Традиционные майские праздники в России в этом году изобиловали политическими событиями. Владимир Путин вновь стал президентом. Дмитрий Медведев вернулся в кресло премьера. И российские оппозиционеры еще раз вышли на улицы. Но в эти дни стало ясно, что Кремль больше не станет терпеть протесты. Протестующие, в свою очередь, так же очевидно продемонстрировали, что не намерены отступать. По мнению аналитика ИСР Ольги Хвостуновой, если Кремль еще немного закрутит гайки, политическое противостояние в России рискует обернуться напряженной, если не кровавой конфронтацией.
Протест 6 мая был запланирован лидерами оппозиции более двух месяцев назад. Его амбициозно назвали «Маршем миллионов». После того как на прошлогодние декабрьские демонстрации пришли около сотни тысяч человек, организаторы марша надеялись, что к маю им удастся собрать миллион. Эти ожидания не оправдались, но число явившихся было достаточно велико, чтобы опровергнуть пессимистов: по данным оппозиции, протестовать против инаугурации Владимира Путина на Болотную площадь (то же место встречи, что и шесть месяцев назад) пришли порядка 60 тыс. человек, в других независимых источниках речь шла о 20-30 тыс. Официально объявленные цифры были, разумеется, гораздо меньше — около 8 тыс.
На этот раз демонстрация оказалась не такой мирной: группа омоновцев вступила в жесткое столкновение с протестующими. По итогам дня, более 400 человек были задержаны, 80 — пострадали. Комментируя эти события, пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков заявил, что действия полиции были слишком мягкими и что полиции стоило бы действовать гораздо жестче. Его реакция впервые официально подтвердила агрессивный настрой высшего руководства страны. Власть больше не посылает сигналы, а открыто угрожает оппозиции.
Между тем, 7 мая инаугурация Путина прошла в точности, как запланировано. Без каких-либо помех Путин вошел в Кремль и произнес президентскую клятву на российской Конституции. Переходный период в российской политике, начавшийся 24 сентября прошлого года, когда Путин и Медведев объявили о том, что планируют поменяться местами, завершился. Именно это циничное по своей природе и презрительное по отношению к российским гражданам объявление о рокировке катализировало протесты и в итоге привело к политическому противостоянию между властью и образованной, западнической частью российского общества.
Церемония инаугурации была, как любят в Кремле, напыщенной, Путин — серьезным и самодовольным. «Это было впечатляющее зрелище, исполненное царского великолепия, — написал Том Парфитт в статье для британской газеты Telegraph. — Не хватало только одного — российского народа. Его нигде не было видно. Улицы, по которым господин Путин проезжал перед инаугурацией, были тихи и пустынны. Полицейские машины перекрыли их, чтобы не подпустить к Путину ни протестующих, ни сторонников. Ни одного живого существа».
Действительно, 7 мая центр Москвы был парализован, бесконечные кордоны полиции сделали передвижение по городу невозможным. Меры безопасности были явно чрезмерными. Но оппозиция отказывалась понимать намек: несанкционированные митинги возникали повсюду, и взять их под контроль не представлялось возможным. Полиция же явно получила карт-бланш на использование силы и применяла ее, даже когда это было совершенно бессмысленно. Как отмечает Эллен Барри, шеф московского бюро New York Times, жизнерадостный воскресный марш был омрачен насилием, когда группа радикальных активистов попытался прорваться сквозь колонну полиции, в очевидной попытке добраться до Кремля. Полицейские в спецформе ринулись в толпу, выдергивая из нее людей, которые, по их мнению, провоцировали полицию дымовыми шашками и камнями, и жестоко избивая дубинками порой уже лежащих на земле людей.
«Мобилизация состоялась. Дальше — только война», — с горечью заключают журналисты Газеты.Ру
В своем репортаже для журнала New Yorker Юлия Йоффе описывает события в еще более мрачных деталях: «Предполагалось, что состоится флэшмоб людей с белыми лентами — символом зимних мирных антикремлевских протестов. Однако сверху был спущен приказ арестовывать всех, кто имел на себе белую ленту, даже если они просто шли по улицам. Людей хватали со скамеек в парках, забирали с прогулок по московским бульварам. ОМОН взял штурмом кафе «Жан-Жак», известное как место сбора оппозиционно настроенной публики. Омоновцы хватали людей, мирно пьющих кофе на летней веранде, переворачивая при этом столы и вдребезги разбивая посуду. Затем полиция оккупировала само кафе и расположенный рядом паб. Мгновенно появилась и облетела интернет фотография, сопоставляющая картину сегодняшнего дня с изображением офицеров Вермахта, оккупировавшими французское кафе в июне 1941 года. Кто-то из блоггеров даже отметил: "Это война"».
О ходе развития событий во время демонстрации 6 мая написала в своем блоге на сайте New York Times журналист Маша Гессен. Впервые она привела свою десятилетнюю дочь на протест, который должен был быть мирным. Но когда начались жестокие столкновения демонстрантов с полицией, Гессен приняла решение больше не приводить детей на митинги: «Мои друзья вывели Ёлку [из толпы] целой и невредимой. Никогда в жизни я так не боялась, как в то воскресенье, когда ждала ее. И не только я: перед инаугурацией, началавшейся в полдень понедельника, Кремль был окружен ОМОНом, а большая часть центра Москвы была закрыта, включая девять станций метро. Несмотря на это, в понедельник состоялся еще один митинг, вдохновленный событиями воскресенья. На этот протест я не стала брать с собой Ёлку. Как не возьму ее и на все последующие — пока эра Путина не закончится».
К вечеру понедельника было арестовано более 750 человек. Впрочем, многие из них были отпущены через несколько часов. Но митинги продолжились. В ночь с понедельника на вторник Алексей Навальный призвал всех протестующих присоединиться к «круглосуточным народным гуляниям», приносить с собой гитары, гармошки, барабаны и прочие музыкальные инструменты, чтобы отпраздновать свое несогласие с действиями властей. Несколько сотен человек организовали импровизированные лагеря в центре Москвы. Удивительно, но полиция не предпринимала никаких действий в отношении демонстрантов до утра, когда были задержаны Навальный, Сергей Удальцов, лидер «Левого фронта», депутат Госдумы Дмитрий Гудков, несколько известных журналистов и даже недавно присоединившаяся к группе оппозиционных лидеров Ксения Собчак. Гудков и Собчак были вскоре отпущены на свободу, а Навальный и Удальцов получили по 15 суток тюремного заключения. Власти предельно ясно дали понять, что впредь разрешение на проведение подобных маршей получить не удастся.
Европейский кризис отвлек внимание международной общественности от событий в Москве. Многие мировые лидеры, включая президента США Барака Обаму и канцлера Германии Ангелу Меркель, поздравили Путина с возвращением на президентский пост, лишь некоторые высказали обеспокоенность ситуацией в России.
В интервью телекомпании CNN госсекретарь США Хилари Клинтон заявила, что надеется на продолжение процесса демократизации в России и на соблюдение конституционных прав российских граждан. «Безусловно, в теленовостях я видела размах демонстраций, — отметила она. — Думаю, что россияне и все те, кому небезразлична судьба России, надеются, что в течение нового срока президента Путина Россия сможет и дальше развиваться по демократическому пути, защищая и уважая права российских граждан, предоставляя им возможность политического и экономического участия в жизни страны».
Марк Тонер, заместитель пресс-секретаря Госдепа, призвал протестующих и полицию избегать насилия. Он также отметил, что российские власти должны уважать права граждан, их свободу слова и свободу мирных собраний. «Мы обеспокоены сообщениями о столкновениях в Москве в ходе протестов 6 мая и последовавшими за этим арестами. Нас также волнует то, как жестко полиция обращается с мирными демонстрантами во время задержаний», — заявил он.
Москва, 6 / 7 мая 2012 года
Эксперты и СМИ проявили еще большую озабоченность поступающими из России новостями. Кристиан Кэрил, корреспондент журнала Foreign Policy, опубликовал статью под заголовком «Весна прошла», емко резюмировавшим ее основной посыл. «Позвольте мне уточнить одну деталь. Протесты — это прекрасно, — пишет Кэрил. — Я аплодирую смелости и инициативности тех, кто принял в них участие, и желаю им удачи. России нужны перемены. <…> Но при всей моей симпатии к протестующим и к их проблемам, мне не кажется, что в России возможен сценарий Арабской весны».
В защиту своей точки зрения Кэрил приводит две причины: данные опроса «Левада-центра», согласно которым 81% россиян заявили, что не намерены участвовать в протестах с политическими требованиями, и цены на нефть, которые, как отметил журналист, играют куда более значимую роль в переменах политического климата России, нежели протесты. «Если цены на нефть упадут, все экономические обещания Путина окажутся несостоятельными, и тогда многочисленное молчаливое большинство может прийти в движение».
Выводы Кэрила во многом резонировали с заключениями Алексея Макаркина, первого вице-президента Центра политических технологий. Макаркин озвучил их в колонке, озаглавленной «Карнавал закончился», написанной для «Еженедельного журнала». В ней эксперт заявил, что после того как ОМОН и оппозиция вступили в стадию жестоких столкновений возле кинотеатра «Ударник», пришло время осознания жестокой реальности, в которой не может быть победителей.
«Представляется, что в конфликте 6 мая не выиграл никто, — пишет Макаркин. — Столкновения в Москве не привлекут на сторону оппозиции новых сторонников, но укрепят большинство старых в жестком неприятии всего, что связано с властью <…>. Власть тоже не получит дивидендов — многие ее сторонники не любят, когда бьют демонстрантов, а чрезвычайные меры безопасности показали ее неуверенность в собственных силах».
Макаркин делает вывод, что отныне раскол в обществе будет только расти — возможность для диалога была уничтожена, а взаимное недоверие и озлобленность обеих сторон накаляется не по дням, а по часам. «Это, прежде всего, опасно для власти — в условиях прогнозируемого роста социального протеста, который может затронуть не только нынешних оппозиционеров, но и многих участников консервативной мобилизации, проголосовавших 4 марта за Владимира Путина».
К такому же выводу в редакционной статье «Согласованные беспорядки» пришли и журналисты Gazeta.Ru. В ней, в частности, было отмечено, что накануне инаугурации Путина обществу было ясно дано понять, что власти не боятся обострения конфликта с оппозицией, а оппозиция, в свою очередь, продемонстрировала, что готова к подобному развитию событий, почувствовав, что тема «мирных протестов с шариками» исчерпала себя.
«Мобилизация состоялась. Дальше — только война, — предсказывается в статье. — <…> Очевидно одно: "Марш миллионов" ясно показал десяткам тысяч людей, вольно или невольно ставших в воскресенье участниками беспорядков, как велика пропасть между политическими интригами и честным гражданским действием», — с горечью заключают российские журналисты.
