На этой неделе центральной темой обсуждения и в российской, и западной медийной среде стало освобождение украинской летчицы Надежды Савченко. Как отмечали российские эксперты, это решение Владимир Путин принял лично в надежде наладить некий диалог с Западом. Между тем, не менее важной темой для дискуссии в экспертной среде стали планы экономических реформ, обсуждаемые в правительстве. Между тем, в англоязычных СМИ, эксперты пытались понять, почему Запад так часто ошибается в отношении России, а также почему русские не любят улыбаться. Об этом и многом другом в нашем традиционном еженедельном обзоре СМИ.
Надежда Савченко (в центре) после прибытия на родину. Фото: Олександр Хоменко / ТАСС
Российские СМИ
Освобождение Савченко: милость, слабость или прагматизм Кремля?
Татьяна Становая, Carnegie.ru
Освобождение украинской летчицы Надежды Савченко было ожидаемым шагом со стороны Кремля, который в последнее время стремится наладить хотя бы какой-то диалог с Западом и нивелировать политические риски для режима. Как известно, пишет автор, Владимир Путин не дает помилование без соответствующего прошения, а Савченко категорически отказывалась это сделать, запретив также подобные шаги своим адвокатам, поскольку Кремль интерпретирует прошения как признание вины. В итоге, прошение поступило от имени родственников журналистов ВГТРК, в убийстве которых обвинялась Савченко. Зеркальную версию операции провели в Киеве, в результате чего были освобождены российские сотрудники ГРУ Александр Александров и Евгений Ерофеев. По мнению автора, обмен военнопленными был плохим, но в целом допустимым сценарием для Кремля, где в качестве благоприятного рассматривался вариант с обменом Савченко на российских граждан Виктора Бута и Константина Ярошенко, отбывающих срок в США. И хотя общественное мнение горячо поддерживало судебный процесс против Савченко (51% считают приговор справедливым), Путин решил на этот раз проигнорировать этот фактор, исходя из исключительно прагматических соображений.
Выбор без выбора: почему экономический совет поддержит «план Кудрина»
Олег Буклемишев, РБК
Впервые за последние 10 лет в правительстве всерьез обсуждаются планы по изменению экономической политики страны. Дискуссия сводится к выбору между двух парадигм: стимулирование экономики за счет бюджетных и монетарных мер (вариант Столыпинского клуба) и экономия с целью обеспечения макроэкономической стабильности как базы для развития (вариант Кудрина). Однако эти парадигмы не настолько противоположны, как может показаться на первый взгляд: обе провозглашают необходимость структурных реформ и либерализации бизнес-среды. Проблема в том, что правительство настолько привыкло ничего не делать, что сегодня оно пребывает в ситуации «полного институционального комфорта» и не ощущает реальных стимулов для реформ, не воспринимая нынешнюю ситуацию как критичную. Автор считает, что по этой причине выбор будет, скорее всего, сделан в пользу кудринского варианта, по сути близкого к нынешней политике. Иными словами, несмотря на дискуссию, время настоящей экономической политики пока не пришло, но момент истины наступит рано или поздно.
Реформы вне времени
Александр Рубцов, «Ведомости»
Автор анализирует дискуссию о реформах и ее лексикон в контексте политических вызовов сегодняшнего дня и замечает, что Россия попала в историческую ловушку. Эксперты предлагают свои сценарии реформ, фокусируясь прежде всего ни их содержании, но игнорируя важные вопросы «когда» и «как». И здесь выделяются две проблемы: во-первых, «в этих схемах страна гарантированно проваливается во времени: по-старому жить уже нельзя и нечем – а жить по-новому люди еще только собираются». Во-вторых, бессмысленно заново начинать серию реформ, не проанализировав ошибки прошлых серий и самой системы реформирования, не поняв проблемы пресловутой колеи. Автор отмечает, что в этом контексте важна подача проекта реформ, в который априори должна быть заложена убедительная срочность: «cтрашилки не страшные, не убеждают», поэтому если правительство не поняло чрезвычайности ситуации, то это «проблема в том числе и качества предложения».
Англоязычные СМИ
Почему теория международных отношений неправильно понимает Россию
Тимоти Фрай, Foreign Affairs
Автор рассуждает о том, почему западные эксперты, анализируя российскую политику, часто ошибаются в своих прогнозах. Проблема, по его мнению, в том, что в качестве основы для анализа они часть опираются на одну из двух устоявшихся теорий о природе политического перехода от авторитаризма к демократии. Согласно первой теории, основанной на изучении недемократических правительств за период с 1946-го по 2008 год, изменения в персоналистских режимах (таких как Россия) чаще всего происходят неконституционными средствами – через переворот или восстание. Более того, в 80% случаев лидеры таких режимов закончили жизнь в изгнании, тюрьме или были убиты – перспективы, еще сильнее затрудняющие переход к демократии. Вторая теория напрямую связывает высокий уровень дохода и образования населения с более демократичной системой управления. Согласно этой теории, Россия слишком богатая и образованная страна, чтобы оставаться недемократичной. Пока западные эксперты сходятся во мнении, что в ближайшее время изменения в России маловероятны, но автор предупреждает, что поскольку их прогнозы не всегда сбываются, стоит держать открытыми все опции относительно будущего России.
Украина победила Россию на «Евровидении». И вот почему это важно
Роберт Сили, The Washington Post
Автор, эксперт по нетрадиционным формам ведения войны Оксфордского университета, рассматривает конкурс «Евровидение» как противостояние России и Украины в контексте «мягкой силы» и одного из ее инструментов – музыки. Автор отмечает, что концерт в Пальмире стал одной из наиболее успешных попыток России по использованию «мягкой силы»: картинка оказалась настолько выразительной, что затронула на эмоциональном уровне самую широкую аудиторию по всему миру. Однако если в Пальмире России удалось продемонстрировать миру свое военное и культурное превосходство над варварствами ИГИЛ, то спустя всего неделю она проиграла в другом противостоянии за сердца европейцев – в китчевом музыкальном конкурсе «Евровидение», причем проиграла Украине. Автор отмечает, что не последнюю роль сыграл тот факт, что в композиции певицы Джамалы «1944», посвященной депортации крымских татар, четко прослеживались политические параллели с аннексией Крыма. Европы сделала свой выбор, поддержав Украину. Несмотря на огромные возможности гибридных войн, имеющиеся у России, он проиграла: «крымские татары вернулись на карту мира, а Россия – на скамью подсудимых», заключает автор.
Почему люди в России никогда не улыбаются?
Ольга Хазан, The Atlantic
Автор, родом из России, но выросшая в США, задается вопросам, почему русские никогда не улыбаются на фотографиях. Возможный ответ дает исследование польского психолога Кубы Крыся, который анализирует склонность улыбаться в контексте культурного феномена «избегания неизвестности». Крысь предположил, что в странах, где этот показатель низкий, социальные системы (суды, здравоохранение, безопасность), как правило, нестабильны. Будущее представляется людям непредсказуемым и неподконтрольным, поэтому улыбка, будучи признаком уверенности, воспринимается часто как странность или глупость. Крысь провел эксперимент, показав восемь фотографий улыбающихся и неулыбающихся людей тысячам респондентов в 44 странах и попросил оценить их по шкале ум/глупость, а также указать, насколько эти лица вызывают доверие. Как оказалось, в Германии, Швейцарии, Китае, Малайзии, улыбающиеся лица были восприняты как более умные, а вот в Японии, Индии, Иране, Южной Корее и России – наоборот, как гораздо менее умные. В Индии, Аргентине и на Мальдивах улыбка также гораздо чаще ассоциировалась с нечестностью. По мнению Крыся, это связано с тем, что для этих стран характерен высокий уровень коррупции. Автор также отмечает, что согласно другим исследованиям, в различных странах существует прямая зависимость между приемлемостью улыбки и уровнем иерархичности и мускулинности общества.
