24 декабря на второй антиправительственный митинг в Москве вышло порядка 100 тыс. россиян. Учитывая предложение президента Медведева провести политические реформы, протестующие могли бы праздновать раннюю победу. Однако многие эксперты считают, что сегодня этих мер уже недостаточно, чтобы погасить общественное недовольство. Оппозиции стоит принять во внимание три возможных сценария развития событий.
Оппозиция объединяется
После ошеломляющего успеха первого массового протеста против сфальсифицированных парламентских выборов в России (напомним, что 10 декабря на Болотной площади по разным оценкам собралось от 40 до 60 тыс. человек), многие скептически предполагали, что второй протест, запланированный на 24 декабря, вряд ли сможет привлечь аналогичное число протестующих. Но, как оказалось, на проспект Академика Сахарова несмотря на зимний холод, традиционную предновогоднюю суету, и даже на общую социальную пассивность россиян, выразить свою неудовлетворенность путинским режимом вышло около 100 тыс. человек. (Официальная цифра, как обычно, была объявлена значительно меньше — всего 29 тыс.)
Одной из причин, объясняющих рост числа протестующих, стало отношение к ним, продемонстрированное премьер-министром Путиным. Как признавались многие участники митинга на Сахарова, попытки Путина высмеять протест 10 декабря во время проведенного в прямом эфире (но при этом все равно постановочного) телевизионного интервью с российскими гражданами, только подстегнули желание последних выйти на улицы с протестом. В интервью премьер упомянул белые ленты митинговавших, якобы ошибочно принятые им за презервативы. После чего Путин процитировал известную фразу удава Каа из «Книги джунглей» Киплинга: «Идите ко мне, бандерлоги» (обезьяний народ). Многие участники протеста нашли сравнением оскорбительным, и фраза «Мы — не бандерлоги» стала популярным слоганом на плакатах митинга 24 декабря.
Требования протестующих остались теми же, что и на митинге 10 декабря: изменения в политической системе — от проведения новых прозрачных и справедливых парламентских выборов до немедленной отставки Владимира Путина, и экономическая трансформация страны — от реальной борьбы со всепроникающей коррупцией до модернизации экономики, что в целом свидетельствовует об уровне общественного недовольства имеющимся состоянием дел в России. Однако благодаря последнему митингу стали очевидны не только сильные стороны социального подъема, но и его слабости.
Основной проблемой вышедших на митинги оказалось отсутствие конкретной программы и дальнейшего плана действий. Кроме того, как и в случае с движением «Захвати Уолл-стрит», обыватели, не вовлеченные в протест, плохо понимали, чего же в действительности хотят митингующие (помимо плакатных требований в духе «Россия без Путина!»).
Стоит, правда, отметить, что интересную попытку создания такой программы предпринял Андрей Илларионов, бывший советник Путина по экономическим вопросам, а теперь эксперт вашингтонского Института Катона. В своем блоге Илларионов опубликовал текст под названием «Декабрьские тезисы для граждан России».
Отдельную программу, сконцентрированную в основном на вопросах государственного строительства и судебной реформы, предложил и Владимир Пастухов, политолог и профессор Оксфордского университета.
Второй, не менее серьезной проблемой митингующих оказалось отсутствие единого лидера, компромиссно приемлемого для всех оппозиционных сил. Очевидно, что всех — от коммунистов до демократов, от лимоновских нацболов до каспаровской Другой России — объединяет желание свергнуть путинский режим. При этом последний митинг показал, что ни адвокат и блоггер Алексей Навальный, недавно освобожденный после 15 суток в СИЗО, ни давний руководитель оппозиционного движения Борис Немцов, ставший жертвой телефонного скандала сразу после первого митинга 10 декабря, ни миллиардер и новоиспеченный политик Михаил Прохоров, выдвинувший свою кандидатуру на пост президента России, не рассматриваются как фигуры, способные объединить оппозицию. Впрочем, как отмечает Владимир Пастухов, создание новой «революционной партии — объединения вокруг поддерживаемого обществом и внятного плана действий и определенных моральных принципов» куда важнее сплочения вокруг отдельной личности политического лидера.
Отсутствие четкого плана действий и структурированной партийной базы мешают оппозиции в привлечении на свою сторону более пассивной и инертной части российского общества. Так, последий опрос «Левады-центра» показал, что 91% россиян считают, что люди должны иметь право публично выражать свое недовольство существующей властью. При этом только 15% готовы участвовать в подобных митингах. Отвечая на вопрос, поддерживают ли они проведение уличных акций протеста против нарушений при организации и проведении выборов и фальсификации их результатов, 44% сказали, что поддерживают, а 41% — что нет. 40% отметили, что готовы поддержать требования пересчитать результаты выборов, в то время как 46% не увидели в этом необходимости. Иными словами, оппозиции просто необходимо создать организационную структуру и выработать последовательный план политических действий — чтобы, как минимум, донести свои идеи до более скептически настроенной или просто плохо информированной части населения России.
Слишком мало и слишком поздно
Столкнувшись с совершенно новой протестной реальностью, правительство РФ поспешило предложить новую программу политических реформ — режим вроде бы демонстрирует готовность к умеренной либерализации. По крайней мере, так может показаться со стороны.
В своем последнем обращении к народу, состоявшемся в прошлый четверг, президент Дмитрий Медведев представил пакет реформ, в частности включающий восстановление прямых выборов глав регионов и прямых выборов депутатов Госдумы по одномандатной системе (эти выборы были отменены в 2004 году по инициативе Владимира Путина), снижение минимума по числу членов партии, необходимого для ее регистрации, с 40 тыс. до 500 человек, а также снижение минимального количества подписей в поддержку кандидата в президенты с 2 млн. до 300 тыс.
Между тем, в начале этой недели главный кремлевский идеолог и менеджер путинского режима Владислав Сурков был смещен с поста и.о. главы президентской администрации и назначен вице-премьером, ответственным за модернизацию и инновации. Место Суркова занял его давний политический соперник — нынешний путинский фаворит Вячеслав Володин.
Еще более значимым стало назначение вице-премьера Сергея Иванова на должность главы администрации. Напомним, что четыре года назад именно Иванов, входивший в группу силовиков в российском правительстве, являлся основным конкурентом Медведева на роль временного преемника Владимира Путина.
По мнению экспертов, эти неожиданные и поспешные перестановки свидетельствуют о потере доверия Путина к Медведеву, который, несмотря на свою слабость, все еще обладает полномочиями одним росчерком пера отправить в отставку все российское правительство, во главе с премьер-министром. А назначение Иванова может быть трактовано как попытка Путина застраховать себя от подобного неприятного развития событий.
Наконец, через четыре дня после второго протеста, Путин (пусть и в свойственной ему, неоднозначной манере) сделал неожиданный «жест признания» в адрес оппозиции — премьер отметил, что готов к диалогу с оппозицией, но якобы не видит у нее единой политической платформы и никого, с кем можно было бы разговаривать напрямую.
Эксперты отмечают, что еще пару месяцев назад такие компромиссные шаги власти вполне могли бы сработать эффективно, но сегодня подобная тактика уже бесполезна — ключевые требования протестующих (новые парламентские выборы, оставка главы ЦИКа, освобождение политических заключенных) остаются неудовлетворенными. Кроме того, значительная часть объявленных Медведевым реформ вступит в силу только в следующем электоральном цикле, то есть через 6 лет.
В своей статье для журнала World Affairs «Слишком мало, слишком поздно: Путин идет на уступки, чтобы остаться у власти» политолог Владимир Кара-Мурза-мл. приходит к выводу, что «пойдя на уступки, которых оказалось достаточно, чтобы продемонстрировать слабость, но при этом недостаточно, чтобы удовлетворить чьи-либо требования», российский премьер попал в классическую ловушку диктаторов. Кара-Мурза акцентирует внимание на том, что протестующие сегодня слишком многочисленны, чтобы их можно было маргинализировать. Он также отмечает, что вышедшие с протестом на улицу люди стремятся к реальным переменам, а не к предложенной правительством имитации.
Три сценария на будущее
В ситуации политической нестабильности, способной выйти из-под контроля в любой момент, дать точную оценку текущему кризису (не говоря уже о прогнозе предстоящих событий в России) непросто. Тем не менее, некоторые эксперты не побоялись рискнуть и опубликовали свои рассуждения о возможных сценариях пока что смутно различаемого будущего страны.
В своем блоге на grani.ru Александр Гольдфарб анализирует революционный сценарий. По мнению Гольдфарба, хоть российские митингующие и не считают себя революционерами, предпочитая изменения режима конституционным путем, революционерами они, по сути, все же являются. Не признав результаты последних парламентских выборов, митингующие, скорее всего, не примут и итогов выборов президентских. Так, рано или поздно эти недовольные граждане потребуют свержения режима в интересах общества — что, по определению, и является революцией.
Гольдфарб отмечает, что не верит обещаниям правительства реформировать режим в интересах общества, поскольку «эти люди наломали столько дров», что, потеряв власть, без сомнения окажутся в тюрьме. Поэтому режим будет бороться до конца, используя все политические инструменты, имеющиеся в его распоряжении, а если понадобится, то и силу.
Оценивая последние подвижки внутри российского правительства, Гольдфарб заключает, что власть упустила момент, когда протест можно было задавить в зародыше. Теперь режим выбрал выжидательную позицию в надежде, что со временем запал протестующих спадет. «Фактор времени — главное, что должны учитывать участники процесса, — пишет Гольдфарб. — Поэтому для лидеров протеста важно не упустить момент кульминации, когда власть наиболее уязвима. Кульминация, судя по всему, наступит в марте, сразу после президентских выборов, когда всем станет ясно: Путин остается. Как и в декабре, шок от того, что чуда не состоялось, выведет людей на улицы с максимальным накалом энергии. В этот момент и будут приниматься судьбоносные решения».
Гольдфарб рассматривает три варианта развития событий. Первый (и самый страшный) предполагает, что в какой-то момент что-то пойдет не так, и прольется кровь. В результате такого сценария войска и полиция рано или поздно сложат оружие и присоединятся к протестующим, которые сметут режим силой.
Второй вариант предполагает, что режим попытается взять оппозицию измором. Власть будет вести себя вежливо и уважительно, чтобы потом раздавить оппозицию, когда она меньше всего этого ожидает.
Третий сценарий, по словам Гольдфарба, — это именно то, что оппозиции необходимо сделать как можно быстрее: объявить нынешний режим нелегитимным и предложить реальную альтернативу, создав параллельный центр власти. Этот центр должен провести новые честные парламентские выборы без участия официальных структур. Результаты этих выборов создадут в России ситуацию двоевластия, которая является обязательным этапом любой революции. Дальше развивать этот сценарий Гольдфарб предлагает лидерам оппозиции, призывая их в первую очередь не упустить правильный момент для действий.
Три возможных сценария приводит и политолог Георгий Бовт в статье «Пока не все проснулись», но итоги развития событий у него несколько иные. С точки зрения Бовта, наихудший сценарий будет включать в себя репрессии. Жестокие расправы испугают значительную часть российского общества, которое предпочтет худой мир любому виду дестабилизации, не говоря уже о революции.
Второй сценарий Бовта включает в себя политические реформы со стороны власти. Но эти реформы сработают только если власть реально инвестирует в них, сделав их глубокими и значимыми, возможно даже сыграв на опережение и предугадав требования оппозиции. Впрочем, автор оценивает этот сценарий как маловероятный и вслед за Кара-Мурзой указывает на то, что предложение Медведева о проведении политических реформ уже опоздало.
Третий сценарий в анализе Бовта основан на сотрудничестве между оппозицией и режимом. «Совместная с оппозицией (но не только с ней: должны быть сломаны все нынешние формы политических манипуляций — ради искреннего, не имитационного поиска нового общенационального консенсуса) выработка новой повестки дня и первоочередных мер, среди которых на первом месте должна стоять свирепая борьба с коррупцией, вплоть до жесточайших уголовных расправ», — считает автор.
В список острых проблем, на которые необходимо прежде всего обратить внимание в ходе новых реформ, Бовт включает Северный Кавказ, приток иммигрантов из Центральной Азии, реформу средней школы, признание провала реформ милиции и судебной системы, а также проведение новых реформ.
В итоге и Бовт, и Гольдфарб приходят к одному и тому же выводу: в текущей ситуации именно время является ключом к успеху для оппозиции. «Промедление равносильно поражению», — заключают оба эксперта.
На время новогодних праздников в России (с 31 декабря по 10 января), оппозиция вместе со всей страной уйдет на затяжные каникулы. Лидерам оппозиции следует разумно использовать это время, чтобы тщательно взвесить все необходимые и возможные действия, которые стоит предпринять в ближайшей исторической перспективе.
Ольга Хвостунова
