Прагматика вместо этики
Максим Трудолюбов, «Ведомости», 2 августа
В контексте решения правительства об уничтожении контрафактной импортной продукции автор рассуждает об этической стороне вопроса. По его мнению, подобные действия в стране, где 23 млн граждан живут за чертой бедности, а также еще живы те, кто пережил голод в блокадном Ленинграде, это дурно. Но печальная тенденция общественно-политических дискуссий последних лет такова, что об этике вспоминают, только когда это выгодно.
All Illusive
Надежда Петрова, «Ъ-Деньги», 3 августа
Автор анализирует результаты опроса консалтинговой компании «Дымшиц и партнеры» о том, насколько россияне осведомлены о том, как действует налоговая система в стране. Оказалось, что степень знания и понимания довольна низкая. Так, адекватное представление об уровне налогообложения рабочей силы есть только у 20% столичных руководителей, и только около 10% россиян знают, что ОМС формируется из отчислений из их зарплат. Но проблема также в том, что даже подобное знание не имеет практических последствий.
Здравоохранение между мифом и реальностью
Гузель Улумбекова, «Ведомости», 4 августа
Автор, член правления Российского общества организаторов здравоохранения, продолжает дискуссию о проблемах отрасли. Развенчиваются мифы о том, что смертность в России выросла из-за старения населения; что здоровье населения не зависит от системы здравоохранения; что в России число врачей и коек на 1000 человек избыточно; и что система госфинансирования покрывает все нужды. Автор предлагает два выхода решения проблемы: восстановить финансирование здравоохранения на уровне 2013 года, то есть выделив дополнительно 300 млрд рублей, или ввести жесткое нормирование и распределение госсредств, чтобы базовая медицинская помощь была доступна большинству населения.
Любовь к цензуре: почему в России не ценят интернет-свободы
Станислав Будницкий, Forbes.ru, 3 августа
Автор комментирует результаты последнего исследования ВЦИОМ, показавшего, что 49% россиян выступают за цензуру в интернете. Автор считает, что эти данные стоит рассматривать в контексте общемировых дискуссий о противостоянии двух концепций: свободного и суверенного интернета. Учитывая усиливающиеся охранительные тенденции в российском обществе и контроль государства над информационным и медийным пространстве, результаты исследования являются вполне закономерными. Россияне не ценят собственные свободы, поддерживая ограничительные меры и, как следствие, концепцию суверенного интернета, предлагаемую правительством.
Застенчивый авторитаризм. Почему в Петербурге нет улицы имени Путина
Екатерина Шульман, Carnegie.ru, 3 августа
Инициативы власти, как, например, предложение воздвигнуть памятник князю Владимиру, нужно анализировать с учетом свойственной власти стилистики спецопераций. «Приоритетом здесь является тайна и внезапность, говорить на публике правду запрещено, даже когда это выгодно», – пишет автор. Государство усвоило лицемерную манеру говорить одно, подразумевая другое, приглашая собеседнику (то есть общество) к сообщничеству, создавая образ «диссидента» на международной арене. Автор напоминает, что «непрямые высказывания и секретничанье – орудие слабых и, когда к нему прибегает государство… это создает между ним и гражданами несколько извращенный, но сильный бондинг». Авторитарной «застенчивости» власти есть также научное объяснение.
Год эмбарго. Как сильно запрет импорта ударил по России
Евгений Карасюк, Slon.ru, 6 августа
Прошел год с начала продуктового эмбарго в России, и аналитики пытаются оценить его последствия. Поскольку официальных данных нет, различные представители ЕС, которых коснулись санкции, оценивают ущерб с вилкой от €5,5 до 21 млрд, а самый пессимистичный прогноз – €100 млрд. В России также видят потери: по словам Дмитрия Медведева, товарооборот с Латвией упал на 40%, Литвой – на 30%, Эстонией – на 25%. Больше всего пострадал аграрный сектор, но не крупный бизнес, сумевший переориентировать свой экспорт, а независимые хозяйства.
