Институт современной России

Согласно докладу специальной комиссии, созданной голландскими властями для расследования причин катастрофы малайзийского «боинга», лайнер развалился в воздухе «из-за попадания в него множества объектов на большой скорости». Доклад, правда, не дает исчерпывающего ответа на вопрос, кто виноват в крушении самолета под Донецком, но премьер-министр Малайзии Наджиб Тун Разак уже назвал его итоги «убедительными».

Российская официальная пресса, как и следовало ожидать, отреагировала на новость в свойственной ей манере – опровергая любую критику пространными рассуждениями о регламентах и описаниями технических подробностей крушения. Представители власти также предпочли сосредоточиться на форме, а не на содержании. Так, президент Фонда инфраструктуры воздушного транспорта «Партнер гражданской авиации», председатель комиссии по гражданской авиации Общественного совета Ространснадзора Олег Смирнов заявил, что предварительный доклад по катастрофе малайзийского «боинга» не соответствует международному регламенту.

Реакция российской общественности была предсказуемой и довольно инфантильной. Большинство комментариев в СМИ и социальных сетях звучали так: «это не мы», «это не Россия», «Запад просто тянет время, чтобы выгородить украинцев». Осведомленность некоторых читателей поражает. Один, например, пишет: «Я, конечно, понимаю, что фрагменты самолета сильно повреждены, но дырки от крупнокалиберного пулемета штурмовика сложно с чем-то другим перепутать. Все эти обтекаемые фразы [голландского доклада] сильно напоминают банальную затяжку времени. Запад крайне не хочет называть вещи своими именами, иначе вину Украины будет сложно скрыть». Хочется спросить, какая специальность у этого читателя, что позволяет ему так уверенно рассуждать о довольно сложных вещах?

Некоторые читатели пишут с такой уверенностью об украинских истребителях, которые якобы долго летели рядом с «боингом», прежде чем его сбить, будто они были очевидцами событий. Обсуждают со знанием дела, что «самолеты давно не устанавливают пулеметы и что на высоту свыше 10 км штурмовики не поднимаются». Однако ни о летевших рядом истребителях, ни о причастности украинских силовиков в предварительном отчете голландской комиссии нет ни слова.

Знаменитое «не верю!» Станиславского сегодня актуально как никогда. Доказательств, что в крушении «боинга» виновата Россия, нет, пишут российские ура-патриоты. По их мнению, все, кто придерживается иной точки зрения, – от оппозиционных блогеров до телеканала «Дождь» – врут, потому что они и русофобы, и национал-предатели, и много других нелестных слов.

Другой популярный аргумент патриотических «знатоков» – мол, у российских военных не было мотивов сбивать «боинг». Получается, что раз неоспоримых доказательств этой версии нет, значит, «боинг» сбил кто-то другой? Складывается впечатление, что россияне развили определенный тип патриотизма, который не позволяет им услышать какие-либо здравые аргументы, которые противоречат их картине мира. А что делать в России тем, кто готов прочесть и понять результаты расследования? Психиатры в таких обстоятельствах говорят «бред не поддерживаем, к бреду не присоединяемся».

Часто бывает, что, когда чашка выскальзывает из рук ребенка и разбивается вдребезги, он испуганно оглядывается по сторонам, ловит сердитый взгляд родителей и кричит «это не я!». И это нормально, если ребенку нет пяти лет, – до этого возраста дети не берут на себя ответственность за свои поступки, они даже могут выдумать несуществующих друзей и сказать, что это они все ломают и крушат в доме. Однако если отрицание ответственности затягивается, нужно принимать серьезные меры.