противоракетные планы, Пентагон утверждает, что российская позиция не сыграла никакой роли в решении изменить конфигурацию ПРО. Чиновники военного ведомства США видят в последних решениях по ПРО как потенциальную выгоду для отношений с Россией (если эти решения будут позитивно восприняты в Кремле), так и возможные трудности: Вашингтон все же планирует завершить вторую и третью фазы программы ПРО в Европе – к 2015 году разместить противоракетную систему Aegis в Румынии и систему перехватчиков на территории Польши.
Пентагон утверждает, что российская позиция не сыграла никакой роли в решении изменить конфигурацию ПРО
Сперва Кремль, как показалось, был удивлен заявлением Хейгела и занял оборонительную позицию. Заместитель министра иностранных дел Сергей Рябков сказал в интервью «Коммерсанту», что не испытывает никакой эйфории, так как не увидел в решении США никаких уступок России. По его словам, Москва будет настаивать на юридически обязывающих договоренностях о ненаправленности элементов ПРО США против стратегических ядерных сил РФ. Первый заместитель председателя комитета Государственной думы по международным делам Вячеслав Никонов в интервью «Интерфаксу» заявил, что первые три фазы противоракетного щита уже представляют угрозу для России. Другие российские чиновники считают, что остановка четвертой фазы ПРО в Европе – лишь техническая задержка; по их мнению, как только финансовая ситуация в США улучшится, система ПРО в Европе будет полностью установлена.
К концу месяца, однако, атмосфера в двусторонних отношениях заметно улучшилась. 21 марта, после встречи в Женеве с и.о. заместителя госсекретаря США по вопросам контроля за вооружениями Роуз Геттемюллер, Рябков заявил, что в переговорах наметился прогресс. По словам заместителя министра обороны РФ Анатолия Антонова, в мае представители России и США встретятся в Москве, где обсудят изменившиеся планы Вашингтона по противоракетной обороне. Стороны также возобновили диалог по вопросу о нераспространении ядерного оружия, который застопорился уже довольно давно.
На встрече в Сеуле в марте 2012 года Барак Обама (слева) пообещал Дмитрию Медведеву «больше гибкости» в вопросе ПРО после президентских выборов в США
Соединенные Штаты, как и Россия, рассматривают споры по ПРО через призму более широких вопросов внутренней и международной политики, что дает основание предположить, что стороны не достигнут быстрого прогресса по этой теме. Год назад Обама подвергся резкой критике со стороны республиканцев, когда при включенном микрофоне сказал тогдашнему российскому президенту Дмитрию Медведеву, что у него будет «больше гибкости» в вопросе ПРО после президентских выборов. Несмотря на то что амбициозные планы Обамы по «перезагрузке» отношений с Москвой пошатнулись, Белый дом долгое время пытался возобновить усилия по подписанию нового российско-американского соглашения о дальнейшем сокращении ядерных вооружений. Эти попытки задвинули на второй план тему защиты прав человека в России, что вызвало гнев многих сенаторов, которые должны голосовать по вопросам ратификации международных договоров. Многие члены Конгресса также выступают против каких-либо ограничений на исследования в области противоракетной обороны. Администрация Обамы уже думает над тем, как обойти законодателей и не рисковать отказом Сената ратифицировать возможные договоры с Россией.
Для Владимира Путина несогласие с американской системой ПРО – один из центральных элементов антиамериканской кампании, которая также включает в себя запрет неправительственным организациям США работать в России и запрет американским семьям усыновлять российских детей. С точки зрения нынешней власти любая уступка Западу подорвет имидж России как крепости, которую окружают враги, – имидж, который поддерживался годами. К примеру, в конце февраля Путин заявил, что военные амбиции США в Евразии нарушают стратегический баланс сил в этом регионе. Поддерживать имидж «внешнего врага» Кремлю становится все труднее, поскольку все большее количество людей в России имеют доступ к информации и зарубежным путешествиям и составляют собственное мнение о Западе. По данным «Левада-центра», в январе 2013 года 50% россиян придерживались в целом позитивного мнения о США.
Верхушка российских силовиков враждебно относится к любому военному присутствию «врага» возле российских границ
Однако прогресс в отношениях между США и Россией замедляют и другие факторы. Во-первых, верхушка российских силовиков враждебно относится к любому военному присутствию «врага» возле российских границ и без энтузиазма воспринимает «утопическую» антиядерную риторику Обамы. Во-вторых, в то время как часть российской элиты понимает, что небольшая система ПРО США не является угрозой стратегическим силам России, в дальнейшем, в случае «технологического прорыва», эта система может стать точкой опоры для создания более сложной американской системы ПРО, которая будет представлять более значительную угрозу. Поддержание ядерного потенциала, модернизация ядерных сил – главный фактор сохранения Россией статуса сверхдержавы. Наконец, США – удобный враг для российского ВПК, который просит (и получает) большую финансовую поддержку.
Эксперт Института мировой экономки и международных отношений Владимир Дворкин считает, что в российско-американских отношениях не следует ждать быстрых изменений, хотя последние решения США по ПРО и дают российским лидерам возможность обдумать свои позиции. По словам Дворкина, российские лидеры очень долго говорили об «угрозе» четвертой фазы ПРО в Европе, а теперь эти планы попросту исчезли. Эксперт надеется, что российские лидеры постепенно изменят свое отношение к этому вопросу, добавляя, впрочем, что «они всегда могут найти причины его не менять». Кремль может также посчитать, что продление (на неопределенный период) переговоров по сокращению ядерного вооружения или твердое «нет» поможет добиться новых уступок со стороны администрации Обамы.
