В конце этой недели мировое сообщество оказалось потрясено новостью о Brexit. Многие эксперты и журналисты поспешили сообщить, что выход Великобритании из ЕС выгоден в первую очередь Владимиру Путину, однако другие считают, что не стоит приписывать российскому президенту столько власти и влияния. В англоязычных СМИ также обсуждались запрет на участие в Олимпиаде для российских легкоатлетов и вероятность войны России и Запада. В российских медиа анализировались возможности экономических реформ и перспективы будущей Госдумы. Об этом и многом другом в нашем еженедельном обзоре СМИ.
Флаг Великобритании «Юнион Джек» валяется на тротуаре после того, как страна проголосовала за выход из Евросоюза 23 июня 2016 года. Фото: Жюльен Маттиа / NurPhoto via ZUMA Press / ТАСС
Англоязычные СМИ
Если верить лагерю “Остаться”, за Brexit стоит Путин, но все не так просто
Мэри Дежевски, The Independent
Британская писательница и публицист Мэри Дежевски считает, что Запад преувеличивает власть Путина, воспринимая его как «мастера стратегии, борца за мировое доминирование и современного царя». Последним примером подобных преувеличений стали заявления представителей лагеря «Остаться» в Британии о том, что Путин является истинным вдохновителем Brexit. Но дело в том, возражает Дежевски, что ни сам Путин, ни члены его ближайшего окружения не высказывались в поддержку Brexit. Более того, когда на недавнем Петербургском экономическом форуме Путина напрямую спросили об этом, он заявил, что Brexit противоречит интересам России. Заявления о том, что за Brexit стоит именно Путин, свидетельствуют о фундаментальном взаимном непонимании, «искажающем отношения Великобритании с Россией». По мнению Дежевски, главный приоритет Путина – это безопасность и стабильность на российских границах (именно поэтому он вторгся на Украину), и в этом смысле поддержка решения, которое может привести к развалу всего Евросоюза, действительно интерес совсем другого порядка. Автор заключает, что Путина имеет смысл винить за аннексию Крыма и создание коррумпированного режима внутри России, но приписывание ему позиции, которую он не озвучивал, может вытеснить реальные проблемы и угрозы с повестки дня и только дискредитировать критиков Путина.
Что «олимпийский запрет» означает для Владимира Путина
Кимберли Мартен, The Washington Post
Профессор политологии Колумбийского университета Кимберли Мартен рассуждает о запрете на участие российских легкоатлетов в Олимпиаде и его последствиях для режима Владимира Путина. С одной стороны, считает Мартен, запрет никак не отразится на популярности Путина и его рейтингах внутри страны, поскольку российские чиновники и СМИ уже представили это решение как «очередной пример того, как Запад несправедливо нападает на Россию». С другой – запрет поставил две ключевые задачи Путина в противоречие друг к другу. Речь идет о том, что Путин стремится войти в историю как человек, вернувший России статус великой державы, а также делает все, чтобы оставаться у власти как можно дольше. Противоречие в том, что для того чтобы не войти в историю как человек, разрушивший великое олимпийское наследие России, Путину необходимо очистить от коррупции всю систему, начав с министерства спорта. Учитывая, что коррупционные потоки в России многослойны и взаимосвязаны, борьба с коррупцией в одном министерстве может привести к изобличению других госчиновников, в том числе высокопоставленных сотрудников ФСБ, что подорвет сами основы путинской системы. Пока сложно предугадать, как будет действовать Путин, но, по мнению Мартен, «Путин не сможет восстановить олимпийский блеск России, не меняя при этом нынешний фундамент режима».
Нет, Россия не готовится к полномасштабной войне
Марк Галеотти, Open Democracy
По мнению профессора Нью-Йоркского университета Марка Галеотти, последние военные учения в России вовсе не означают, что Москва готовится к войне. Ведь НАТО тоже провел недавно широкомасштабные учения в Польше, но никто не говорит, что альянс планирует нападение на Россию. Галеотти считает, что военные учения – вполне оправданные упражнения, учитывая, что в конфликте с Западом война для российского руководства является последним прибежищем. Однако крайне маловероятно, что Россия «станет воевать с самым мощным военным альянсом в мире», учитывая тот факт, что ее армия по-прежнему не в лучшей форме. Хотя Кремль постоянно говорит о модернизации, российская армия все еще полагается на вооружение советских времен. Система запаса в России также сломана. На самом деле сегодня российская армия представляет собой «частично боевую силу, частично маркетинговый трюк». Галеотти, тем не менее, называет четыре серьезных риска, которые Кремль представляет для Запада. Во-первых, западные лидеры могут поверить российскому «бряцанию оружия» и смягчить позицию по отношению к России. Во-вторых, Запад может слишком увлечься «мифической военной угрозой» и упустить из виду реальные проблемы – российский шпионаж, манипуляции и подрывную деятельность. В-третьих, в случае «кошмарного сценария» одна из сторон может неверно интерпретировать действия противника и среагировать на якобы «прямую военную угрозу», даже если таковой не будет (скорее всего, это будет Россия). Наконец, конфронтация может превратиться в самоцель. Путин воспринимает отношения России с Западом как «игру с нулевой суммой», и существует опасность, что Запад в отношениях с Москвой просто вернется к упрощенному дуализму времен холодной войны.
Российские СМИ
Не с кем договариваться: почему в России невозможно соглашение элит
Владимир Гельман, РБК
Политолог Владимир Гельман вступает в полемику с экономистом Александром Аузаном, утверждая, что в ближайшее время в России идею «соглашения элит» (договоренность о стратегии, тактике и направлениях будущего политического курса) осуществить будет невозможно. Гельман анализирует исторические примеры успешных соглашений внутри правящего класса. Их было не так много: «славная революция» в Англии 1689 года, пакт Монклоа в Испании 1977 года, «круглый стол» в Польше 1989-го. Гельман отмечает, что ключевыми факторами успеха в этих примерах были широкая массовая поддержка политической оппозиции и тот факт, что любая другая альтернатива для элит была хуже договоренностей с оппозицией. В современной России элиты уже пытались договориться, но тщетно: участники «соглашения элит» воспринимали договоренности лишь как временное тактическое перемирие и нарушали их при первом же изменении баланса сил. Учитывая, что российская оппозиция маргинализирована, а общество не готово ее поддержать, элитам, собственно, не с кем договариваться и тем более соблюдать эти договоренности.
В ожидании Думы перераспределения
Александр Кынев, «Ведомости»
Политолог-регионовед Александр Кынев анализирует основной тренд официально стартовавшей предвыборной кампании в Госдуму. По его мнению, «будущий [парламент] имеет все шансы стать не Думой перемен, обновления и развития, а Думой перераспределения и социального патернализма», где основными фигурами будут не юристы или экономисты, а бюджетники. Этот тренд подтверждает ряд факторов, в том числе перенос выборов с декабря на сентябрь, что означает низкую явку и, как следствие, увеличение доли конформистского, административно зависимого электората. Мобилизация так называемых оффлайновых социальных групп предполагает выдвижение соответствующих кандидатов: ректоров, главврачей, директоров институтов и школ, «разбавленных символическими фигурами космонавтов, спортсменов и телевизионных ведущих». Результаты праймериз партии власти подтверждают эти предположения.
Андрей Мовчан: «Кудрин понадобился Кремлю, чтобы авторитетно оппонировать силовикам»
Евгений Андреев, «Новая газета»
Руководитель «Экономической программы» Московского центра Карнеги Андрей Мовчан в интервью изданию анализирует текущую экономическую конъюнктуру. Несмотря стабилизацию нефтяных цен, российская экономика продолжает рецессию. Однако ключевым риском для экономики Мовчан называет не цены на нефть, а слабость банковской системы, «которая испытывает большой недостаток живого капитала». Если ЦБ не будет проводить разумную политику, это грозит коллапсом банковковской системы. Эксперт также отмечает, что на фоне оживившейся дискуссии о реформировании экономики вопрос, зачем Владимиру Путину вновь понадобился Алексей Кудрин, имеет политическую подоплеку. По мнению Мовчана, его возвращение в Кремль не связано с реформами. Стратегия Путина сводится к поддержанию долгосрочной экономической стагнации и политической стабильности, а «реформы достаточно опасны для власти», и поэтому современная российская элита в них не заинтересована. Сравнивая два соревнующихся подхода к реформам – глазьевский и кудринский, – Мовчан заключает, что в отсутствие спроса на реформы власть, как обычно, пойдет «срединным путем» (разумная монетарная политика, но без либеральных реформ). У России достаточный запас прочности, чтобы позволить себе долгое время терять 1-2% ВВП в год, заключает эксперт.
