Институт современной России

О создании «Общероссийского народного фронта» Владимир Путин объявил 6 мая 2011 года на межрегиональной конференции партии «Единая Россия». Тогдашний премьер предложил создать объединение, в которое войдут представители политических партий, профсоюзов, молодежных организаций. Эта инициатива напоминала другой проект – движение «За Путина», созданное за месяц до парламентских выборов 2007 года. Его целью было проведение избирательной кампании Путина без тесной привязки его имени к бренду «Единой России». Российскому лидеру всегда был нужен посредник между ним и электоратом, и этот посредник должен был минимизировать имиджевые риски, исходящие от партии власти.

В мае 2011-го ситуация была уже другой. Напомним, что тогда еще официально не было известно, пойдет ли Дмитрий Медведев на второй президентской срок. Ставка наивной (как сейчас понятно) части элиты на президента-«либерала» еще сохраняла свою актуальность. Да и сам Медведев время от времени давал повод для надежды своим сторонникам, рассчитывавшим на продолжение «политической оттепели». Появление ОНФ спутало все карты: Путин явно давал понять, что намерен расширить свои политические ресурсы, мобилизовать лояльные ему силы и, вполне вероятно, объявить о возвращении на пост президента. Это и произошло через четыре месяца после объявления о создании ОНФ.

Так что же представляет собой «фронт»? Зачем он создавался? Каковы перспективы его развития? Попробуем сформулировать три ключевых сценария, которые могут быть реализованы в отношении ОНФ. Их можно анализировать с юридической точки зрения, с позиции отношений ОНФ и партии власти, а также общего тренда развития путинского режима.

Сценарий первый: ОНФ как пропутинская пропагандистская структура, без четкой организации и лидера. Единственным ресурсом «фронта» в такой ситуации был бы лично Владимир Путин, его рейтинг и его активные сторонники (например, через институт доверенных лиц). Этот сценарий, собственно, уже реализуется. Юридически ОНФ не существует, его работа строится на организационной базе общественных приемных Путина и курируется из Кремля. Примечательно, что Алексей Анисимов, занимавший пост заместителя руководителя избирательного штаба Путина на президентских выборах и курировавший техническую работу ОНФ, после возвращения Путина в Кремль перешел на работу в администрацию президента на должность главы департамента региональной политики. Идеологом же ОНФ был Вячеслав Володин, который сейчас занимает пост первого заместителя главы президентской администрации. Иными словами, ОНФ – кремлевский проект, который напрямую управляется кремлевскими чиновниками.

Членство в этой организации является фикцией: для «вступления» в ОНФ достаточно заявить об этом частному лицу, компании или общественной организации. Не обходилось без казусов: летом 2011 года Союз архитекторов России «записали» в члены ОНФ без его ведома. Архитектор Евгений Асс, рассказавший в СМИ о том, что его о «вступлении» никто не уведомлял, объявил сбор подписей против членства в ОНФ на сайте своего союза. В итоге правление Союза архитекторов приняло решение не вступать в «Общероссийский народный фронт». Зато руководители ряда промышленных предприятий пачками записывали своих рабочих в члены ОНФ: к примеру, от Магнитогорского металлургического комбината во «фронт» вступили 20 тысяч человек. Вряд ли они слышали о существовании такой организации.

Таким образом, этот сценарий подразумевал создание массовой пропутинской коалиции «всего и вся» – «за все хорошее, против всего плохого». Идея понятна: Путину нужно было найти собственную формулу победоносного возвращения на пост президента. Бренд «Единой России» был уже изрядно потрепан. Да и Путину требовалось нечто масштабное, так чтобы можно было заявить о себе как о «национальном герое», за спиной которого вся страна. Неслучайно уже тогда Путин предполагал, что в ОНФ вступят и политические партии. Однако на тот момент партийное поле было зачищено, и все, на что мог рассчитывать Путин, – это полумертвая «Справедливая Россия» и клоунская ЛДПР.

По прошествии почти двух лет после создания ОНФ можно подвести некоторые итоги реализуемого сценария. Как таковой «фронт» создать не удалось. В организацию пришли те, кто не сумел сделать карьеру в партии власти, что создавало напряженность в отношениях ОНФ и ЕР. Да и сами эти отношения складывались конфликтно. Партию власти раздражало, что Кремль пытался наполнить избирательные списки ЕР на думских выборах 2011 года «чужаками» из ОНФ. Да и вышло из этой затеи немного: многие видные единороссы в итоге фигурируют на сайте ОНФ как кандидаты в депутаты Госдумы от «фронта», будучи в действительности партийными функционерами. Здесь и Франц Клинцевич, и Владимир Плигин, и Андрей Исаев, и Владимир Реcин – все хорошо известные спикеры ЕР. Хотя были и исключения: от ОНФ по списку «Единой России» баллотировался Александр Бабаков, бывший спонсор «Справедливой России», покинувший ее ряды из-за несогласия с чрезмерно оппозиционной политикой партии (на тот момент, осенью 2011 года, Сергей Миронов даже позволял себе критику в адрес Путина).

Во время думской кампании 2011 года власть активно использовала бренд «Общероссийского народного фронта»

На сегодняшний день единственным лицом ОНФ является Владимир Лысаков, который руководит центральным аппаратом «фронта» (правда, «аппарат» этот никто не видел – точнее, реальным аппаратом является соответствующее управление администрации президента). Кроме того, у ОНФ есть координационный совет, в который вошли представители разных социальных сфер. От бизнеса – глава РСПП Александр Шохин, от врачей – Леонид Рошаль, от профсоюзов – Михаил Шмаков и т. д. Это своеобразная «путинская» Общественная палата, которая должна олицетворять собой единение власти, бизнеса и общества вокруг фигуры нынешнего президента.

Таким образом, у Владимира Путина возникла дилемма. Аппаратное и ресурсное усиление ОНФ будет нервировать партию власти. Оставлять все как есть – значит, сохранять ОНФ лишь на уровне зачаточного проекта, фикции, картинки в телевизоре. Минус нынешнего сценария в том, что ОНФ то ли есть, то ли нет, а это сказывается на отношении к проекту со стороны электората. По данным последнего опроса «Левада-центра», 38% опрошенных одобряют появление «фронта», 32% относятся к нему отрицательно, а 30% затрудняются ответить на вопрос. Больше половины респондентов (53%) считают, что ОНФ создается в интересах «Единой России», и лишь 17% полагают, что «фронт» создан для блага народа. 60% опрошенных заявили, что отрицательно восприняли бы предложение работодателя вступить в ОНФ. Наконец, самое главное: 57% опрошенных вообще ничего не слышали об «Общероссийском народном фронте». Это уже совсем не похоже на всенародную поддержку Путина.

Альтернативным сценарием является создание на базе ОНФ новой политической партии. Этот сценарий обсуждался в коридорах власти осенью прошлого года. Тогда источники в администрации президента не исключали, что ОНФ будет зарегистрирован именно как партия, что даст ему возможность полноценно принимать участие в выборах разного уровня. Тогда же Кремль думал и о разрешении избирательных блоков: ОНФ стал бы одним из участников пропутинской коалиции вместе с ЕР.

Однако и этот вариант в Кремле вызывает пока больше опасений, чем оптимизма. Во-первых, даже намек на попытку построения на основе ОНФ новой партии спровоцирует быструю и необратимую эрозию «Единой России». А она обеспечивает власти большинство в парламенте. Может ли Кремль сейчас брать на себя такие риски и разрушать собственную «вертикаль»? Во-вторых, партия – относительно жесткая структура, требующая принятия программы, избрания лидеров, формирования аппарата и т. д. Кого звать в ОНФ в качестве первых лиц? Отбирать лучших из ЕР? Но какой же это будет пример для остальных лояльных единороссов, которые будут попросту «слиты» в угоду новым политическим запросам власти? Создание партии – слишком рискованный и опасный вариант для Кремля, при котором можно очень быстро разрушить уже имеющиеся ресурсы. А новые инструменты необязательно окажутся более эффективными для управления политическим пространством. Да и ОНФ в такой ситуации рискует превратиться во вторую «Единую Россию» – со всеми вытекающими имиджевыми последствиями.

Наконец, третий сценарий – промежуточный. До следующих выборов в нижнюю палату парламента (если, конечно, они состоятся в срок) остается почти четыре года. За это время у Кремля есть возможность окончательно продумать будущее ОНФ. Пока же «фронт» будет зарегистрирован в качестве общественного движения. Учредительный съезд намечен на июнь (на протяжении последнего года его постоянно переносили – еще один показатель неопределенности планов в отношении ОНФ).

Промежуточный сценарий означает, что ОНФ все-таки получит полноценный юридический статус, что, безусловно, добавит амбиций его лидерам и аппаратчикам. По отношению к ЕР «фронт» в таком случае останется партнером. ЕР это будет вполне устраивать – но лишь до следующих выборов. Как уже отмечалось, руководство партии крайне негативно относится к тому, что ОНФ пытается наполнить ее список своими людьми. Да и сам ОНФ не в восторге: избирательная кампания ведется под брендом «фронта», а в Госдуму проходит «Единая Россия». Несправедливо. А значит, напряженность между ОНФ и ЕР сохранится.

«Фронту» вряд ли стоит рассчитывать и на полноценную программу. Институт социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ), созданный Кремлем в 2011 году, должен был подготовить предвыборную программу для ОНФ и ЕР. Однако из этого ничего не вышло: разработкой предвыборных тезисов занималась исключительно администрация президента. На президентские выборы Владимир Путин шел с набором своих статей, опубликованных в различных печатных изданиях. Ни ОНФ, ни ИСЭПИ, ни ЕР к его кампании прямого отношения не имели.

В этой ситуации возникает закономерный вопрос: для чего будет существовать ОНФ теперь, когда Кремль готов создать на его базе общественное движение? Прежде всего «фронт» станет резервом, который в случае политического кризиса может быть быстро развернут для замены ЕР. Во-вторых, за ОНФ сохраняется пропагандистская функция: Путин будет выступать на площадке «фронта» с популярными инициативами, дистанцироваться от «жирных» банковских котов, разоблачать коррупционеров-чиновников и подыгрывать «простым рабочим и крестьянам». На прошедшей в конце марта конференции ОНФ (она была посвящена путинской предвыборной статье о социальной справедливости) президент призвал ограничить «золотые парашюты» для топ-менеджеров компаний, вернул звание «Героя труда», поддержал идею создания единого «канонического» учебника истории и согласился с идеей воссоздать школьную форму.

ОНФ станет для Путина виртуальным пьедесталом, на котором он всегда сможет поругать правительство Медведева (которому предстоит реализовывать непопулярные социальные реформы), дистанцироваться от погрязшей в скандалах партии власти (тут и лидерство Медведева в ЕР оказывается весьма кстати), создать иллюзию прямой связи с народом и «гражданским обществом», которое будет смоделировано так, как это удобно самой власти. «Единой России» в такой ситуации остается только надеяться, что в один прекрасный день ОНФ не превратится в реальную угрозу ее политической монополии.