В одном из лучших советских фильмов «Тот самый Мюнхгаузен» есть сцена, когда барона готовят к полету на Луну на пушечном ядре, а тот под драматичную музыку допытывается у своей возлюбленной Марты: «скажи мне что-нибудь!». Она судорожно перебирает фразы, которые, как ей кажется, барон хотел бы услышать, а он лишь разочарованно кричит: «не то!». Читая попытки Дмитрия Медведева сказать что-то, что людям хотелось бы услышать, хочется выкрикнуть: «не то»! Политолог Татьяна Становая разбирает новую статью российского премьера «Время простых решений прошло».
Хороший пиарщик, как и хороший журналист, знает, что писать качественные тексты – значит не оставлять читателю места для вопросов. Все должно быть прозрачным, а логика – чистой. Однако при прочтении статьи Дмитрия Медведева вопросы возникают буквально с заголовка: «Время простых решений прошло». Когда прошло? А было ли оно? И какие простые решения были приняты?
Дальше российский премьер объявляет, что это только «начало» (чего?). Как становится ясно, речь идет о начале кризиса, которое было положено пять лет назад. Когда Европа и половина остального мира из кризиса уже вышли, мы продолжаем утверждать, что во всем виноват внешний фактор: «экономический кризис глобального масштаба». Парадокс раздела «Начало» заключается в том, что Медведев, нахваливая работу правительства в 2008–2009 годах и перечисляя выдающиеся меры по выходу из кризиса, в конце констатирует: «ситуация в глобальной экономике, а следовательно и в российской, улучшается медленнее, чем рассчитывали». Так, значит, ошиблись в прогнозах? Работали недостаточно эффективно? И это при том что абзацем ранее вылито в граните: теперь «мы знаем, что делать».
И что же? Как что – шаги! Или читатель ждал четкую программу стимулирования экономического роста или антикризисные меры? Правительство делает шаги – и не просто шаги, а целых шесть шагов, из которых только четыре можно «понять умом». Это первое (сокращение бюджетных расходов), четвертое (поддержка отечественного производителя на фоне вступления в ВТО), пятое (льготы госолигархам с их мегапроектами на Дальнем Востоке) и шестое (мегастройки, которые, кстати, тоже вроде будут откладывать – но Медведев об этом не говорит). А вот второй и третий шаги умиляют своей мечтательной романтичностью. «Мы обеспечили стыковку практически всех программных документов по отдельным отраслевым направлениям – как между собой, так и с основными параметрами бюджетной политики» – что это значит? Наверное, Медведев хотел сказать, что тратить средства на развитие отраслей будут разумнее и меньше? Это уже не шаг, а просто марш. Понятно только то, что ничего не понятно.
Однако «чемпионом» можно назвать фразу из третьего шага: «Обеспечивается реализация всех ключевых мероприятий национальной предпринимательской инициативы». Кто-нибудь слышал про «национальную предпринимательскую инициативу»? Где она записана? Есть ли у нее конкретные авторы? Оказывается, есть. Национальная предпринимательская инициатива «по улучшению инвестиционного климата» – это проект Агентства стратегических инициатив, созданного Владимиром Путиным под выборы в 2011 году. В проекте много хороших идей. Например, в рамках дорожной карты по развитию конкуренции задекларирована цель «снижения доли государства в экономике». Игорь Сечин, наверное, широко улыбается.
Одним словом, для борьбы с кризисом правительство сокращает расходы и выделяет средства на мегапроекты. Это главное, что можно вынести из раздела «Шаги». И привели все эти шаги не куда-нибудь, а к «Развилке». В этом разделе говорится, что хорошо всем станет не сейчас, а потом (в среднесрочной перспективе). А будет это так, потому что, среди прочего, «увеличение производства поддерживается почти исключительно за счет реализации крупных инвестиционных проектов с участием государства и контролируемых им компаний». Погодите, а разве в «Шагах» не говорилось, что мы даем льготы госкомпаниям на Дальнем Востоке, финансируем мегапроекты, реализуемые государством и госкомпаниями? Разве мы не говорили, что именно эти «шаги» и должны обеспечить бескризисное будущее? Да и бюджетное правило с политикой сокращения расходов в разделе «Развилка» Медведевым уже признается временным. Тут возникает еще один стратегически значимый вопрос: где мы? Мы еще шагаем или уже подошли к этой развилке? Или она только ждет нас в будущем?
Бедный читатель запутывается окончательно: из премьерской логики следует, что шаги мы делаем, но не это главное. И вообще, шаги эти временные. А главное («и тут Остапа понесло») – «защита частной собственности и развитие конкуренции», которые «остаются нашими безусловными политическими приоритетами». На этих строчках Сулейман Керимов наверняка поперхнулся. Почему же они остаются политическими приоритетами? Почему об этом не говорится как о комплексном наборе конкретных мер по защите института частной собственности и развитию конкуренции? Почему про это не сказано в «Шагах»? Медведев отвечает: во всем виноваты сами инвесторы. «У инвесторов сохраняются иррациональные страхи работы в непонятной и иногда непредсказуемой России», – пишет Медведев.
Ни в одной продвинутой стране не сажают юристов и предпринимателей, обвиняя их в том, что они украли все активы у самих себя. Ни в одной продвинутой стране государство не берет в заложники рядовых сотрудников компаний для того, чтобы вынудить собственников продать актив
«Иррациональные страхи»? Значит, у инвесторов просто комплексы? Видимо, от незнания и непонимания. А на самом деле в России все хорошо. И если мыслить рационально, никаких страхов быть не должно. Хотя тут же, строчкой ниже, Медведев с грустью признает, что есть «вполне объяснимое» недоверие к государственным институтам, судам и правоохранительной системе. Что же предлагается для повышения доверия инвесторов к России и ее институтам? Здесь предприниматель, изучающий статью премьера, начинает усиленно вчитываться, ожидая хоть какой-то конкретики. Но уже через несколько секунд он понимает: «не то»! Медведев начинает рассуждать про большую долю государственных банков и низкую конкуренцию в банковском секторе. Казалось бы, при чем здесь Михаил Ходорковский, Сергей Магнитский, Андрей Козлов, тысячи осужденных предпринимателей, коррупция в судах, налоговый терроризм, вседозволенность силовиков и прочее? О чем говорит Медведев, когда инвесторы молятся на Сбербанк – единственную «голубую фишку», которая сегодня выглядит стабильной и перспективной? Конкуренция в банковской среде, кстати, вполне жесткая. Почему бы Медведеву не порассуждать о нефтяном рынке и судьбе ТНК, которой выкручивали руки, чтобы прибрать Ковыкту в интересах «Газпрома», а затем и нефтяной бизнес в интересах «Роснефти»? Почему бы не порассуждать о массовом закрытии индивидуальных предприятий, об отказе частным компаниям в доступе на шельф? При чем здесь банки?
«Такого нет ни в одной стране с продвинутой правовой и политической системой. И от этого положения дел надо избавляться, если мы рассчитываем стать конкурентоспособной страной с развитой экономикой», – негодует Медведев по поводу высоких процентных ставок по кредитам. Но ни в одной продвинутой стране не сажают юристов и предпринимателей, обвиняя их в том, что они украли все активы у самих себя. Ни в одной продвинутой стране государство не берет в заложники рядовых сотрудников компаний для того, чтобы вынудить собственников продать актив. На этом месте в статье Медведева возмущение сменяется грустью.
Дальше глава российского правительства перечисляет меры, которые нужно обязательно когда-нибудь принять в лучших традициях «всего хорошего против всего плохого». И здесь читатель снова сталкивается с железной логикой премьера: «Фактически мы находимся на развилке. Россия может продолжить очень медленное движение близкими к нулевым темпами экономического роста. Или сделать серьезный шаг вперед. Второй путь сопряжен с рисками. Но следование первому сценарию – с мнимой возможностью сохранения уже достигнутого благополучия – еще опаснее. Это прямая дорога к его потере. Дорога в пропасть». Что же получается – мы от одной развилки пришли к другой? А как же шесть шагов, которые хвалил Медведев, – они ведут в пропасть? И куда тогда идти – или бежать? Спасайся, кто может?
Но у Медведева, по его словам, есть «Стратегия» (видимо, тот самый «серьезный шаг вперед»). Этот раздел можно не читать вообще – в нем пугающая пустота, красивый текст ни о чем, набор вечно не выполняемых и оторванных от реальности деклараций и мечтаний. «Наша долгосрочная цель состоит в построении меньшего по размерам, децентрализованного, но максимально эффективного государственного сектора», – это мы слышим уже 22 года. Это «стратегия», которая неизменна на протяжении последних двух десятилетий и от конечной цели которой мы, кажется, удаляемся все больше и больше.
Но у Медведева и здесь есть «Решения»: заморозить тарифы естественных монополий и поддерживать малое и среднее предпринимательство. «Вкусновато, но маловато», – говорила героиня российского мультфильма «Маша и Медведь». Это все что нужно для реализации стратегии, расписанной на 15 абзацев? Но Медведев успокаивает читателя и заканчивает статью разделом «Будущее». Конечно же, оно будет светлым. Правда, премьер предупреждает, что для полного счастья одних усилий государства будет недостаточно – нужна «социально ответственная личность», «полноправный партнер» государства, несущий «всю полноту ответственности». Другими словами, если что-то не выйдет – виноват будет народ.
В 2009 году, когда в «Газете.Ру» вышла статья «Россия, вперед», Дмитрий Медведев казался больше, чем он был на самом деле, и интерес к публикации был крайне высоким. Эта статья расценивалась чуть ли не как декларация зрелости президента и подтверждение его амбиций на второй срок. Тогда общественность не знала, чем все закончится. А закончилось полной политической капитуляцией Медведева и глубоким разочарованием «либералов», сделавших ставку не только на президента персонально, но и на его «курс», в который они имели смелость поверить. Новая статья Медведева, написанная в пафосном стиле, воспринимается как неадекватные мечтания маленького человека, который, получив в свое ведение кабинет министров, в реальности ограничен наличием доминирующего центра принятия решений в Кремле. А веры Медведеву больше нет – равно как и его пустым словам.
