В начале августа в Госдуму был внесен проект закона, запрещающий чиновникам, депутатам и сенаторам иметь счета и недвижимость за границей. Сначала законопроект не был воспринят всерьез ни чиновниками, ни прессой: в России давно научились обходить подобные запреты, и многие чиновники и депутаты, совершенно не боясь разоблачения, совмещают бизнес и работу на госслужбе. Другое дело — тайное указание Владимира Путина, информация о котором просочилась в СМИ: президент якобы дал чиновникам год чтобы вернуть активы из-за рубежа; несогласные будут наказаны. Зарубежные активы до сих пор были главным сдерживающим фактором на пути к полноценному авторитаризму. О том, что может произойти в случае их запрета и станет ли конец «куршевелей» концом демократической России, рассуждает эксперт ИСР, руководитель аналитического департамента Центра политических технологий Татьяна Становая.
О том, что Кремль намерен принять жесткий закон, запрещающий чиновникам иметь имущество и счета за рубежом, газета «Коммерсант» сообщила в начале августа. Источник в Кремле заявил «Коммерсанту», что таким образом удастся оценивать уровень патриотизма чиновников, чьи поездки «по Куршевелям» вызывают сильное раздражение в обществе.
В Госдуме рассматриваются два варианта законопроекта. Первый предлагает четырем категориям чиновников (членам Федерального собрания, губернаторам, региональным депутатам и лицам, занимающим государственные должности категории «А») обнародовать на специальных сайтах информацию о наличии у них иностранной собственности и счетов. Также вводится уголовная ответственность за искажение данных декларации и уклонение от обнародования информации.
Второй законопроект распространяется на всех, кто уже сейчас по закону «О противодействии коррупции» обязан ежегодно декларировать доходы и расходы, в том числе зарубежную недвижимость и вклады на счетах иностранных банков, включая муниципальных служащих. Им запрещается иметь иностранную собственность, если это не связано со служебной необходимостью, и счета за рубежом, если они не связаны с лечением или образованием. Запрет распространяется на супругов служащих и на их несовершеннолетних детей. Нарушителей предлагается наказывать штрафом от пяти до 10 миллионов рублей или тюремным сроком до пяти лет с последующей потерей права занимать должность в течение трех лет.
«Это не двухходовка, когда вносят более жесткий проект, чтобы на ура прошел более мягкий», — пояснил «Коммерсанту» источник в администрации президента. В Кремле готовы к тому, что не всем чиновникам понравится проект: «даже некоторые единороссы, не чувствуя ветров, пытаются возражать». Зато после вступления закона в силу «никакой Гудков не скажет, что его преследуют по политическим мотивам, потому что запрет будет касаться всех».
Депутат Госдумы Геннадий Гудков на Болотной площади 10 декабря 2011 года
Катализатором продвижения законопроекта стала, скорее всего, именно ситуация вокруг депутата Геннадия Гудкова, которого Госдума лишила мандата за незаконную предпринимательскую деятельность. Дело вовсе не в нарушении российского законодательства — бизнесом в России занимаются практически все депутаты, сенаторы и чиновники. Дело в том, что Гудков, получив свой мандат по согласованию с Кремлем, начал приобщаться к внесистемной оппозиции и ходить на митинги. А против тех, кто нарушает негласные договоренности с властью, закон в России работает в полной мере.
Однако, как это часто бывает в нашей стране, намерения кремлевских идеологов вышли далеко за границы первоначального плана, и очередная «беззубая» антикоррупционная инициатива, которых за последнее время было множество, начала превращаться в мощный рычаг давления на бюрократию и элиту страны. Вероятно, в высших эшелонах власти задумались о вероятности негативного сценария развития политической ситуации в стране. Российскую власть не может не волновать, чью сторону займет гипотетический чиновник в случае значительной дестабилизации ситуации в стране, падения рейтингов политических лидеров и роста протестной активности. Учитывая, что подавляющее большинство российских бюрократов, депутатов и сенаторов «живут на две страны», это риторический вопрос. Их дети учатся в лучших западных школах и институтах, счета размещены в самых надежных банках, а комфорт обеспечивают европейские дома и яхты. В кулуарах власти можно слышать, как те или иные министры летают на совещания в Москву из других стран, имеют двойное гражданство и вообще давно уже организуют свою жизнь за границей, в спокойных и высокоразвитых странах.
Однако принятие закона в России вовсе не означает его исполнения: система, работающая по принципу «ручного управления», меняется не столько под воздействием новых законов, сколько по личным указаниям Путина, имеющим гораздо большую силу, чем законы. «В Кремле […] утверждают, что Путин негласно дал подчиненным год на то, чтобы вернуть в Россию все выведенные за границу активы», — писали «Ведомости» в редакционной статье от 22 августа. Газета предполагает, что речь идет о попытке легализации зарубежных активов. Однако вряд ли бы Кремль пошел на это в условиях рисков падения рейтингов власти: народ и без того вот-вот выплеснет свое недовольство резким ростом цен на бензин и услуги ЖКХ. Легализация замков во Франции, яхт и миллионных счетов в швейцарских банках будет сродни самоубийству путинского режима. Тут напрашивается совсем другое объяснение.
С точки зрения Путина, его загоняют в угол. С точки зрения Запада и оппозиции, он пытается удержать власть
В чем же суть указания Путина вернуть активы на Родину? Скорее всего, это ультиматум российским чиновникам с требованием выбрать сторону в ужесточающемся противостоянии между внешними врагами России и самой Россией — как упрощенно понимают ситуацию в Кремле. Российского чиновника в собирательном смысле просят определиться в ситуации, когда власть начала ощущать потенциальные риски внутриполитической дестабилизации, исходящие вовсе не от внесистемной оппозиции.
Власть видит два ключевых источника рисков для «вертикали»: российская политическая элита и Запад — пресловутый Госдеп, являющийся, по мнению Кремля, главным субъектом гипотетической «оранжевой революции» в России, и поддерживающий своими ресурсами потенциальную инфраструктуру российской революции и ее акторов. Пока рейтинги политических лидеров высоки и стабильны, угроза со стороны Запада выполняет роль «страшилки» для мобилизации конформистского электората. Как только власть почувствует слабину наряду с падением рейтингов вместе с доходами бюджета, «страшилка» может очень быстро превратиться в реальную национальную угрозу, опять же в упрощенной трактовке кремлевских обитателей.
Второй источник риска — сама российская элита: она может предать. Чего еще бояться лидеру полуавторитарного типа, не способному в полной мере «закрутить гайки» из-за искренней уверенности, что белорусская «демократия» — тупиковый путь России, но при этом на протяжении 12 лет заполнявшему систему лояльными, пусть и не всегда эффективными фигурами? Лояльность всегда предполагает два типа мотивации: личную преданность (друзья, однокурсники, одноклассники, кооператив «Озеро» и т.д.) и личную заинтересованность. Но каково процентное соотношение в окружении Путина людей первого и второго типа мотивации? Большая часть бюрократии вокруг Путина может быстро отвернуться при первом же политическом или финансово-экономическом испытании. Где их Родина? Вопрос этот далеко не праздный.
Нынешний режим до сих функционировал на базе негласных правил. Близкие к Путину фигуры также расставляли на ключевые посты собственных друзей, сослуживцев, однокурсников и одноклассников. Лояльность приобрела большее значение, чем эффективность. Контроль над ресурсами через «своих» стал гарантией выживания и условием экспансии различных групп влияния внутри власти и за ее пределами. Коррупция, достигшая в нынешней России невероятных размахов, рассматривается Кремлем как побочный эффект, вынужденный недостаток в условиях, когда важно удержать систему управления страной в руках «патриотической элиты».
Оригинал карты можно изучить здесь
Возможно, такая логика была оправданной, когда в начале 2000 годов на смену ельцинской олигархии стали приходить чекисты и юристы без активов, счетов и ресурсов. Но 12 лет было достаточно для того, чтобы поднарастить жирок. На смену олигархам 90-х пришли госолигархи, делающие деньги на госконтрактах и с блеском снимающие статусную ренту за счет близости к системе распределения бюджетных средств. Это была плата за построение «вертикали». В итоге коррупция достигла критических масштабов, сегодня угрожая непосредственно «вертикали» и режиму в целом. Это именно тот случай, когда побочный эффект лекарственного препарата оказывается сильнее исцеляющего эффекта.
Перед Путиным стоит непростой выбор: или продолжать поддерживать этот негласный контракт (лояльность в обмен на статусную ренту, гарантирующую стабильность), или разорвать его в связи со, скажем, приближением чрезвычайной ситуации, при которой наличие зарубежного актива становится уязвимым местом, создавая возможности для давления на политическое руководство.
Путин вряд ли допускал, что окажется перед таким выбором. Его мечтой было видеть страну полноценным членом «Большой восьмерки», а не другом Белоруссии и Сирии. Но вектор развития ведет именно в ту, неприятную для него сторону. С точки зрения Путина, его загоняют в угол. С точки зрения Запада и оппозиции, он пытается удержать власть.
Российская коррупция достигла критических масштабов, угрожая непосредственно «вертикали» и режиму в целом. Это именно тот случай, когда побочный эффект лекарственного препарата оказывается вреднее исцеляющего эффекта
Поэтому можно вполне представить, что указание о возвращении активов Путин все-таки дал. И это может оказаться самым серьезным поворотом в российской политической жизни страны. Западные счета, недвижимость и виды на жительство были своего рода гарантией, страховкой от достижения «точки невозврата» на пути ужесточения режима. Возвращение активов эту гарантию ликвидирует.
Но отдает ли Путин себе отчет в том, хватит ли у него ресурсов и возможностей, чтобы заставить элиту вернуть активы? Это не менее важный вопрос и не менее критичная проблема для режима и персонально президента. Почему это указание дано (гипотетически мы исходим из того, что оно дано) тихо, на секретных совещаниях или встречах? Потому что долгое время система работала по принципу: «друзьям — все, остальным — закон». Теперь, когда нужно, чтобы закон начал действовать в отношении «друзей», неожиданно власть оказывается перед ситуацией полной беспомощности и отсутствия инструментов управления. Выдвигая чиновникам ультиматум, понимает ли Путин, что выберут семью и счета, пусть и за счет потери ренты вместе со статусом?
Вероятно, перед Россией открывается развилка: стране предстоит выбрать один из двух путей развития. Первый приведет к тому, что полуавторитарный режим превратиться в пародию на самого себя, и Путину просто не хватит влияния, законов и других инструментов для влияния на собственных чиновников. Это оппозиционеров легко судить, обыскивать и давить. Бюрократия же для Путина сейчас незаменима. Этот путь закончится эрозией всей системы управления и побегом чиновников в их заграничные замки. Второй сценарий — инициатива Путина все-таки будет реализована. Вслед за этим российскую власть неизбежно накроет волна кадровой чистки, при которой на место богатых космополитов придут нищие патриоты. Законы о митингах, НКО и «черных списках» в интернете покажутся детским лепетом, а нынешнее ужесточение режима — детской прогулкой перед новым витком глубоких политических реформ.
