На этой неделе внимание мировых СМИ и экспертного сообщество было приковано к расследованию одной из крупнейших в истории утечки документов об офшорных операциях, получивших название «Панамский архив». Среди лиц, чьи имена встречаются в документах, оказались близкие друзья Владимира Путина. Между тем, эксперты также анализировали неожиданно обострившийся конфликт в Нагорном Карабахе, особенности российской системы госуправления и возможности диалога между Россией и Западом. Об этом и многом другом в нашем традиционном еженедельном обзоре СМИ.
Боевые действия на северном отрезке линии соприкосновения Нагорного Карабаха и Азербайджана. Фото: Ваган Степанян / PAN Photo /ТАСС
Российские СМИ
О чем в реальности говорит расследование офшоров друзей Путина
Андрей Мовчан, Carnegie.ru
Автор рассуждает о последствиях публикации «Панамского архива» для российской элиты и приходит к выводу, что разоблачения ей ничем не грозят. Публикация не выявило серьезных нарушений закона (торговли оружием, взяток и т.п.), а лишь показало, что элиты рутинно ведут свой бизнес через офшоры. Реальный результат расследования в другом, считает автор: «России как экономическому пространству, как зоне российского права, как политической системе никто не доверяет. Никто – вплоть до личных друзей президента». То есть за последние 25 лет в стране создана система, которой боятся пользоваться даже самые привилегированные участники. Автор надеется, что расследование позволит открыть им глаза на этот простой факт: пользуясь полнотой власти в России, они на самом деле боятся в ней жить и работать.
Силовой монстр. Чем обернется для граждан слияние МВД, ФСКН и ФМС
Элла Панеях, Slon.ru
Автор анализирует основные положения реформы правоохранительных органов, объявленной 6 апреля Владимиром Путиным. Три ключевые момента реформы не вызывают оптимизма. Во-первых, реформа носит ярко выраженный непрозрачный характер – сама новость о ней стала для многих неожиданностью. Во-вторых, и без того многочисленное и малоэффективное МВД дополняется еще двумя громоздкими ведомствами – Федеральной службой по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН) и Федеральной миграционной службой (ФМС). В-третьих, простое объединение ведомств вряд ли повысит эффективность любого из них: все старые рабочие практики, включая коррупционные, сохранятся. Выделение Национальной гвардии в отдельное ведомство и полное ее подчинение главе государства, по мнению автора, означает создание дополнительной военной структуры наподобие преторианской гвардии, задача которой – защищать императора.
Двойная бюрократия
Николай Кульбака, «Ведомости»
Система государственного управления в России опирается на две структуры: официальную, включающую в себя публичные институты (парламент, правительство и пр.), и неофициальную, замкнутую исключительно на главу государства. Вторая система довольная аморфна, плохо обнаруживаема, однако автор отмечает ряд свойственных ей черт: 1) она не является полной копией официальной системы; 2) будучи не полностью теневой, она имеет частичное оформление в официальных структурах; 3) в ней нет четких, прописанных правил – она живет по неформальным понятиям; 4) это не мафия в полном смысле, хотя эта система использует некоторые элементы мафиозных структур; 5) не факт, что Путин четко понимает сложность созданной им системы.
Англоязычные СМИ
Панамские документы показывают, как коррупция реально работает в России
Марк Галеотти, Vox
По мнению автора, расследование «Панамского архива» позволяет увидеть особенности российской коррупции. В традиционном понимании коррупция – это средство, при помощи которого элиты конвертируют свою власть в деньги. В России все наоборот: коррупция – это средство для получения политической власти. Автор отмечает, что по этой причине было бы неверным считать Россию клептократией или «мафиозным государством». Хотя коррупция в России повсеместна, она является не побочным продуктом режима, а центральным элементом путинской методологии власти. Реальной валютой в России, таким образом, является политическая власть: если она у вас есть, то деньги вы всегда можете достать. Поэтому, как показывает «Панамский архив», Путину, возможно, просто не нужны приписываемые ему $2 млрд. Автор сравнивает Путина и его окружение с акулами, плавающими в ограниченном водном пространстве. Когда российская экономика росла, им было комфортно и просторно, но теперь отведенное им пространство стало сжиматься. Конкуренция растет, и внутренние столкновения случаются все чаще.
Диалог с Россией или диалог глухих?
Стивен Блэнк, The American Interest
Автор задается вопросом, в каких сферах возможно стратегическое сотрудничество между Западом и Россией, и приходит к выводу, что такие отношения на сегодня невозможны по ряду причин. Во-первых, Кремль с презрением относится к суверенитету других стран и их территориальной целостности (пример тому – Украина). Во-вторых, Москва проводит ревизионистскую политику, чтобы восстановить порядок, существовавший во время холодной войны, в которой Запад контролирует Западную Европу, а Россия – Восточную и бывшие советские республики. В-третьих, Кремль выказывает презрение к международному порядку, финансируя политические партии в Европе, выступающие против действующих правительств, или организовывая политические убийства своих противников за рубежом. В-четвертых, военное сотрудничество с Москвой по сути невозможно: Россия в одностороннем порядке вышла из ДОВСЕ и открыто нарушает договор РСМД. Наконец, в отношении борьбы с терроризмом Кремль проводит весьма противоречивую политику: поддерживает провокаторов в Восточной Украине, осуществляет сомнительные операции на Северном Кавказе, поставляет оружие «Хезболле», делится разведданными с «Талибаном», наносит в Сирии удары не по ИГИЛ, а по оппозиционным повстанческим группировкам. Автор заключает, что Россия сегодня – это насквозь мафиозное государство, чья внешняя политика сводится к дестабилизации и имперскому захвату. Поэтому единственный тип отношений, который Запад может поддерживать сегодня с путинской Россией, это дипломатический «обмен взглядами». Ничего более существенного не получится.
Советский Союз снова разваливается
Леонид Бершидский, Bloomberg View
На территории бывшего СССР сегодня существуют четыре замороженных конфликта: Приднестровье (Молдова), Абхазия и Южная Осетия (Грузия), Донбасс (Восточная Украина) и Нагорный Карабах (территория, оспариваемая Азербайджаном и Арменией). Последний конфликт – самый старый, однако возобновившиеся там в начале апреля боевые действия показали, что даже самые застарелые замороженные конфликты весьма легко разморозить. Хотя пока непонятно, что именно спровоцировало столкновение, автор считает, что катализатором этого процесса стало изменение в расстановке внешних сил в регионе, в частности ухудшение отношений между Россией и Турцией. В карабахском конфликте Москва поддерживает Армению, а Анкара – Азербайджан. Возможно, таким образом Эрдоган посылает сигнал Путину, что он не боится российской агрессии. Какими бы ни были причины, автор считает, что Россия вряд ли стоит за развязыванием военных действий в Нагорном Карабахе: ей не нужны горячие конфликты, а вот замороженные, напротив, весьма выгодны. Они позволяют Кремлю поддерживать управляемую нестабильность, не вредя его международному статусу
