Символическое падение Берлинской стены в ноябре 1989 года ознаменовало собой окончание холодной войны. Однако, как отмечает писатель Александр Подрабинек, на протяжении 25 лет западные демократии принимали желаемое за действительное, считая Россию современным правовым государством, и сегодня пришло время назвать вещи своими именами.
Часть Берлинской стены, постоянная художественная галерея под открытым небом (East Side Gallery), рисунок Кани Алави. Фото: facesofberlin.org
Осень 1989 года, крушение коммунизма в Восточной Европе. Символом этого крушения стало падение Берлинской стены, разделяющей свободную Германию и социалистическую. Стена рухнула неожиданно просто, бескровно, и никто не пошел защищать ГДР и социалистические «ценности». Берлинская стена много лет была символом холодной войны, и вот ее не стало, и воцарился мир.
Сначала были восторг, воодушевление и радость победы. В холодной войне между демократией и тоталитаризмом победила демократия. Это было неоспоримо. Однако мир, воцарившийся на развалинах холодной войны, был не слишком теплым. Он был прохладным, ибо дыхание холодной войны еще чувствовалось по всему миру. Коммунистический дракон был повержен, но не раздавлен до конца. Он еще трепыхался в Советском Союзе и был полон сил в Китае, Вьетнаме, на Кубе.
Но ведь какое сильное искушение — объявить о победе, поверить в нее и зажить мирной жизнью, старательно не замечая остатков и рецидивов коммунистического мира. Когда через два года коммунизм рухнул и в СССР, всем показалось, что настал золотой век демократии. Нет больше ядерной угрозы, гонки вооружений, военного противостояния, агрессивной риторики и взаимных обвинений. Это ли не европейское счастье? Это ли не подлинный мир?
Наши желания часто обгоняют наши возможности. Желание мира обогнало осторожность и здравый смысл. Россия, объявившая себя демократической страной, начала получать от Запада поддержку и авансы. Ее приняли в Совет Европы, в международные политические и финансовые клубы. Странное нежелание российской власти строить и укреплять у себя в стране демократические институты Запад объяснял трудностями перехода, инерцией мышления, финансовыми проблемами и экономической слабостью. Объяснить можно все.
Первый звоночек прозвенел для Запада очень скоро — когда Россия в нарушение данных ею обещаний не ввела мораторий на смертную казнь в мирное время, не исключила это наказание из Уголовного кодекса. Запад этот звонок не услышал. Потом началась война в Чечне, которая уже никак не вписывалась ни в представления о демократии, ни конкретно в Европейскую конвенцию о защите прав и основных свобод. Тем не менее западные демократии продолжали делать вид, что ничего экстраординарного не случилось и Россия продолжает оставаться в демократическом сообществе.
Холодная война — это не угроза будущего. Это реалии настоящего. Надо называть вещи своими именами и не выдавать так всеми желаемый мир за действительность
С приходом к власти подполковника КГБ Владимира Путина ситуация в России стала стремительно ухудшаться. Гражданские свободы подвергались все большим и большим ограничениям, свобода предпринимательства оказалась под тяжелой пятой пышно расцветшей коррупции, внешняя политика стала агрессивной, а риторика Кремля — великодержавной и антизападной. Даже война 2008 года с Грузией, когда агрессивная природа учиненного господином Путиным режима стала совершенно очевидной, не повлияла на чуткое и доброжелательное отношение Запада к путинской России.
Глаза открылись только после аннексии Крыма и вмешательства России во внутренние дела Украины. Вслед за прозрением последовали санкции и охлаждение отношений. То, что следовало предпринять еще в 1996 году, было сделано 18 лет спустя. За это время в России была уничтожена большая часть демократических институтов и возродился имперский дух.
Сегодня, через 25 лет после падения Берлинской стены и торжественного окончания холодной войны, мы имеем ситуацию, во многом напоминающую конец 1970-х годов. Россия агрессивно расширяет сферу своего влияния, используя для этого армию и разведывательно-диверсионные мероприятия. Оппозиционные мнения подавляются с помощью управляемой судебной системы. Большая часть СМИ контролируется государством. Массовая пропаганда промывает российским гражданам мозги, культивируя в них чувство великодержавной гордости и национальной исключительности, внушая страх перед внешним врагом, покушающимся на природные богатства и традиционные ценности. Вооруженные силы показывают свою готовность к ведению войны на чужой территории, а стратегические бомбардировщики ТУ-160 вновь демонстративно летают вдоль границ западноевропейских государств.
Холодная война — это не угроза будущего. Это реалии настоящего. Надо называть вещи своими именами и не выдавать так всеми желаемый мир за действительность. Холодная война — это вынужденный и закономерный ответ Запада на российские угрозы. Альтернатива у Запада есть, но она малопривлекательна: отказаться от демократических ценностей, сдаться и заключить с Кремлем мир на любых условиях.
Холодная гражданская война уже идет в России. Ее главные приметы — появившиеся в стране политзаключенные и новая политическая эмиграция. Почти четверть века российское общество и западные демократии находились в плену иллюзий, считая Россию современным правовым государством, лишь робко спотыкающимся на тернистом пути к демократии. В России эти иллюзии уже окончательно рассеялись. Очередь за Западом.
