10 февраля Басманный суд Москвы продлил срок содержания под стражей для украинской летчицы Надежды Савченко, которая продолжает голодовку в знак протеста против абсурдных обвинений. По мнению Александра Подрабинека, российские власти фактически вынесли ей смертный приговор.
Как сообщил адвокат Надежды Савченко Марк Фейгин, согласно последнему минскому соглашению, украинская летчица не попала в списки по обмену пленными между Киевом и Донецком с Луганском. Фото: ТАСС
Террористы нечасто освобождают заложников без выкупа или выполнения своих требований. В этих случаях заложников либо спасает спецназ, либо они погибают. Но нет пока такого спецназа, который обуздал бы террористические аппетиты Владимира Путина. Поэтому украинская летчица Надежда Савченко остается в заложниках у президента России.
10 февраля Басманный суд Москвы продлил ей срок содержания под стражей до 13 мая. После 60 дней непрерывной голодовки Надежду Савченко вернули из суда в следственный изолятор «Матросская Тишина». Фактически, оставили умирать в тюрьме. Решение об этом вынес судья Артур Карпов, известный своим участием в «болотном деле» и в деле Сергея Магнитского.
Надежду Савченко взяли в плен 17 июня 2014 года пророссийские сепаратисты из батальона «Заря». В боевых действиях на востоке Украины она участвовала в качестве добровольца батальона «Айдар». В те дни она спасала раненых во время боев у поселка Металлист под Луганском. Сепаратисты удерживали ее в плену несколько дней, а затем в наручниках и с мешком на голове вывезли в Россию.
Следственный комитет России обвиняет ее в пособничестве в убийстве двух российских журналистов ВГТРК — Игоря Корнелюка и Антона Волошина, которые погибли при минометном обстреле 17 июня прошлого года. Надежду Савченко сначала отправили в СИЗО в Воронеже, а позже перевели в Москву. 15 января этого года ей добавили обвинение в незаконном переходе границы.
Зачем военнослужащей украинской армии переходить на вражескую территорию, российские следователи объяснить не в состоянии. Они лишь говорят, что пока им это непонятно. Признать, что Савченко насильно вывезли из Украины, они не хотят — это означало бы, что российские правоохранительные органы похитили иностранного гражданина с территории чужой страны. Сами или с чьей-то помощью.
Следственный комитет обвиняет Савченко в том, что она корректировала артиллерийско-минометный огонь батальона «Айдар», в результате чего погибли два российских журналиста. В качестве доказательств они предъявляют детализацию звонков, сделанных с ее мобильного телефона, и изъятую у нее карту местности, разбитую на квадраты, по которым, со слов следствия, и наносился огонь. Савченко обвинения категорически отвергает.
Украинская сторона предъявляет свои доказательства — свидетельские показания и распечатку биллингов, из которых следует, что «она попала в плен за час до обстрела журналистов и поэтому не имеет отношения к совершению данного преступления». Бывший руководитель батальона «Айдар» Сергей Мельничук заявил, что именно он корректировал огонь артиллерии, который Россия теперь пытается «повесить» на Надежду Савченко.
Защитник Надежды Савченко адвокат Марк Фейгин обращает внимание на правовую несуразность доказательной базы обвинения. Доказательства приобщаются к делу с немыслимыми нарушениями процессуальных норм. Какой-то человек в Луганской области собрал после артобстрела на поле то, что он счел доказательствами вины Савченко. Никаких протоколов, никаких формальностей, к тому же на территории, не относящейся к юрисдикции России. В следственном деле фигурируют ДНР и ЛНР — что это за страны, кто их признал? Даже с Россией у них нет дипломатических отношений.
Надо сказать, что все доказательства в этом деле легковесны, ибо могут быть подобраны любой из сторон и выглядеть вполне достоверно. Правовая абсурдность этого дела в другом. Независимо от того, была Савченко наводчицей минометного обстрела или не была, преследовать военнослужащего по уголовной статье за убийство во время боевых действий — нонсенс. Следуя этой логике, по каждому случаю убийства или ранения на этой войне (да и на любой другой тоже) надо возбуждать уголовные дела, расследовать их и доводить до суда. Где же эти тысячи уголовных дел, инициированных российской Фемидой? Погибшие российские граждане сотнями возвращаются на родину в цинковых гробах — где же расследования, суды и приговоры?
Надежда Савченко — военнопленная. На нее распространяется Женевская конвенция об обращении с военнопленными. Ее не могут судить за исполнение ею своего воинского долга. Тем более что захвачена в плен она была на территории Украины, которая с оружием в руках отстаивает свою независимость от посягательств на нее со стороны России.
Возможно, российские власти решили, что смерть Савченко — наилучший для них выход. Тогда они могут не судить ее по диким и бездоказательным обвинениям. Не придется выпускать ее на свободу, демонстрируя гуманность, которую Кремль считает признаком слабости
Два месяца голодовки — срок близкий к критическому. Ей делают внутривенные вливания глюкозы, что в какой-то мере поддерживает жизнеспособность организма. Однако белковое голодание ничем не компенсируется. Неизбежно развитие алиментарной дистрофии, что очень быстро может привести к трагическим последствиям. Она отказывается от принудительного кормления и обещает сопротивляться, если ее будут пытаться накормить через зонд насильно. Она по-настоящему готова голодать до конца. То есть до освобождения или до смерти.
10 февраля Надежду Савченко привезли в суд. Она очень исхудала, но держится на ногах и говорит бодро. Она прекрасно понимает ситуацию и свое место в ней. Она не испытывает ненависть к России, но ясно отдает себе отчет в том, кто и за что ее преследует. Со скамьи подсудимых она поблагодарила всех в России, кто выступил в ее поддержку.
Надежда Савченко не отступит. Возможно, это характер. Возможно, боевая выучка. Ей всего 33 года, но у нее богатая биография. Она с детства мечтала стать военным летчиком. После школы получила специальность модельера-дизайнера, потом училась на факультете журналистики Киевского национального университета. Затем решила осуществить давнюю мечту и поступила на контрактную службу в украинскую армию, начав со службы радисткой в железнодорожных войсках. Потом подписала контракт на службу в 95-й аэромобильной бригаде в Житомире, когда там формировался первый контрактный батальон аэромобильных войск. В 2004–2005 годах в составе украинского миротворческого контингента она принимала участие в миссии в Ираке. Шесть месяцев служила стрелком 3-й роты 72-го отдельного механизированного батальона.
Возвратившись из Ирака, Савченко поступила в Харьковский университет ВВС, на что ей пришлось получить личное разрешение от министра обороны Украины. Она училась на штурмана фронтового бомбардировщика Су-24, однако в конце обучения ее направили на другую машину — вертолет Ми-24. После окончания университета проходила службу штурманом-оператором Ми-24 3-го отдельного полка армейской авиации Военно-воздушных сил Украины в городе Броды. У нее 170 часов налета и несколько десятков прыжков с парашютом.
Сломить волю Надежды Савченко российским властям вряд ли удастся. Тут будет нелишним вспомнить, что любимый ее фильм — «Побег из Шоушенка». Надежда делает то, что считает правильным, не поддается на уговоры ни врагов, ни друзей и называет все своими именами. Например, прокурора Сергеева и ведущего ее дело следователя СКР Бокуновича она называет «клоунами». От российских властей она требует одного: «Как украли, так и верните!»
В защиту Надежды Савченко поднялась общественность. Министры иностранных дел стран Евросоюза провели акцию в ее поддержку. Будучи первой в предвыборном списке партии «Батькивщина», она прошла в Верховную раду Украины. Ее избрали членом постоянной делегации Украины в ПАСЕ. В соответствии с этим она получила мандат депутата ПАСЕ и международный иммунитет. Депутаты Европарламента проводят в ее поддержку однодневные голодовки протеста. Главы правительств высказывают свою озабоченность ее судьбой.
Кремль практически не скрывает, что рассматривает Надежду Савченко как заложницу. Глава комитета Госдумы по международным делам и руководитель российской делегации в ПАСЕ Алексей Пушков ясно дал понять Парламентской ассамблее, что освобождение Савченко возможно в обмен на сохранение голоса России в ПАСЕ. Примитивный шантаж — традиционное оружие советских чекистов и их духовных преемников. Но на сей раз оно было использовано слишком грубо, под стать манерам представителей нынешней российской власти. Шантаж судьбой незаконно арестованной женщины не удался: Россию все-таки лишили права голоса до апреля этого года. Надежда Савченко остается в тюрьме.
Она будет голодать до конца. Возможно, российские власти решили, что ее смерть — наилучший для них выход. Тогда они могут не принимать никаких решений, не судить ее по диким и бездоказательным обвинениям. Не придется выпускать ее на свободу, демонстрируя гуманность, которую Кремль считает признаком слабости.
