Институт современной России

Это был четвертый приезд Путина в Ватикан. В 2000 и 2003 годах он встречался с Папой Иоанном Павлом II и в 2007-м получил аудиенцию у Папы Бенедикта. На этот раз собеседники обсуждали главным образом проблемы на Ближнем Востоке. Во время (как это назвал Ватикан) «искренних» переговоров Папа Римский и Путин акцентировали внимание на «необходимости положить конец насилию в Сирии» и увеличении гуманитарной помощи людям, пострадавшим в результате боевых действий, и в то же время продолжать поиски мирного пути прекращения конфликта. Они также обсудили «жизнь католической общины в России» (около 700 тыс. верующих). Но пресс-секретарь Святого престола заявил, что вопрос об отношениях между Римско-Католической и Православной Церквями – напряженных с момента разделения тысячу лет назад – не поднимался. Папа все же попросил Путина передать наилучшие пожелания Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу.

Встрече предшествовали несколько недель интенсивной дипломатической деятельности между Римом, Московским Патриархатом и Кремлем. В сентябре в то время, когда Санкт-Петербург готовился провести у себя саммит G20, глава Католической Церкви обратился к Путину с письмом. В нем Папа Римский говорил о необходимости более справедливой глобальной экономической системы. Он подчеркнул необходимость обеспечить более достойной жизнью всех граждан, от «стариков до еще не рожденных», а не только жителей государств – членов G20. Папа Франциск также написал о необходимости завершения сирийского конфликта. В ноябре митрополит Волоколамский Иларион, председатель Отдела внешних церковных связей Русской Православной Церкви, принял участие в православно-католической конференции, которая проходила в Риме и была посвящена защите семейных ценностей. Он выдвинул идею встречи Франциска и Кирилла в «нейтральной стране» (против папского визита в Россию активно выступают многие православные чиновники и верующие). Одновременно кардинал Милана Анджело Скола встретился в Москве с Патриархом Кириллом, который, по некоторым сообщениям, сказал, что «никогда прежде наши Церкви не имели так много общего, как сегодня». Московский Патриарх выразил надежду, что «наши исторические разногласия перестанут играть негативную роль».

Эти разногласия действительно давнишние. Хотя две Церкви имеют общую веру (сохраняя разногласия по поводу роли Папы), их разделяют исторические обиды, церковные обряды, духовные традиции и прежде всего отношение к светской власти. Некоторые конкретные вопросы также оказались неразрешимыми: православные христиане, к примеру, боятся, что рост католического присутствия в России привлечет к Риму больше верующих, которых православные считают «своими»; усиление роли католиков может подорвать претензии русского православия на духовное превосходство, особенно если во главе будет такой харизматический, популярный понтифик, как Иоанн Павел II или Франциск; есть также разногласия по поводу церковного имущества, особенно в Западной Украине, где так называемые униаты признают власть Папы, но имеют восточные церковные обряды; наконец, Католическая Церковь, которая сначала в Польше, а затем в других странах помогла подорвать коммунизм, предлагает людям иное представление о мире. Светские лидеры России в свою очередь часто связывают Римско-Католическую церковь с «врагами», такими как Польша и Германия, чтобы поощрять русский национализм и ксенофобию. В известном фильме сталинского периода «Александр Невский» режиссера Сергея Эйзенштейна (вышедшего на экраны как раз во время подъема нацизма) митра католического епископа тевтонских рыцарей была украшена свастикой.

Для Ватикана встреча понтифика и Путина может стать началом калибровки дипломатии от своего векового де-факто союза с великими западными державами к более многополярной стратегии. Как и его непосредственные предшественники, Франциск, судя по всему, видит угрозу Европе в секуляризме, нравственном релятивизме, гипериндивидуализации религии и материализме. 26 ноября он выпустил апостольское обращение, подвергнув резкой критике неравенство в доходах и экономическую политику «перераспределения благ». Это обращение стало своего рода осуждением, которое, как многие считают, было направлено против Европы и США. Кроме того, естественная симпатия Папы Иоанна Павла II к Соединенным Штатам, которая частично явилась результатом убеждения, что отделение Церкви от государства действует благоприятно для веры, кажется, занимает немного места в мировоззрении Франциска. Некоторые чиновники Ватикана считали, что либертарианские и конгрегационалистские полосы в американской культуре непригодны для католической экклезиологии и социального учения.

Совсем недавно отношения между администрацией Барака Обамы и католическими епископами США обострились из-за вопросов применимости государственных мандатов здравоохранения в религиозных учреждениях. Администрация США также навлекла на себя критику католиков, проявив большую заинтересованность в продвижении прав ЛГБТ во внешней политике (проблема, о которой Франциск высказывался относительно либерально), чем в свободе вероисповедания, особенно в таких местах, как Сирия и Египет, где христианские меньшинства подвергались терроризму и насилию во время «арабской весны». Православная Церковь с ее 300 млн прихожан, консервативными доктринами и традиционно влиятельной ролью в обществе, возможно, является естественным союзником Рима в этих «культурных войнах».

Тем временем Путин выдвинул Православную Церковь на первый план общественной жизни России и как способ проецирования мягкости российской власти, и как часть стратегии своего правления. Путин утверждает, что является человеком веры и делает попытки публично показать свои тесные связи с РПЦ. Однако трудно оценить его религиозные взгляды, так как он иногда говорит вещи, которые чужды традициям Церкви. Его работа в КГБ также ставит под сомнение его искренность.

Минувшим летом Путин и Патриарх Кирилл подтвердили свои претензии на лидерство в православном мире, проведя в Кремле саммит по случаю 1025-летия принятия восточными славянами христианства, собрав лидеров 15 Православных Церквей. Их сигнал тем, кто на Украине испытывает затруднения в вопросах взаимоотношений Востока и Запада, был довольно ясен: они верят, что Украина культурно и религиозно, а также геополитически тесно связана с Россией. И Путин, и Кирилл говорили о тяжелом положении христиан на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В последние месяцы Кремль придает особое значение вопросам консервативного национализма, поддержке традиционного международного права, строгому невмешательству во внутренние дела других государств, а также отдает предпочтение эволюционному развитию взамен революционных потрясений. Таким образом, режим Путина – и по ассоциации РПЦ – решительно выступает против либерального интервенционизма, продвижения демократии и смены режима, спровоцированного из-за рубежа.

Цель Кремля и Православной Церкви – изменить формы международного восприятия России, показать, что Путин является мировым лидером, и продемонстрировать, что Москва может стать альтернативой Вашингтону, в то время когда Запад переживает упадок. В рамках этой стратегии укрепление дружеских отношений с Католической Церковью представляется Кремлю и РПЦ более действенным путем по распространению своего влияния. Один из примеров – возвращение итальянским правительством Русской Церкви земель, ранее использовавшихся для церквей и центров паломничества, после того как Россия в 2009 году восстановила дипломатические отношения с Ватиканом.

Во внутренней политике Путин также заключил союз с РПЦ, чья позиция по курсу режима во время его первых двух президентских сроков колебалась между поддержкой и нейтралитетом. Путин взял на себя роль защитника традиционных ценностей, выступив на стороне Церкви в ряде спорных вопросов – от заключения в тюрьму Pussy Riot до одобрения закона, запрещающего пропаганду гомосексуализма. Эту кампанию поддерживают церковные лидеры, которые, когда в начале 2012 года протестное движение потеряло импульс, повернули в сторону Кремля. В этом году на валдайской конференции, в которой принимали участие зарубежные специалисты, Путин неоднократно ссылался на нравственность и духовность, положительно отзываясь о христианстве и консервативных религиозных ценностях и атакуя политкорректность, которая часто с этими ценностями конфликтует.

Несмотря на рост влияния Церкви и близость к Кремлю, Патриарх Кирилл, кажется, понимает, что слишком тесная связь с режимом опасна. 25 ноября он отклонил инициативу законодателей в Думе, которая была направлена на закрепление особой роли православия в российской Конституции. Он утверждал, что только независимая Церковь может проповедовать успешно. Патриарх также опроверг обвинения в том, что Церковь находится слишком близко к государству. Хотя недавние дипломатические инициативы должны сблизить Рим и Москву еще больше, эти опасения кажутся чуждыми новому аргентинскому понтифику, который живет скромно и избегает внешних атрибутов высокого поста. Несмотря на некоторые общие ценности со своими восточными партнерами, любая оценка Франциском альтернативного мира, который предлагает Путин, почти наверняка будет более важной, чем недавние заявления главы Католической Церкви о материализме Запада.