На этой неделе российское журналистское сообщество было потрясено новостями об убийстве Павла Шеремета: обсуждались возможные мотивы и политические последствия этой трагедии. И российские, и западные эксперты продолжили анализировать ситуацию в Турции, где в прошлые выходные произошла попытка военного переворота. Многие наблюдатели отмечают, что одним из итогов переворота станет сближение Эрдогана и Путина, но никак не повторение подобного сценария в России. Наконец, в западных СМИ в фокусе внимания была конвенция Республиканской партии США, где внешнеполитическая платформа Дональда Трампа оказалась во многом созвучна геостратегическим интересам Кремля. Об этом и многом другом в нашем традиционном еженедельном обзоре СМИ.
Убийство Павла Шеремета является серьзным вызовом для украинских властей. Фото: Николай Лазаренко / ТАСС
Российские СМИ
Прямая и явная угроза. Что ждет Украину после убийства Павла Шеремета
Павел Казарин, Slon.ru
20 июля в центре Киева был убит известный журналист Павел Шеремет – машина, в которой он ехал на работу была взорвана. Правоохранительные органы отрабатывают несколько версий: профессиональная деятельность (сам Шеремет и его жена Алена Притула, главный редактор крупнейшего интернет-издания Украины «Украинская правда» жаловались на слежку), российский след, покушение на саму Притулу и «неприязненные отношения». Убийство стало самым обсуждаемым событием в украинских СМИ, что, по мнению автора, неудивительно. Журналисты играют не последнюю роль в политическом процессе страны, а рейтинги одобрения этого института – одни из самых высоких на Украине, далеко превосходя рейтинги доверия к президенту или парламенту. По совпадению (случайному или нет) Георгий Гонгадзе, убийство которого в 2000 году стало серьезным испытанием для режима Леонида Кучмы, также работал в «Украинской правде», что стало поводом для проведения параллелей между двумя преступлениями. Автор заключает, что в сложившейся ситуации столь громкое убийство бросает вызов нынешним украинским властям: Киев должен показать, что в ходе непростых реформ украинское государство изменилось. Цитируя самого Шеремета, автор напоминает, что «пока мы находимся в точке бифуркации».
Что делать после краха империи
Владислав Иноземцев, «Ведомости»
Одной из наиболее серьезных проблем России, по мнению автора, является ее непреодоленная постимперская ностальгия – этот комплекс не изжит не только политической элитой, но и большиством населения страны. Сами по себе империи никогда не являлись полностью демократическими или правовыми формами правления, полагаясь на сложный компромисс между политико-идеологическими и экономическими компонентами. Исторически распад империй проходил по однотипному сценарию: они рушились под бременем «отложения зависимых территорий». Всем бывшим империям свойственна постимперская ностальгия, и есть три метода ее преодоления. Первый: новая имперская экспансия как компенсаторный ответ на уменьшение влияния. Второй: вступление в новый «псевдоимперский проект и либо занятие в нем лидирующих позиций, либо избавление от комплексов через ощущение нормальности» (успешные примеры второго сценария – Франция и Португалия). Третий: ставка на экономическое развитие, как это сделала в свое время Япония. Российская ситуация выглядит наиболее сложной, и преодоление имперскости, по мнению автора, в ней возможно только через сочетание всех трех методов.
Модернизаторы в мундирах. Почему в России невозможен военный переворот
Александр Баунов, Carnegie.ru
По следам неудавшегося переворота в Турции лавный редактор издания Александр Баунов анализирует роль военных в различных государствах в различные периоды времени и подчеркивает, что в современной России, где военного переворота не было с 1825 года, переворот просто невозможен. Опираясь на исторические факты, Баунов отмечает военные идут на смену власти только в случае, если они не только чувствуют себя «модернизаторами» и «носителями лучших качеств нации», но и являются таковыми в глазах общества. Военные в России далеки от подобной роли: они не выступают хранителями прогресса, будучи одним из наиболее ностальгирующих сословий, и не возвышаются над толпой, особенно учитывая тот факт, что положение армии в послереволюционной России было искусственно понижено (как это произошло в коммунистическом Китае и исламском Иране). Последний военный переворот в Турции, где они происходили довольно часто на протяжении последних 100 лет, провалился, но не потому, что организовавшие его военные были плохо подготовлены, а потому, что в современной Турции они перестали быть истинными носителями модернизационных ценностей, а оценка этого сословия в обществе перестала соответствовать высокой самооценке самих военных. Что касается России, то армия в ней уже давно не считает себя самостоятельной ветвью власти, сильным институтом или носителем модернизации. И вряд ли планирует переворот.
Англоязычные СМИ
Реальный победитель Республиканской конвенции – Владимир Путин
Акбар Шахид Ахмер, Райан Грим, The Huffington Post
Издание анализирует нарратив Республиканской национальной конвенции, на которой Дональд Трамп был официально утвержден в качестве кандидата в президенты США, с точки зрения российско-американских отношений. Авторы напоминают, что Трамп неоднократно выражал симпатии Путину, называя его «эффективным лидером». Более того, в преддверии конвенции члены избирательного штаба Трампа внесли изменения во внешнеполитическую платформу Республиканской партии, предотвратив появление в ней пункта о поддержке Украины и поставке ей летального оборонительного оружия. Подобная позиция противоречит взглядам представителей внешнеполитического истеблишмента партии. Издание также отмечает, что сегодня многие сторонники республиканцев в США напоминают европейских ультраправых, лидеры которых выступают против глобализации, ненавидят иммигрантов и поддерживают нарратив Кремля о том, что западные лидеры стремятся развязать войну для продвижения своих «сомнительных глобалистских интересов». Авторы также называют имена советников Трампа, имеющих связи с «друзьями» Путина: генерал-лейтенант Майкл Флинн, участвовавший в праздновании 10-летнего юбилея RT; глава штаба Трампа Пол Манафорт, работавший с экс-президентом Украины Виктора Януковича и с российским бизнесменом Олегом Дерипаской; советник по внешней политике Картер Пейдж, ранее консультировавший «Газпром».
Послание Владимира Путина миру: «вы тоже плохие»
Петр Померанцев, The Financial Times
В своей колонке для Financial Times журналист Петр Померанцев, эксперт по России Института «Легатум», рассуждает о российском допинговом скандале и расследовании Всемирной антидопинговой ассоциации (WADA), которое грозит дисквалификацией Олимпийской сборной России. Несмотря на все доказательства, Кремль, как обычно, отрицает свою вину: Путин назвал расследование «политическим», другие российские чиновники и государственные СМИ охарактеризовали скандал как «часть санкционной политики, [направленной] против России». Померанцева пишет, что в этой дискуссии Кремль использует два приема для дискредитации обвинений. Первый – убедить россиян в том, что на Западе все так же плохо, как и в России: ведь в США тоже есть допинговая проблема. Второй – выставить проблему как заговор Запада против России. Конспиративные теории, по мнению автора, «эмоционально соблазнительны», поскольку благодаря им общество может оправдать недостатки не только путинского режима, но и свои собственные. Конспиративное мировоззрение также легитимирует методы Путина: «в этом искаженном мире у Кремля нет иного выбора как использовать подпольные силы и дезинформацию, чтобы захватить Крым или накормить атлетов стероидами». В определенном смысле Кремль нарушает закон точно так же, как это делает обычный россиянин, чтобы выжить в этом режиме. Померанцев отмечает, что если ранее социальный контракт между Путиным и обществом заключался в обеспечении экономического благосостояния в обмен на политическую власть, то сегодня в условиях кризиса этот контракт в основном сводится к манипуляции эмоциями.
Путин может стать новым «приятелем» Турции после неудачного переворота
Николас Гвоздев, The National Interest
По мнению Николаса Гвоздева, профессора Военно-морского колледжа США, неудавшийся военный переворот в Турции может подтолкнуть президента Реджепа Эрдогана в объятия Владимира Путина. Несложно представить, как оба лидера, обсуждая события, соглашаются на том, что попытка переворота была подстроена США. Автор напоминает, что до инцидента со сбитым российским самолетом, Эрдоган и Путин в целом поддерживали «теплые, дружеские связи», однако существовавшие между ними глубокие расхождения, в том числе по сирийскому вопросу (Россия поддерживает режим Асада, Турция выступает резко против), предопределили конфликт. После инцидента отношения резко испортились, однако к концу весны Эрдоган изменил свой внешнеполитический курс и пошел навстречу Москве, принеся официальные извинения за сбитый самолет. Гвоздев называет три фактора, повлиявшие на решение турецкого президента: опасность возникновения Сирийского Курдистана с тесными связями с запрещенной в Турции Рабочей партией Курдистана; возобновление конфликта в Нагорном Карабахе и возможность столкновения с Россией в этом регионе; риск потерять статус незаменимого партнера по транзиту газа с Ближнего Востока в Европу. Гвоздев заключает, что ближайшие недели покажут, смогут ли Турция и Россия разрешить свои разногласия по Сирии и возобновить переговоры по разработке проекта «Турецкого потока», который позволит России транспортировать газ в Европу в обход Украины.
