Спустя два года после митинга 6 мая на Болотной площади продолжаются задержания гражданских активистов. Очередная серия арестов в рамках так называемого третьего «болотного дела» стартовала в конце мая. По мнению писателя и публициста Александра Подрабинека, политические репрессии в России будут длиться бесконечно – в рамках «болотного дела» или других дел – до тех пор, пока в стране не сменится власть.
Никто не ожидал, что нескончаемое «болотное дело» будет реанимировано и что в нем появятся новые жертвы. Незначительность поводов для репрессий: отсутствие последствий для здоровья «пострадавших», мелкий финансовый ущерб, давность события, фальсификация доказательств – все это позволяло надеяться, что в «болотном деле» в определенном смысле поставлена точка. Большинство фигурантов получили сроки лишения свободы от двух до четырех лет, часть была амнистирована, некоторые пошли на сделку со следствием, один был помещен в спецпсихбольницу и один дал развернутые показания на своих бывших товарищей.
Однако обыски и задержания возобновились в конце мая. Это уже третья по счету волна арестов и привлечения к уголовной ответственности по делу двухгодичной давности. Три новых фигуранта – это Полина Стронгина, Дмитрий Ишевский и Олег Мельников. Таким образом, в общей сложности за события на Болотной площади в Москве 6 мая 2012 года к уголовной ответственности уже привлечен 31 человек.
Петербургскую активистку Полину Стронгину допросили и отпустили под подписку о невыезде. Москвича Дмитрия Ишевского после допроса арестовали. Обоих обвиняют в участии в массовых беспорядках в ходе митинга на Болотной, а Ишевского еще и в применении насилия к представителю власти. По версии следствия, он снял с полицейского защитный шлем и несколько раз бросил в сторону полиции твердые предметы.
3 июня в Москве арестовали еще одного нового фигуранта «болотного дела» – Олега Мельникова. «По версии следствия, 6 мая 2012 года в ходе массовых беспорядков на Болотной площади Москвы Мельников переворачивал кабины мобильных туалетов и перемещал их на проезжую часть, создавая преграду для передвижения сотрудников полиции», – сообщила пресс-служба Следственного комитета России. Мельников на первом же допросе свою вину полностью признал и был отпущен под подписку о невыезде.
Многие политологи и журналисты неоднократно замечали, что в политических решениях президента Путина часто присутствуют личные мотивы. Вероятно, так и есть. Жестокий разгон мирной манифестации на Болотной площади 6 мая 2012 года и последовавшая лавина судебных преследований жертв полицейского произвола можно расценивать как месть. Прежде всего, месть за унизительный страх властей перед протестами 2011-2012 года. И месть за омраченную инаугурацию президента Путина 7 мая 2012-ого – на следующий день после митинга на Болотной. В день инаугурации Путин ехал в Кремль по совершенно пустой, будто вымершей Москве: улицы, площади и проспекты были надежно оцеплены полицией. Путин боялся, что вместо приветствий услышит на улицах гул протестов, что вместо казенных славословий увидит на плакатах обвинения в фальсификации выборов.
Как все непризнанные диктаторы, Путин обидчив и обиды помнит всю жизнь. Можно не сомневаться, что воспоминание об этом унижении свелось к мстительной формуле, которой подчинены все последующие путинские атаки на оппозицию: «Вы мне испортили инаугурацию, я вам испорчу жизнь».
К сожалению, эта формула не объясняет все причины неуравновешенной политики, которую Путин демонстрирует не только внутри России, но и за ее пределами. Путин – лишь вожак тщательно подобранной команды, не отличающейся высоким образовательным, интеллектуальным, культурным и нравственным уровнем. Остальные вряд ли рефлексируют по поводу инаугурационных обид своего шефа. У команды другие заботы – ей надо выжить и сохранить власть. Столкнувшись с дилеммой – выживание или демократия – они выберут первое.
Сохранение стабильности узурпированной власти предполагает уничтожение демократии: полное подчинение парламента и судебной системы президенту, строгая централизация власти, прямой контроль над полицией, армией и спецслужбами, средств массовой информации, полное подавление политической оппозиции, замена эффективных демократических институтов имитационными структурами. Для оправдания этих, в общем-то, непопулярных мер, власть культивирует в общественном сознании образ внешнего врага, из-за которого страна по сути находится в осадном положении. Это единственное, чем власть может оправдать свое существование. Пропагандистская кампания о внешней угрозе время от времени должна подпитываться военными конфликтами – от пограничных столкновений до полноценных военных действий, спровоцированных самой властью. Одновременно выстраивается образ и внутреннего врага – «пятая колонна», «национал-предатели», иностранные агенты и «шакалящие у западных посольств» враги народа. Репрессии против несогласных и инакомыслящих – необходимый элемент коррумпированной авторитарной политической системы.
В такой ситуации политическим оппозиционерам и общественным активистам отводится роль аутсайдеров. Возможно, в демократической стране такая роль выглядит как поражение, но при диктатуре она может стать предметом законной гордости. Показательное в этом смысле «болотное дело» будет раскручиваться до тех пор, пока власти не отожмут из него все, что смогут, пока не посадят всех активистов, оппозиционеров и даже случайных прохожих, если на них найдется малейшее доказательство нарушения. Впрочем, доказательства даже не нужны. Вопрос о реальной виновности не стоит: политические репрессии будут продолжаться ради сохранения режима.
Это значит, что даже если «болотное дело» окончательно иссякнет, его место займет новое дело. Изобретательности у российских карательных органов хватит, а богатый исторический опыт советских палачей не забыт и не утрачен. Он бережно перенесен чекистами через перестройку, через попытки демократизации, через «лихие 90-е» и передан новому поколению спецслужб под началом стареющего подполковника КГБ, узурпировавшего власть в России.
