Институт современной России продолжает серию публикаций известного ученого Александра Янова, посвященных истории Русской идеи в СССР. В новом эссе автор рассказывает об идеях националиста Александра Севастьянова, описавшего, при каких условиях можно было избежать раскола крупнейшего из органов националистического самиздата.
По мнению политика, писателя и главного редактора «Национальной газеты» Александра Севастьянова, «геополитика есть лишь проекция этнополитики на географическую карту». Фото: via-midgard.info
Лирическое отступление
На первый взгляд может показаться, что раскол «Вече» — это дела давно минувших дней. Но в 2014 году исполняется всего лишь 40 лет со времени распада крупнейшего из предприятий националистического самиздата. А загадка этого распада так и повисла в воздухе. Большая часть редакции журнала во главе с Владимиром Осиповым осталась верной своей антикитайской ориентации, а меньшинство купилось на антисемитизм в духе «Критических заметок русского человека». Примирить две эти ориентации — имперскую и этническую — редакция «Вече» не сумела. И раскололась. Насколько я знаю, все, кто писал о «Вече», полагают, что иначе и быть не могло.
И вот нашелся в довольно, признаться, замшелой среде русских националистов мыслитель, претендующий на то, что знает, при каких условиях можно было избежать раскола. Да, он разделяет как представление большинства редакции «Вече» о китайской угрозе, так и антисемитскую ориентацию его меньшинства. И не только не видит между ними противоречия, но и уверен, что эти ориентации друг друга обусловливают.
Такое удивительное обстоятельство дает мне право прервать хронологическую нить своего повествования и остановиться на этом эпизоде более подробно, несмотря на то что вторгаюсь я на территорию следующего, постсоветского цикла нашего курса. Тем более что тут речь не только о «Вече», но и об одной из важнейших проблем всего нашего курса — о взаимоотношениях обеих ветвей Русской идеи, имперской и этнической (для краткости будем называть их державниками и этниками).
Проблема эта возникла в России еще в 1880-е годы, в недрах третьего предреволюционного поколения славянофилов. Как и наполеоновский комплекс, эта проблема не носит исключительно российский или европейский характер. Однако столетия спустя в сегодняшней Европе возобладала, в отличие от России, отнюдь не державная, а именно этническая ветвь национализма. Во всяком случае, праворадикальные националистические партии, добившиеся серьезного успеха на недавних выборах в европейский парламент, ратуют отнюдь не за «собирание земель», как лидеры современной России, а наоборот, за разделение Евросоюза и возвращение к «Европе наций» (которая, замечу в скобках, породила две мировые войны в ХХ веке).
Жестокая ирония заключается в том, что, несмотря на все расхождения с русскими националистами, европейские националисты оказались, по словам Александра Дугина, опасно близки к превращению континента в официальную «консервативную Европу», которая могла бы стать частью великой Евразии (от Лиссабона до Владивостока) под предводительством национал-патриотической, державной России.
К счастью, человек, о котором идет речь, далек от подобных полубезумных измышлений, но не лишенных собственных полубезумных идей. Александр Никитич Севастьянов (р. 1954) — человек с окладистой купеческой бородой и множеством горделивых титулов. Член Союза литераторов России, президент Лиги защиты национального достояния, заместитель председателя Всеславянского союза журналистов, главный редактор «Национальной газеты», автор законопроекта «О разделенном положении русской нации и ее праве на воссоединение», брошюры «Чего от нас хотят евреи» и пр. Человек, безусловно, активный. Однако нас интересует его разгадка раскола «Вече».
«Опаснейший на свете противник»
Севастьянов был полностью согласен с Осиповым: «Китайцы — величайший рациональный народ, упорный и безжалостный, не ценящий Декларацию прав человека, да и вообще человеческую жизнь. Национальная консолидированность китайцев настолько высока, что граничит с национальным высокомерием и этноэгоцентризмом, в этом смысле они дадут фору даже евреям (русскому читателю узнавать об этом непривычно, но это так)». И вообще, по словам Севастьянова, «китайцы по многим своим качествам — это желтые евреи».
Есть у него на то якобы неоспоримые доказательства: «Недавние события в Индонезии высветили тот факт, что 4% населения этой немаленькой страны держат в своих руках 80% национального капитала. Сходным образом дело обстоит в Малайзии и т. д., что позволяет говорить о специфическом алгоритме экономической экспансии народа хань». Севастьянов ни на минуту не сомневается в том, что сотая доля процента населения Запада, евреи, также держит в своих руках 80% национального капитала, хотя никаких подтверждений этому не приводит. Главное, по его мнению, алгоритм совпадает.
Прибавьте ко всем преимуществам и опасностям китайцев то, что «в Китае практически нет еврейской пятой колонны» и что Конфуций в незапамятные еще времена обещал, по сведениям Севастьянова, что «настанет день, когда Китай завоюет весь мир». Если учесть, что именно Россия имеет самую большую в мире границу с Китаем, картина получается довольно кошмарная. «С кем будет воевать Китай в случае чего, чьи земли осваивать? — пишет он. — Взгляните на карту, где с нашей стороны границы плотность населения менее двух человек на 1 кв. км, а с китайской — более 150, и ответьте на этот вопрос сами». Что же должна делать Россия по поводу этой угрозы?
В этом, стоит отметить, рекомендации Севастьянова и «Вече» расходятся решительно. Главный редактор «Вече» Осипов говорил: если война с Китаем неизбежна, давайте превратим эту войну в новую Отечественную, мобилизуем патриотические чувства русского народа, освоим Сибирь сами, не дожидаясь китайских «освоителей», поведем туда «миллионы энтузиастов, предводительствуемых лишенными должности священниками и лишенными работы инакомыслящими». На этом основана сибирская фантазия «Вече», которая, по сути, представляет собой попытку использовать «китайскую угрозу» для радикального изменения СССР. Утопия, конечно, но утопия патриотическая. Севастьянов мыслит о китайской угрозе совсем иначе.
По мнению Савостьянова, перед лицом двойной китайско-еврейской угрозы «Вече» должно было бы сплотиться, сделать достойный настоящего русского патриота выбор. А вместо этого оно раскололось
Осипов был, как мы говорили, национал-либералом, а наш герой — всего лишь оголтелый этник, прикидывающийся державником. Он и сам этого не отрицает, объясняя, что «геополитика есть лишь проекция этнополитики на географическую карту». И потому полагает, что для России сопротивляться Китаю «было бы полным безумием, идиотизмом. Наше место либо в стороне от глобального конфликта XXI столетия, либо, если уйти в сторону не удастся, среди союзников Китая и под его защитой».
Позвольте, а как быть с жутким риторическим вопросом самого же Севастьянова о том, чьи земли «защитник России» будет осваивать? И с дерзким вызовом читателям — «ответьте на этот вопрос сами»? Трудно, согласитесь, отделаться от впечатления, что Александр Никитич Севастьянов, несмотря на все свои «патриотические» титулы, предлагает России попросту капитулировать перед Китаем, отдаться на милость победителя — не только без сопротивления, но еще и с благодарностью за «защиту». От кого только?
«Дешифровщик»
В ответе на этот маленький вопрос и заключается весь фокус, который позволяет Севастьянову не только спасти свои замаранные патриотические одежды, но и устранить противоречие, погубившее, по его мнению, «Вече». Состоит фокус в том, что вовсе не Америка и тем более не Россия являются главным, решающим противником Китая, а являются таковым евреи. Парадоксальная мысль, но не для Севастьянова. «Нет никаких сомнений, — горячо убеждает он скептиков, — что в XXI столетии мы станем свидетелями грандиозной схватки за мировое господство между двумя древнейшими и самобытнейшими народами, где за китайцев будут играть в основном сами китайцы, а за евреев — все народы Запада».
И не до освоения Сибири будет Китаю, когда грянет «битва гигантов XXI века — еврейства и, если так можно выразиться, китайства». Она потребует тотальной мобилизации всех ресурсов (человеческих, экономических, политических) обеих сторон. И что в такой ситуации будет для Китая такая мелочь, как русская Сибирь?
Откуда взял это Севастьянов? Почему не подумал, что если Китаю и впрямь понадобится тотальная мобилизация всех ресурсов, то ресурсы Сибири как раз и придут ему в голову в первую очередь? И вообще, с какой стати станет он воевать с евреями? Где Израиль и где Китай — что им делить? Не спрашивайте, это профессиональная тайна Севастьянова. Даже таким прожженным конспирологам, как Дугин или Проханов, ничего подобного не приходит в голову. Но такова уж «роль дешифровщика, занятого поиском секретных кодов и нашедшего многое скрытое от других». И нашел он, между прочим, что евреи тоже лихорадочно мобилизуют все свои ресурсы для грядущей великой схватки, которая «в беспощадной борьбе еврейского Запада и китайского Востока» (выделено мною. — А.Я.) решит судьбу мира.
Еще бы! В конце концов, «победитель здесь будет только один. А побежденных может и вовсе не остаться». Представьте себе масштабы и ужас схватки, в которой при определенном ее исходе полтора миллиарда китайцев могут исчезнуть с лица земли? Тем не менее приближение именно такой схватки «дешифровал» наш герой. В первую очередь среди «будоражащих людское море России... верных слуг Дома Яакова, которые частенько рядятся в личину русских патриотов-государственников, а то и националистов — и говорят очень „правильные” слова».
«Квалификационный тест»
Едва касается Севастьянов своих националистических единомышленников-оппонентов, его уверенный голос сбивается на фальцет. Примерно то же самое происходило с автором «Критических заметок русского человека», когда тот поучал «Вече». Словно оглохли, мол, национал-патриоты, кричит Севастьянов, не чувствуют, что «еврейский вопрос стал в России политическим квалификационным тестом», что «столкновение национальных интересов евреев и русских на территории нашей страны есть один из определяющих факторов русской жизни» (выделено мною. — А.Я.). Что «именно поэтому любой русский человек вынужден отныне оценивать общественных лидеров и общественные движения по неосязаемому, но чрезвычайно весомому критерию: сожгли ли они за собой все мосты, которые еврейство усердно наводит со всеми сколько-нибудь значительными силами России». Выражаясь словами автора «Русского человека», требовавшего в свое время от Владимира Осипова в совсем другой, советской реальности «все на борьбу с сионизмом!».
Почему вдруг так разволновался Севастьянов? Казалось бы, национал-патриоты добились своего: еврейская эмиграция стала невиданно массовой в постсоветские времена. И русская заодно. Еще при Брежневе брак с евреем стал «не роскошью, а средством передвижения». Откуда же этот «огонь по своим»?
Вот лишь один пример: «красно-черная» газета «Дуэль», главный редактор которой Юрий Мухин, известный бешеным антисемитизмом и приверженностью к почившему СССР, позволил себе однажды коварный выпад в адрес «белых» националистов. Говоря о 1917-м, Мухин заявил: «в тот момент с большевиками оказалась еврейская интеллигенция — это позорный факт для русской. Евреи по крови оказались более русскими, чем те, кто числит свой род от Рюрика или Нестора-летописца».
Элементарный эпатаж, но Севастьянов этого не понял, с яростью набросившись на «национал-мазохизм» единомышленника. Дело в том, что да, описания Севастьяновым китайской угрозы схожи с представлениями большинства редакции «Вече», но Осипов, как и Мухин, по его мнению, не понимали, «чего евреи хотят от России». Более того, не понимал еврейского замысла и автор «Русского человека». А замысел этот, полагает Севастьянов, между тем элементарен: «Мосты, которые усердно наводит еврейство со всеми сколько-нибудь значительными силами России», нужны ему для того, чтобы отвести китайский удар от себя и стравить с Китаем Россию. Перед лицом этой двойной китайско-еврейской угрозы «Вече» должно было бы сплотиться, сделать достойный настоящего русского патриота выбор. А оно вместо этого раскололось. Севастьянов впадает в отчаяние от этой неизреченной глупости национал-патриотов, ибо кто если не они могут еще спасти Россию в этот грозный час, когда решается судьба мира?..
Во всей этой истории нам интересны две вещи, первостепенно важные для будущего русского национализма. Во-первых, она продемонстрировала не только невозможность сохранить «Вече» (для этого Осипов должен был согласиться с капитуляцией России перед Китаем, что противоречило самой сути его убеждений), но и тщету какого бы то ни было примирения между державниками и этниками.
А во-вторых, эта история проливает новый свет на загадочный, почти мистический ужас перед сверхъестественной силой еврейства, объясняющий мирочувствование того самого третьего предреволюционного поколения славянофилов, толкнувшего Россию в роковую для нее войну и оставившего в результате нам в наследство «Протоколы сионских мудрецов». Наконец, эта история дает довольно наглядное представление о том, что это мирочувствование живо и в наши дни.
