Вступившие в силу в конце минувшего года поправки в Уголовный кодекс РФ существенно расширили определения «шпионажа» и «государственной измены». По оценке известного российского юриста, эксперта ИСР Екатерины Мишиной, при желании в «измене» можно будет обвинить практически любого гражданина России.
Расширив свой лексикон несколькими богатыми и развесистыми словами, я начала считать себя барышней образованной, практически как Фима Собак. Но Фима Собак, как теперь выясняется, знала слово нехорошее, за пропаганду которого сегодня можно и схлопотать. А ведь есть не менее красивое слово – дисконтинуитет, означающее обязательность рассмотрения законопроекта в рамках одной парламентской сессии. Не рассмотрели – все, finita la comedia, законопроект умирает, и ежели кому-то надо, чтобы парламент вернулся к его рассмотрению, процедура внесения законопроекта начинается с самого начала. Но это не для нас, это для тех, кто к внесенным законопроектам относится безответственно и не печется об их судьбе. У нас же, как по Гоголю, и веревочка пригодится, поэтому ничего в хозяйстве Государственной думы не пропадает. И к законопроектам там относятся не в пример более рачительно: уж коли что внесли в федеральную легислатуру, так оно и будет там лежать до победного (или непобедного) конца.
Законопроект, расширяющий понятия «государственная измена» и «шпионаж», был внесен на рассмотрение Госдумы еще в 2008 году, но, судя по информации в СМИ, был возвращен на доработку президентом Медведевым, который признал наличие риска расширительного толкования понятий «государственная тайна», «государственная измена» и «шпионаж». К концу 2012 года этот риск, видимо, существенно снизился, поскольку принятый осенью минувшего года законопроект смысловых изменений не претерпел, хотя явно прошел редакторскую правку: наличие в базе данных Госдумы первоначального варианта текста позволяет в этом убедиться. Есть там и пояснительная записка к законопроекту, некоторые пассажи которой я не могу не прокомментировать. Страница 1: «Указанная форма государственной измены в действующем редакционном оформлении является крайне сложной для доказывания, поскольку ссылки на недоказанность наличия в действиях лица признаков проведения именно “враждебной” деятельности используются защитой в качестве основного аргумента для освобождения обвиняемых и подсудимых от уголовной ответственности и наказания». Людям тяжело работать: сначала закрепляют на конституционном уровне презумпцию невиновности (статья 49), в этой же Конституции предусматривают право каждого задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого в совершении преступления пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения (статья 48). Затем принимают новый УПК, в котором до неприличия расширяют полномочия защитника (статья 53). Спасти ситуацию и обеспечить минимально необходимый уровень отлова изменников и шпионов может только расширение диспозиций соответствующих статей УК РФ.
Получается, то, что еще не получено и не разработано, а значит, и не существует, не просто можно, а нужно засекречивать
На странице 3 пояснительной записки читателя ждет новое потрясение: «Результаты анализа материалов уголовных дел, находившихся в производстве следственных подразделений органов Федеральной службы безопасности, показали, что сведения, составляющие государственную тайну, не защищены от умышленных действий лиц, которым она не была доверена» (курсив мой. – Е.М.). Оказывается, положения Закона РФ «О государственной тайне» от 1993 года (в частности, предусмотренные разделом 6 «Защита государственной тайны», разделом 7 «Финансирование мероприятий по защите государственной тайны» и разделом 8 «Контроль и надзор за обеспечением защиты государственной тайны») либо плохо написаны, либо плохо применяются на практике. А почему тогда не был поставлен вопрос о внесении изменений и дополнений в вышеупомянутый закон? Государственная тайна-то, получается, оставлена практически без присмотра, вот и господа субъекты законодательной инициативы это признают. А заодно можно было бы поменять еще кое-какие статьи этого закона. В первую очередь положения, регулирующие отнесение сведений к государственной тайне и их засекречивание. Формулировки всего закона вообще и его раздела 3 «Отнесение сведений к государственной тайне и их засекречивание» в частности настолько эластичны и обтекаемы, что на их основе при желании вполне можно присвоить гриф секретности прививочному паспорту моего кота. Особенно настораживает статья 6 «Принципы отнесения сведений к государственной тайне и засекречивания этих сведений». Принципов этих всего три: законность, обоснованность и своевременность. И вот тут начинается самое интересное: законность отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания заключается только лишь «в соответствии засекречиваемых сведений положениям статей 5 и 7 настоящего закона и законодательству Российской Федерации о государственной тайне». Необходимость соответствия Конституции и иным основополагающим законодательным актам РФ не предусмотрена. Со своевременностью отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания дело обстоит тоже нетривиально, ибо она состоит в «установлении ограничений на распространение этих сведений с момента их получения (разработки) или заблаговременно». Про «заблаговременно» мне особенно понравилось: получается, то, что еще не получено и не разработано, а значит, и не существует, не просто можно, а нужно засекречивать. Почему-то вспоминается вольноопределяющийся Марек, который писал историю своего полка впрок.
Прокремлевские организации давно называют лидеров российской оппозиции «американскими шпионами». Новые поправки в Уголовный кодекс могут подвести под их лозунги «юридическую» основу
Что касается обоснованности, то это уже не смешно. «Обоснованность отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивание заключается в установлении путем экспертной оценки целесообразности засекречивания конкретных сведений, вероятных экономических и иных последствий этого акта исходя из баланса жизненно важных интересов государства, общества и граждан». Кто эти загадочные должностные лица, на плечи которых закон возложил обязанность давать такую экспертную оценку, не вполне ясно. Зато понятно, как обстоит дело с независимостью их суждений. Но самое страшное – это использование в данной статье категории целесообразности, в юридической науке являющейся антиподом законности. С учетом вызывающе ограничительного определения законности, данного в этой же статье, основным критерием отнесения сведений к государственной тайне и их засекречивания вполне можно считать именно целесообразность, неумело закамуфлированную под обоснованность. Таким образом, сделать государственной тайной или же засекретить можно фактически что угодно.
Есть, правда, в статье 7 данного закона сведения, которые не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию. Это сведения:
«- о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, и их последствиях, а также о стихийных бедствиях, их официальных прогнозах и последствиях;
- о состоянии экологии, здравоохранения, санитарии, демографии, образования, культуры, сельского хозяйства, а также о состоянии преступности;
- о привилегиях, компенсациях и социальных гарантиях, предоставляемых государством гражданам, должностным лицам, предприятиям, учреждениям и организациям;
- о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина;
- о размерах золотого запаса и государственных валютных резервах Российской Федерации;
- о состоянии здоровья высших должностных лиц Российской Федерации;
- о фактах нарушения законности органами государственной власти и их должностными лицами».
Но большинство этих сведений можно даже не засекречивать – они попросту не предоставляются. А все остальное, статьей 7 не предусмотренное, засекретить или сделать государственной тайной можно и, скорее всего, нужно.
В качестве государственной измены может рассматриваться предоставление практически любых сведений и совершение практически любых действий любым гражданином РФ
Анализ положений Закона РФ «О государственной тайне» и новых формулировок статей 275 «Государственная измена», 276 «Шпионаж» и 283 «Разглашение государственной тайны» УК РФ дает следующую картину:
- прежняя формулировка «враждебная деятельность в ущерб внешней безопасности РФ» в новой редакции статьи 275 была заменена существенно более широким понятием «деятельность, направленная против безопасности РФ». Очевидно, что законодатель имел в виду не только внешнюю, но и внутреннюю безопасность страны. При этом развернутое определение этого понятия отсутствует;
- включение международных организаций в перечень потенциальных получателей секретных сведений делает этот перечень безразмерным;
- понятие «оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности Российской Федерации» ввиду обтекаемости данной формулировки можно применить почти к любому виду деятельности.
Таким образом, в качестве государственной измены может рассматриваться предоставление практически любых сведений и совершение практически любых действий любым гражданином РФ. И эти применимые к чему угодно гуттаперчевые формулировки вызывают нехорошие ассоциации с ранним советским уголовным правом. Уж очень сильно они смахивают на продвинутый вариант принципа аналогии, закрепленного в статье 16 УК РСФСР от 1926 года: «Если то или иное общественно опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления». Применимость же статьи о государственной измене практически к любому лицу напоминает о статье 7 УК 1926 года: «В отношении лиц, совершивших общественно опасные действия или представляющих опасность по своей связи с преступной средой или по своей прошлой деятельности, применяются меры социальной защиты судебно-исправительного, медицинского либо медико-педагогического характера». Воистину уголовное законодательство в нашей стране развивается по спирали.
Ленинским путем идете, товарищи законотворцы! И путь этот ведет вот сюда: «Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого». Вы действительно этого хотите? Если так, то бойтесь своих желаний: революция пожирает своих детей.
