Человеку либеральных убеждений, если он не конкурент, как Глеб Павловский («Фонд эффективной политики»), не умеренный националист, как Александр Привалов (журнал «Эксперт»), и не историк, как я, в принципе не с чем поспорить в трудах ИНСОРа, будь то «Образ желаемого завтра» или «Обретение будущего». (Конечно, у демократической оппозиции тоже есть немало язвительных слов в адрес инсоровской веры в Медведева – без путинской «удавки на шее», – но противопоставить этой вере сколько-нибудь реальную альтернативу она пока не может. Очень точное представление об этом дает эссе «Шуты республики» Семена Новопрудского: «Как ни грустно, но пока единственная стратегия для России видится как относительно безболезненный, но коренной слом нынешней системы». Как, однако, мог бы выглядеть этот «безболезненный, но коренной cлом», автор нам не сообщает. Не сообщают, увы, и его коллеги из демократического лагеря).
© ИНСОР Игорь Юргенс (слева), директор Института современного развития (ИНСОР)
Ну, с чем, например, мне спорить в таком ключевом пассаже, как: «Россия попала в историческую ловушку. Ей нужно совершить еще один модернизационный рывок, но сделать это предстоит в условиях, в которых слишком многое располагает к инерции и загниванию – начиная с конъюнктуры на сырьевых рынках и заканчивая ... уверенностью власти в своей способности управлять массовым сознанием...Привстав с колен, страна попятилась назад»? Все верно, чтобы не сказать тривиально. Прав ведущий экономист ИНСОРа Евгений Гонтмахер, когда говорит: «Мы написали вещи банальные. Просто собрали все эти вещи под одной обложкой. Это эссе, это политическое кредо тех, кто хочет перемен».
Алекандру Привалову как либералу тоже, естественно, нечего возразить против этих «банальных вещей», но как националисту не нравятся они ему ужасно. И он атакует их с точки зрения стиля. Для него это «матерый советский агитпроп, раннекомсомольские восторги» и т. п. Но стиль – дело вкуса, и лично я ничего «раннекомсомольского» в суровых суждениях ИНСОРа не нашел.
Сложнее с другим пассажем: «Будущий президент должен предложить обществу новый социальный контракт. Его главное условие – максимальное невмешательство власти в дела народа и свободное вмешательство народа в дела власти». Опять ведь школьная пропись. Привалов, однако, усматривает в этом «центральный логический провал» всего проекта ИНСОРа. Почему? Потому, оказывается, что тот якобы провозглашает «главным врагом человека – государство» и в то же время «именно на него возлагает все надежды». Это, конечно, явная передержка: невмешательство власти в дела народа вовсе не равнозначно тому, что «государство – главный враг человека». И нигде не возлагал ИНСОР на государство «все надежды». Тем не менее какое-то важное общественное настроение приваловские придирки отражают. Если критика Павловского пустая и смахивает скорее на донесение начальству: ИНСОР, мол, «представляет интересы тех аппаратных кругов, которые давно оторвались от избирателей и которых, собственно, никто никогда не избирал», то приваловская звучит, как отдаленное эхо громовых раскатов, которые обрушивает на ИНСОР и вообще на либералов националистический сектор их критиков (я употребляю здесь слово «национализм» в значении, которое определил Георгий Петрович Федотов: «ненависть к чужому – не любовь к своему – составляет главный пафос современного национализма»).
Гонтмахер вполне трезво оценивает масштабы общественной поддержки, на которую расчитывает ИНСОР: «Мы попытались обобщить точку зрения тех 15-20%, кто так же, как мы, испытывает неудовлетворенность». Формулировка, впрочем, неудачная, поскольку подразумевает, что остальные 80-85% населения страны удовлетворены сегодняшним положением дел. У меня нет под рукой статистики, но здравый смысл подсказывает, что этого просто не может быть. Ни за Путина, ни за Медведева никогда не было отдано 80-85% голосов. Важнее, однако, что формулировка Гонтмахера сбрасывает со счета весь националистический сектор общества. Эти люди точно так же хотят перемен, как и либералы. Только совсем других они хотят перемен – прямо противоположных тем, которые имел в виду Гонтмахер: не модернизации России, но реставрации СССР. Своей страной считают они не нынешнюю Российскую Федерацию, которая, говоря словами известного националиста Павла Святенкова, «является лишь окровавленным обрубком СССР», но именно ту «великую и могучую» империю, разрушенную и поруганную «либерастами» вроде инсоровцев. В куда большей степени, чем Привалов, отражают их «государственнические» взгляды телевизионные триумфы Сергея Кургиняна (кстати, последний раунд своей затянувшейся дуэли с либералами в августе 2011 года Кургинян выиграл у Сванидзе с разгромным счетом 57284 проголосовавших против 5899). Не вредно, между прочим, напомнить, что в 1992-93 гг. Кургинян был ведущим идеологом т.н. «национальной революции» (она же «фашистский переворот»). Старый конь, как говорят, борозды не испортит.
Но и Кургинян представляет далеко не самое радикальное крыло этой, условно говоря, партии имперского национализма (я подчеркиваю «имперского», чтобы отличить ее от многочисленных групп этнонационалистов, шумных, но политически бесперспективных «придурков», как заклеймил их в бытность свою президентом РФ Владимир Путин). Намного более радикален, допустим, Михаил Леонтьев, неустанно разъясняющий с телевизионных экранов своим единомышленникам действительную цель ИНСОРа – «продать родину».
Но даже ярость Леонтьева бледнеет перед волной ненависти к ИНСОРу, что буквально захлестывает читателя в интернете. Вот лишь один, взятый наугад полуграмотный сайт WОT Reputation Scorecard. Комментарии такие: «Юргенc и Гонтмахер – два отморозка, которых нужно расстрелять на месте. ИНСОР – слуга Америки и враг России». «Жидомасоны – враги Руси», -- добавляет второй. «Сатанисты», -- заключает третий. А четвертый и вовсе требует отставки Медведева, который по его мнению, стоит за спиной ИНСОРа, на том странном, но достаточном для него основании,что «предавший Ливию, продаст Россию». В ИНСОРе, без сомнения, знают о существовании этого, другого сектора «неудовлетворенных», который вполне может насчитывать те же 15-20%, что и единомышленники Гонтмахера (точной статистики нет: никого этот «имперский» сектор, надо полагать, не интересует). Знает это ИНСОР – как не знать, если Кургинян, Леонтьев и Шевченко, не говоря уже о Проханове, напоминают ему об этом со всех экранов? – но, странное дело, напрочь игнорирует. Ведет себя так, словно никакого другого «неудовлетворенного» сектора в России не существует. Так, словно на российском политическом поле лишь два игрока – власть и демократическая оппозиция, -- между которыми ИНСОР и пытается проложить свою «серединную» тропу.
На самом деле, однако, игроков три. По крайней мере, с точки зрения историка. Нет спора, имперцам до известного момента по пути с Путиным (извините за невольный каламбур), но лишь до тех пор, покуда они уверены, что он, «переступая с левой ноги на правую и с правой на левую», ведет их, проимперскую, линию. И тем не менее в общественном сознании большинства, того самого «болота», которое всегда в конечном счете решает дело, они, имперцы, представляют особый, отдельный от власти сектор «неудовлетворенных». И игнорировать его опасно. Потому-то и побеждает Кургинян так легко либералов в телевизионных диспутах, что все мы, включая экономистов ИНСОРа, не придаем значения этой опасности, не отличаем ее от путинизма. Ясное дело, речь не о том, чтобы пытаться переубедить имперцев. Они кремень. Говорю я лишь о том, чтобы очень тщательно, как они того заслуживают, конкурировать с их аргументами в сознании большинства. О том, чтобы мобилизовать на эту интеллектуальную борьбу историков – и не только российских, но и европейских. О том, короче говоря, чтобы отнестись к ней с той же серьезностью, что и к политической борьбе с путчизмом.
Чтобы не осталось сомнений в том, почему это императивно, достаточно взглянуть на критику ИНСОРа Борисом Грызловым, которая по сатирической силе могла бы соперничать со знаменитыми афоризмами Черномырдина. Вот такая критика: «История страны – это данные, на которые опираются все. Но недавно был опубликован доклад, составленный экспертами, которые не принимают нашей истории... Они предлагают планы для какой-то выдуманной страны». Черным по белому, говорит нам человек, что никакой другой идеологии, кроме имперства, за душой у него нет.
А теоретически здесь та же проблема, о которой мы говорили в интервью. Россия вовсе не «запоздалая Европа», как думали дореволюционные историки, какой снова представляли ее себе мы во времена «перестройки» и опять представляют в наши дни экономисты ИНСОРа. Россия – «испорченная Европа». И сектор имперского национализма есть дремучее наследство этой неизжитой и по сегодняшний день «порчи». И никуда эта «порча» не денется, и по-прежнему будет опираться на нее Грызлов (а может быть и Путин), и попрежнему будет Кургинян побеждать либералов в телевизионных диспутах, покуда не избавится от нее Россия, как два десятилетия назад избавилась она от империи.
