Инициированная Владимиром Путиным реформа президентского Совета по правам человека превратила его из безвластного, но уважаемого органа в пустую декорацию наподобие Общественной палаты. По мнению аналитиков ИСР, этой реформой Кремль стремится заглушить последние критические выступления в свой адрес.
На недавней встрече с обновленным составом Совета по правам человека президент Владимир Путин имел возможность насладиться плодами своих последних реформ. А вот у главы СПЧ Михаила Федотова (справа от Путина) поводов для радости было меньше: против него началась пиар-кампания в прокремлевских СМИ
За полгода третьего президентского срока Владимира Путина был практически уничтожен авторитетный институт, игравший значимую роль в диалоге власти и общества, — Совет по правам человека (СПЧ). После реформы, инициированной Кремлем, он превратился в пустую декорацию, форму без содержания. 12 ноября Путин встретился с членами обновленного Совета и имел удовольствие лично понаблюдать за тем, как его советники превращаются в неудачников.
То, что формальное возвращение Путина в Кремль приведет к своего рода «реставрации» и сворачиванию «медведевской оттепели», прогнозировали многие. Но мало кто ожидал, что это будет происходить столь быстро и цинично и что под «перекраивание» попадут последние обломки российской демократии, в том числе Совет по правам человека.
За последние четыре года СПЧ обрел новую жизнь и немного приблизился к роли независимого арбитра, которую он мог бы выполнять в рамках цивилизованной демократической системы. СПЧ осуждал антидемократические инициативы Кремля, провел достаточно объективную экспертизу по «делу ЮКОСа», публиковал важные заключения по «делу Магнитского», публично требовал отставки председателя Центризбиркома Владимира Чурова. Если скептики скажут, что практический толк от этой деятельности невелик, они будут во многом правы: виновные в гибели Сергея Магнитского на свободе, Михаил Ходорковский и Платон Лебедев в тюрьме, Чуров по-прежнему на своем посту, а законы подписываются президентом вопреки позиции СПЧ. Тем не менее Совет все же выполнял свою правозащитную функцию. Критические высказывания СПЧ создавали для Кремля дискомфорт, решения вынуждали власть оправдываться.
Мало кто ожидал после возвращения Путина в Кремль под «перекраивание» попадут последние обломки российской демократии — такие, как Совет по правам человека. И что это будет происходить столь быстро и цинично
Теперь Кремль всего в два этапа уничтожил и этот институт. Первым шагом стало изменение процедуры избрания новых членов СПЧ. Кремлю повезло, когда еще в самом начале нового президентского срока Путина из Совета в знак протеста вышли несколько авторитетных членов: Федор Лукьянов, Ида Куклина, Александр Аузан, Светлана Ганнушкина, Юрий Джибладзе, Татьяна Малева, Дмитрий Орешкин, Эмиль Паин, Елена Панфилова, Леонид Радзиховский, Алексей Симонов. Еще в декабре 2011 года в знак протеста против фальсификаций на парламентских выборах СПЧ покинули Ирина Ясина и Светлана Сорокина. Большой имиджевый урон власти обернулся одновременно и большим облегчением: в СПЧ почти не осталось тех, кто был способен напрямую высказать Кремлю свою критическую позицию. Последней СПЧ покинула глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, потеряв, по ее собственным словам, надежду на способность Совета выполнять свои функции.
Введение процедуры интернет-голосования при выборе членов СПЧ позиционировалось властью как демократическое усовершенствование старой системы. Действительно, раньше было достаточно, чтобы фамилию кандидата на рассмотрение президента внес глава Совета Михаил Федотов (эксклюзивное интервью г-на Федотова Институту современной России можно прочитать здесь). Однако в Кремле, вероятно, посчитали, что нынешний руководитель СПЧ может сделать неадекватный, с точки зрения власти, выбор. Федотов утратил доверие власти и стал объектом критики со стороны прокремлевских СМИ (к слову, антифедотовская кампания продолжается до сих пор, а сам Федотов на днях пожаловался на то, что за ним установлена слежка). Кремль не мог влиять на Федотова в нужной степени, но зато новая процедура выборов в члены Совета открывала перед администрацией президента широкие возможности для продвижения удобных кандидатов.
Здесь важно выделить два момента: процедурный и политический. Процедура голосования была изначально построена так, чтобы невозможно было провести выборы, итоги которых устроили бы всех. Иными словами, в процесс отбора кандидатов был намеренно заложен изъян: заполнение вакантных мест в СПЧ грозило обернуться большим скандалом, что в результате и произошло. Для избрания новых членов внутри Совета была создана рабочая группа, которая проводила первичный отбор анкет кандидатов. На этом этапе проверялось только наличие правильных документов и необходимого опыта работы. Каждая кандидатура выдвигалась на позицию в конкретном правозащитном направлении. Предполагалось, что опыт работы кандидата в данной области должен был составлять не менее пяти лет.
Известные своей лояльностью Кремлю глава Московского бюро по правам человека Александр Брод (слева) и ведущий Первого канала Максим Шевченко (справа) стали новыми членами СПЧ
К 1 сентября рабочая группа СПЧ отобрала 83 фамилии, список которых был опубликован на сайте Совета. Следующим этапом должно было стать интернет-голосование. На этом этапе и разразился скандал. Как выяснилось, многие из внесенных Кремлем кандидатов не прошли предварительный отбор. К примеру, рабочая группа СПЧ посчитала неправильным включать в список кандидатов в Совет членов Общественной палаты. Ряд других кандидатов обладали недостаточным опытом или отнеслись к подаче документов небрежно. В числе недовольных оказались директор Московского бюро по правам человека и член Общественной палаты Александр Брод, заместитель председателя президиума международного правозащитного движения «Мир без нацизма» Валерий Энгель, адвокат Владимир Жеребенков, сопредседатель Ассоциации по защите избирательных прав «Гражданский контроль» Владимир Коптев-Дворников, руководитель юридического управления Федерации автовладельцев России Юрий Шулипа и председатель президиума Общероссийской общественной организации «Офицеры России» Антон Цветков.
По их словам, их кандидатуры были забракованы без объяснений причин. «Все прошло позорно, грязно и бесчестно, — заявил Брод. — Мы хотим начать взаимодействие со всеми отвергнутыми кандидатами и решили создать свой Общественный совет по развитию гражданского общества и правам человека. Существующий Совет превратился в забронзовевшую структуру, там образовался междусобойчик». Брод даже объявил голодовку, но вскоре прекратил ее по состоянию здоровья. В итоге Владимир Путин лично включил его в состав СПЧ.
Немало вопросов вызвал тот факт, что Михаил Федотов получил право представить президенту свой список кандидатов — людей, которых он считает достойными заседать в Совете вне зависимости от итогов голосования. И председатель Совета воспользовался этим правом. Так, защищать права избирателей в СПЧ, по мнению Федотова, должен не бывший член Центризбиркома Игорь Борисов, набравший больше всего голосов (43,3%), а Лилия Шибанова, исполнительный директор Ассоциации «ГОЛОС» (организация, которая подпадает под определение «иностранный агент»), получившая 38,7%. В категории «Защита прав человека на Северном Кавказе» Федотов рекомендовал председателя Межрегиональной общественной организации «Комитет против пыток» нижегородца Игоря Каляпина (22,8%), хотя в интернет-голосовании победил известный своими прокремлевскими взглядами телеведущий Максим Шевченко (24,6%).
В обновленном СПЧ оказалось немало лояльных Кремлю фигур. При этом голоса критиков власти максимально заглушены, поскольку их удельный вес в Совете сократился. По сути, Кремль парализовал СПЧ и теперь предлагает ему пробежаться на длинную дистанцию, цинично наблюдая со стороны
В итоговый список кандидатов в СПЧ, который оказался на столе президента, вошли многие другие оппозиционеры либо близкие к оппозиции люди: исполнительный директор общественной организации «Справедливая помощь» Елизавета Глинка (более известная как Доктор Лиза), телеведущий Леонид Парфенов, обозреватель «Новой газеты» Елена Масюк, председатель межрегиональной общественной ассоциации правозащитных организаций «Агора» Павел Чиков, председатель правления Московского регионального общественного благотворительного фонда «Социальное партнерство» и член партии «Яблоко» Валерий Борщев.
Кремль, таким образом, достиг своей цели лишь наполовину. Из-за скандальных выборов репутация СПЧ серьезно пострадала, что вполне отвечает интересам администрации президента. По понятным причинам ей не нужен авторитетный критик под боком. Однако список предложенных Путину кандидатов, очевидно, не соответствовал кремлевским приоритетам: в нем оказалось слишком много оппозиционеров, независимых правозащитников и журналистов.
Именно тогда власть перешла ко второму этапу реформы: Путин предложил значительно расширить состав Совета, включив в него тройку победителей интернет-голосования в каждой категории. Количество членов обновленного СПЧ в результате увеличилось до 65 человек (вместо прежних 40). Кроме того, Путин предложил создать президиум Совета: при заметно расширившемся списке членов СПЧ подобная структура будет якобы необходима для управляемости.
Прежние члены Совета по правам человека изначально высказались против реформы, однако успеха не добились. «Создание президиума не столь разумно. Получится, что в Совете будут различные слои. Я бы вводил разделение на те или иные тематические группы по конкретным вопросам. Президиум — это контрпродуктивно. Будет забюрокрачивание», — заявил член СПЧ, глава российского отделения Greenpeace Сергей Цыпленков. Директор Института прав человека и член СПЧ Валентин Гефтер отметил, что Совет — горизонтальная структура, и в нем не надо выстраивать вертикаль. «Но это вторично. А первичен сам принцип формирования Совета — более 60 человек. Это разные люди: члены Общественной палаты, депутаты парламента. Я в таком Совете работать не смогу. Я считаю, что это невозможно, неправильно». «Увеличение численности Совета снизит его эффективность и размоет его рабочее ядро большим числом людей, которые не смогут участвовать в каждодневной работе. Главное — откуда появились эти люди. Это не парламент и не народный сход. Если в Совет придут люди, которые 90% времени проводят в Общественной палате, парламенте или масс-медиа, то станет хуже», — добавил правозащитник.
Глава российского отделения Greenpeace Сергей Цыпленков (слева) и директор Института прав человека Валентин Гефтер (справа) выступили с критикой решения Владимира Путина о расширении СПЧ, указав на то, что это приведет к увеличению бюрократии в деятельности Совета и снизит эффективность его работы
В обновленном СПЧ оказалось немало лояльных Кремлю фигур, в числе которых уже упомянутые Максим Шевченко, Александр Брод и Игорь Борисов, а также член Общественной палаты Иосиф Дискин и глава комитета Госдумы по международным делам Алексей Пушков. При этом Кремль максимально заглушил голоса своих критиков, сократив их удельный вес в Совете. Наконец, Кремль затруднил СПЧ принятие неприятных для власти решений: 65 человек с принципиально разными взглядами на происходящее в стране вряд ли смогут договориться. Совет по правам человека парализовали и теперь предлагают пробежаться на длинную дистанцию, цинично наблюдая за ним из Кремля.
Именно поэтому Путин с нескрываемой иронией предлагает СПЧ подкорректировать наиболее спорные законы, принятые или готовящиеся к принятию. Так, говоря о законе об НКО, который принуждает российские общественные организации, занимающиеся политической деятельностью и получающие финансовые средства из-за рубежа, регистрироваться в качестве «иностранных агентов», Путин предложил исключить из него все, что не связано с политикой — в частности, экологические и правозащитные организации. Кроме того, президент предложил не спешить с принятием спорного законопроекта об оскорблении религиозных чувств, предполагающего уголовную ответственность вплоть до пяти лет лишения свободы за акции, подобные выступлению группы Pussy Riot в Храме Христа Спасителя. При этом он поддержал саму идею закона, дав «единороссам» сигнал продолжать движение в этом направлении. Президент согласился уточнить понятие «клевета» в Уголовном кодексе, при том что бурю негодования в обществе вызвал сам факт возвращения этой статьи. Однако он посоветовал еще раз внимательно рассмотреть закон, расширяющий понятие «государственная измена».
Все эти действия со стороны власти выглядят как откровенное издевательство над СПЧ, превратившимся в политического инвалида. Совету будет трудно не только принимать решения, но даже обсуждать острые политические вопросы без новых скандалов. Основной интригой становится судьба либералов, прошедших в новый состав СПЧ. Им предстоит определиться, готовы ли они принимать участие в фарсе. Если они откажутся, уже через несколько месяцев их вакантные места могут занять «настоящие патриоты».
