Институт современной России

OpenDemocracy: Прощай, Бастрыкин?

• Автор – Марк Галеотти, профессор Нью-Йоркского университета.
• Галеотти комментирует слухи об отставке главы Следственного комитета России Александра Бастрыкина. Учитывая, что уход Владимира Маркина, главы управления по работе со СМИ СКР подтвердился, решение по Бастрыкину, скорее всего, также уже принято.
• Бастрыкин всегда занимал обособленную позицию во власти: с одной стороны, выступал «главным сторожевым псом» Путина, но с другой – никогда не входил «в основную свору» и не имел личных отношений с президентом.
• Не сумев выстроить связи внутри системы, Бастрыкин пытался продвинуться вперед, будучи прежде всего полезным – стремился исполнять желания Путина, ловя и предугадывая сигналы сверху.
• Однако в последнее время «полезность» Бастрыкина исчерпала себя. Не последнюю роль в этом сыграло расследование испанской прокуратуры и арест его заместителя Дениса Никандрова. Все это пролило свет на то, что СКР погряз не только в коррупции, но и в банальной неэффективности.
• Галеотти отмечает, что Бастрыкин стал очередной жертвой кампании по очищению элиты, цель которой – привести во власть людей, которые «будут работать чуть более эффективно и воровать чуть меньше».
• Среди возможных замен Бастрыкину называют замглавы СКР Игоря Краснова (именно он изначально занимался расследованием убийства Немцова). Его имя связывают с потенциальным реформированием СК и превращением его в реальный орган по борьбе с коррупцией и неэффективностью.
• Другая кандидатура – губернатор Ленинградской области Георгий Полтавченко. Его назначение станет сигналом того, что Путин хотел бы «продолжить дело Бастрыкина без самого Бастрыкина», то есть сохранить роль СКР как инструмента «псевдоправосудия» и политических репрессий.

OpenDemocracy, Goodbye, Bastrykin? By Mark Galeotti, 15 September 2016

The Washington Post: Холодная война закончилась. Началась кибервойна

• Автор – колумнист Дэвид Игнатиус.
• В свое время, размышляя о советской ядерной угрозе, Герман Кан, американский футоролог, стратег и основатель Гудзоновского института, составил список из 44 ступеней эскалации, начиная от «мнимого кризиса» и заканчивая «спазматической и безрассудной войной».
• Для надвигающейся эры кибервойн нужна аналогичная хладнокровная градация. А пока стратегическая рамки, которая может гарантировать стабильность, отсутствует.
• Российские хакеры, между тем, «вышли за пределы допустимого», опубликовав за последние недели личную переписку бывшего госсекретаря США Колина Пауэла и данные WADA на американских спортсменов, включая гимнастку Симону Байлс и теннисисток Серену и Винус Уильямс.
• Администрация Обамы размышляет над эффективными ответными мерами, и, как обычно, наблюдается раскол между «ястребами» и «голубями».
• Официальная стратегия министерства обороны предлагает три метода защиты: «ответ в соответствии с выбранным нами местом и временем»; «отрицание» возможности атаки через усиление защиты; «устойчивость» через создание резервных систем, которые устоят при атаке.
• Этой стратегии противостоят аргументы, озвученные рядом экспертов:
• 1) ответные шаги США не должны происходить в киберпространстве, где более продвинутая цифровая инфраструктура Америки гораздо значительно сильнее уязвима при кибератаках, чем менее развитая инфраструктура Россия.
• 2) у США отсутствуют кибервозможности, которые бы существенно превосходили российские, поэтому гарантий успеха у быстрой ответной кибератаки нет.
• 3) США следует делать более публичной информацию о российских хакерских атаках (как в случае с Китаем или КНДР).
• Автор заключает, что нормы глобального поведения формируются путем проб и ошибок и сопровождаются публичными и частными дискуссиями. Инициирование этого процесса станет последним большим вызовом президентства Обамы.

The Washington Post, The Cold War is over. The Cyber War has begun. By David Ignatius, 16 September 2016

The New York Times: Влюбленность Дональда Трампа в Путина 

• Автор – Томас Фридман, авторитетный американский писатель и журналист, лауреат трех Пулитцеровских премий, автор, среди прочего, книги «Плоский мир: краткая история XXI века» (The World Is Flat: A Brief History of the Twenty-first Century).
• Критикуя слова Дональда Трампа о том, что Путин – сильный лидер, Фридман соглашается с Гарри Каспаровым, заметившим, что Путин – такой же сильный лидер, как мышьяк – крепкий напиток.
• Трамп – главный выразитель «политики постправды», опирающейся не на факты, а на утверждения, похожие на правду. При этом его наглость воспринимается как стремление противостоять элитам.
• Большинство заявлений Трампа, пишет Фридман (начиная с того, что Обама родился в Кении, и заканчивая тем, что тысячи мусульман в Нью-Джерси салютовали 11 сентября) – «неприкрытая ложь», и можно только вообразить ущерб, который его президентство нанесет американской демократии.
• Автор перечисляет основные индикаторы президентства Путина и предлагает оценить их в контексте заявлений Трампа о сильном лидерстве:
• За последние 20 лет прирост населения в России был в несколько раз ниже, чем в остальных странах по всему миру, а по продолжительности жизни Россия находится на 108-м месте (данные 2015 г.);
• Доклад WADA показал, что Россия выстроила и реализовывала допинговые схемы в государственных масштабах;
• После вторжения Путина в Украину российская экономика потеряла 3,7% ВВП в 2015 году и, по прогнозом, потеряет еще 1% в 2016-м; инфляция удвоилась, а число живущих за чертой бедности стало расти самыми высокими темпами за последние 20 лет.
• Действительно, чтобы все это осуществить, требуется сила, а не слабость, иронизирует Фридман. Путин всегда будет искать достоинство в ложных вещах – начиная от войн и заканчивая убийством своих оппонентов. И этим кандидат в президенты США Трамп восхищается больше всего?

The New York Times, Donald Trump’s Putin Crush, by Thomas Friedman, 14 September 2016

The American Interest: Перенапряжется ли Россия?

• Автор – Керк Беннетт, бывший сотрудник министерства иностранных дел США, пишет о России и постсоветском пространстве.
• Прогнозы в отношении системного кризиса в России часто преувеличены. Так, некоторое время назад на Западе популярностью пользовались прогнозы о грядущей демографической катастрофе в России, но сегодня они опровергнуты, хотя демографические вызовы остаются.
• Сомнения также вызывают прогнозы о распаде России: регионы, возможно, и хотят большей децентрализации, но о сепаратизме в духе национального фронта освобождения речь не идет.
• Единственным исключением является Северный Кавказ, где сепаратизм связан с национализмом, а также серьезную проблему представляет радикальный ислам. Радикализация Кавказа – одно из возможных страшных последствий развала путинской России.
• Недооцененным риском для России, по мнению Беннетта, являются концепции Русского мира и Евразийского союза: обе тяжеловесны с точки зрения геополитики и без особого энтузиазма воспринимаются нерусскими элитами на постсоветском пространстве.
• Реинтеграция постсоветских территорий является, тем не менее, важной частью видения Путина, стремящегося к восстановлению статуса России как великой державы. Несмотря на вторжения в Грузию и Украину, Кремль до сих пор воздерживается от прямой оккупации, полагаясь в основном на прокси-силы в этих регионах.
• Беннетт также отмечает, что за последние 20 лет во многих странах бывшего СССР доля русских снизилась. Помимо Украины и Прибалтики, значительная часть русскоговорящих проживает в Беларуси и Казахстане, и лидеры этих стран, безусловно, понимают потенциальную угрозу, исходящую от Кремля с его политикой «защиты соотечественников».
• Хотя риск нападения на эти страны со стороны России невелик, существует угроза вторжения вследствие панической реакции на некую цепь событий, считает Беннетт (например, в результате «цветных революций»).
• В отличие от России, риск “цветных революций” гораздо выше в постсоветских странах, где социально-экономическое недовольство населения направлено в первую очередь против элит.
• Автор отмечает, что российское вторжение в Украину случилось в результате сочетания оппортунизма и отчаяния – двух факторов, во многом определяющих сегодня внешнюю политику Кремля. Но легкий успех с Крымом привел к огромным просчетам с проектом «Новороссия», и за оба проекта пришлось заплатить высокую цену.
• Беннетт задается вопросом: на фоне всех этих тенденций и факторов, какой будет политика Кремля в отношении постсоветского пространства в будущем? Продолжится ли агрессивное построение Русского мира?
• Вывод автора: Москва может долго противостоять низким нефтяным ценам, не реформируя экономику, может пережить напряженность с Западом, возможный провал проекта евразийской интеграции и даже волнения в ближнем зарубежье, но открытым остается вопрос, как долго Кремль сможет противостоять всем этим вызовам одновременно? А именно такая перспектива кажется наиболее вероятной.

The American Interest, Will Russia Overextend Itself? By Kirk Bennett, 13 September 2016