Институт современной России

КАРТИНА МИРА

1. Brexit раздора

Что происходит:

Переговоры по Brexit вступили в решающую стадию. В прошлый четверг, 15 ноября, премьер-министр Тереза Мэй представила план по выходу Британии из ЕС в нижней палате парламента. Многостраничный документ был согласован с ЕС и кабинетом министров. Однако Мэй ожидал очередной виток политического кризиса и министерский демарш.

• Незадолго до выступления Мэй в парламенте о своей отставке объявил Доминик Рааб, министр по делам Brexit. За ним, среди прочих, последовали министр труда и пенсий Эстер Маквей, младший министр по делам Brexit Суэлла Бреверман и младший министр по делам Северной Ирландии Шайлеш Вара. Таким образом чиновники выразили свое негативное отношение к плану Мэй.
• Рааб, в частности, подчеркнул, что не может поддержать оговорку, гарантирующую отсутствие жесткой границы между Северной Ирландией (входит в состав Великобритании) и Республикой Ирландия (независимое государство). [Politico Europe]
• В ответ на демарш Мэй провела пресс-конференцию, на которой подтвердила свое намерение довести план по Brexit до конца. Однако ее политические позиции значительно ослабли на фоне продолжающейся политической неопределенности.
• Лидер лейбористов Джереми Корбейн призвал к досрочным выборам, если Мэй не удастся утвердить свой план в парламенте. [Guardian]
• Внутри партии тори, которую возглавляет Мэй, также усиливается раскол. Один из критиков Мэй Джейкоб Рис-Могг призвал к вотуму недоверия и отставке премьера, поскольку, по его словам, удержавшись на посту сегодня, на выборах 2022 года она проиграет лейбористам. Однако пока ему не удалось собрать нужное количество голосов в поддержку своей инициативы [«Би-би-си»]

Что дальше?

• Генри Ньюман, Открытая Европа: Совет Европы безоговорочно одобрит план Мэй на саммите ЕС в эти выходные, однако документ в нынешнем виде будет отвергнут Палатой общин, что заведет переговоры по Brexit в тупик. Проблема в том, что ни у одной из сторон нет «плана Б». Единственная возможность преодолеть кризис: ЕС должен пойти на ряд политических уступок, иначе Британию ждет смена премьер-министра и продолжение политических игр. [Guardian]
• Клайв Крук, колумнист: План Мэй ожидаемо привел в отчаяние как сторонников, так и противников Brexit. Обе стороны считают, что он приведет к ухудшению ситуации для Британии.
• Договор описывает период транзита вплоть до заключения окончательного соглашения об экономическом партнерстве между ЕС и Британией. В нынешнем виде он привязывает Британию к ЕС, лишая ее при этом возможностей заключать собственные торговые отношения и самостоятельно решать ряд экономических вопросов, а также не оставляет ей опций по выходу из договора.
• При нынешнем раскладе теряют все. Британия теряет в любом случае по определению. Но если британский парламент отвергнет план Мэй, Евросоюз тоже пострадает от побочных эффектов, вызванных дестабилизацией в Британии. А если Мэй удастся «протащить» договор через парламент, ЕС вместо сильного экономического партнера (сегодня Британия – пятая экономика в мире) получит униженного, ослабленного и жаждущего мести врага.  [Bloomberg]

РОССИЯ И ЗАПАД

2. Турецкая альтернатива 

Что произошло?

• 19 ноября Владимир Путин сделал важный шаг в газовой войне с Европой, официально открыв первую нитку Турецкого потока, газопровода, который позволит поставлять газ в Турцию и в дальнейшем в Восточную и/или Южную Европу в обход Украины. В церемонии открытия также принял участие турецкий президент Реджеп Эрдоган.
• Завершение второй нитки запланировано на конец 2019 года. Однако Кремлю еще предстоить решить, в каком направлении продлевать вторую нитку – на север (в Болгарию и Сербию) или на запад (в Грецию и Италию). [Oil Price] 

Бэкграунд

• Напомним, что проект Турецкого потока заместил другой, более крупный и дорогостоящий трубопроводный проект, Южный поток, преследовавший аналогичные цели. Отказаться от Южного потока Кремлю пришлось из-за резкой оппозиции Брюсселя, усилившейся после аннексии Крыма и российского вторжения на Украину.
• Турция также является вторым по величине импортером российского газа после Германии, и, согласно прогнозам, в ближайшие годы продолжит наращивать закупки стремительными темпами. [Deutsche Welle]

Что это значит?

• Пропускная способность Турецкого потока (31,5 млрд куб. м) в два раза меньше Южного, однако его геостратегическое значение сложно переоценить: несмотря на усилия ЕС, направленные на снижение доли российского газового экспорта на европейских рынках, Москва продолжает находить обходные пути. Помимо Турецкого потока сегодня продолжается строительство второй нитки «Северного потока». [Oil Price]
• Для Эрдогана новый газопровод – повод заявить об усилении своего геополитического статуса, для России – возможность избежать транзита газа через Украину и удержать политическое влияние в Европе. Проигравшим в данной ситуации будет Киев, которые потеряет, по некоторым оценкам, миллиарды долларов в виде комиссий за транзит через свою территорию. [Deutsche Welle]
• Более того, благоприятный расклад для России создают растущие цены на нефть и ослабевший рубль. На этом фоне российские нефтегазовые компании («Роснефть», «Новатек», «Газпром», «Газпромнефть») смогли значительно нарастили выручку в этом году. [Financial Times]

ТЕНДЕНЦИИ

3. Конец путинского консенсуса?

• Институт внешнеполитических исследований опубликовал доклад «Долг и недовольство: конец путинского консенсуса». Автор доклада, Кристофер Джармас, отмечает, что хотя Кремль стремится проецировать централизованный образ России, где то, что сказано Москвой, исполняется по всей стране, этот образ не отражает реальность отношений между центром и периферией.
• В докладе анализируется подход Кремля к региональному долговому кризису, спровоцированному популистской политикой Путина, начиная с его возвращения на пост президента в 2012 году.
• В качестве контрмеры протестным движениям 2011-2012 гг. Путин пообещал 50-процентное увеличение зарплат бюджетникам (которые составляют около 25%общего числа рабочей силы в стране), легшим в основу его «майских указов». 70% расходов на исполнение указов должны были лечь на плечи регионов.
• В итоге, если в 2012 году совокупный долг регионов по облигациям внутреннего займа составлял 26%, то в 2016-м он вырос до 37%. В отличие от фискально независимых Москвы и Петербурга, большинство регионов (69 из 83-х) полагаются на дотации федерального бюджета, которые в некоторых случаях (Ингушетия), покрывают свыше 80%расходов региональных бюджетов.
• Вместо того чтобы разрешить ситуацию на технократическом уровне, Кремль сделал приоритетными стратегически чувствительные регионы, позволив фискальным проблемам накапливаться в других регионах.
• Данный подход привел к парадоксу в российской политике: хотя формально отношения центра с регионами строятся на принципах равноправия, неформальная динамика власти играет значительно большую роль.
• Кремль выбрал политику оттягивания болезненных платежей по региональным долгам, живя сегодняшним днем в отсутствии долгосрочной стратегии. Вопросы вызывает новая серия амбициозных  «майских указов», подписанных Путиным в текущем году.
• И если так называемый «путинский консенсус» начнет ломаться, то его первые признаки проявятся не в работе формальных институтов, а именно в неформальных правилах, определяющих работу Москвы с регионами. Первые признаки уже видны на региональных выборах этой осени, проходивших по итогам пенсионной реформы.

плюс:

• «Интерполу не грозила перспектива стать игрушкой Путина»: Марк Галеотти, эксперт Института международных отношений в Праге, комментирует избрание нового главы Интерпола, вокруг которого на этой неделе разгорелся международный скандал. Главным претендентом на этот пост являлся российский генерал Александр Прокопчук.  [Moscow Times]
• «Вот одна мера, показывающая, что санкции против России работают»: Исследования издания демонстрируют, что санкции против России привели к сжатию российской экономики на 6% и надолго определили разрыв между показателями потенциального и реального роста ВВП.  [Bloomberg]
• «Что движет российским государством»: Журналист Александр Баунов пишет, что западный анализ режима Путина с 2000 года сводится к двум интерпретациям. Первая: Путин построил мафиозное государство, вторая: он заложник собственной популярности. Однако в реальности режимом Путина движет иное: осознание невозможности сравняться с Западом или победить его и стремление построить альтернативу. [New York Times]