С конца августа украинский кризис перешел в принципиально новое качество. По мнению политолога Татьяны Становой, замораживание конфликта на востоке Украины означает тактическую победу Кремля, но в широком смысле это крах его геополитической программы по сдерживанию НАТО.
В конце июля Кремль убедился, что его позиция по Украине не вызывает минимального понимания даже в Германии. На фото: канцлер Ангела Меркель с президентом Украины Петром Порошенко на саммите НАТО в Уэльсе 4 сентября 2014 года. Фото: Guido Bergmann /Bundesregierung via Getty Images
После аннексии Крыма в марте этого года Владимир Путин столкнулся со стеной непонимания на Западе и последовавшими санкциями против России. Однако до конца июля у него, очевидно, сохранялись надежды, что рано или поздно европейские страны вернутся к принципам realpolitik, убедившись в неготовности России отступать от своих стратегических интересов на Украине.
Однако российский президент явно недооценил способность и готовность Запада к консолидации, особенно на фоне претензий России на особую роль на мировой арене и ее попыток в одностороннем порядке перекроить границы европейской страны вопреки принципам международного права. Путин также не ожидал, что то, что он посчитал восстановлением справедливости (аннексия Крыма), Запад воспримет как угрозу основам мирового порядка. К концу июля, убедившись, что договориться с Западом и прежде всего добиться хотя бы минимального понимания со стороны Германии не удастся, Кремль отбросил все приличия и, пусть не объявляя войну, де-факто ввел российские войска на территорию Украины. И это первый фактор, характеризующий новое качество украинского кризиса.
Второй фактор заключается в том, что, несмотря на поддержку (правда, только политическую) западных партнеров, Украина не смогла противостоять сепаратистам. Несколько побед, одержанных украинской армией на востоке, были дезавуированы резко возросшей военной поддержкой, оказанной Россией сепаратистам. Поворотным моментом стало по сути беспрепятственное прохождение гуманитарного конвоя из России. Пустив «пробный шар», Кремль понял, что ему ничто не мешает безнаказанно ввезти на восток Украины и затем вывезти обратно 280 фур.
Наконец, третий фактор состоит в том, что восприятие Россией своих возможностей в отношении Украины трансформировалось. На смену тактике осторожных точечных поставок вооружений сепаратистам пришли потоковые поставки. Вероятно, Кремль пришел к выводу, что новые западные санкции будут приняты так или иначе, вне зависимости от действий Москвы, поэтому лучше всего извлечь максимум пользы из текущей ситуации. А именно: обеспечить сепаратистам превосходящее военное преимущество, которое превратит антитеррористическую операцию на востоке Украины в затяжной военный конфликт, грозящий острыми социально-политическими издержками. Иными словами, Россия противопоставила украинской армии всю мощь российской армии. 28 августа президент Петр Порошенко на совещании Совета национальной безопасности и обороны Украины заявил, что «фактически произошло введение российских войск на Украину».
Здесь важно отметить еще один принципиально новый момент: к концу августа Кремль признал переговоры между Россией, Украиной и Западом провальными и бесперспективными. Вопрос о статусе Донецкой и Луганской областей был отодвинут на второй (а возможно, и на третий) план. Приоритетом стало прекращение военных действий, которое позволило бы пророссийским силам на Украине восстановиться и начать выстраивать квазигосударственную структуру под протекторатом России. Образцом для подобного сценария послужила приднестровская модель (военный конфликт в непризнанной Приднестровской Молдавской Республике считается замороженным с 1992 года).
Позиция Москвы позволяет США и их европейским партнерам считать себя свободными от обязательств перед Россией по неразмещению постоянных военных сил НАТО на территории Прибалтики
В рамках принятой тактики 3 сентября Владимир Путин предложил Киеву план мирного урегулирования из семи пунктов, который по сути выглядит как предложение о капитуляции. Путин призвал украинские вооруженные силы и сепаратистов прекратить наступательные операции «на донецком и луганском направлениях». Украинские вооруженные формирования должны быть отведены от населенных пунктов на безопасное расстояние. На территории Луганской и Донецкой областей предложено объявить безопасную зону, гарантии соблюдения мира на которой будет обеспечивать ОБСЕ (международный контроль и мониторинг условий прекращения огня). Украина должна исключить применение авиации против мирных граждан и населенных пунктов в зоне конфликта. План также предусматривает обмен пленных по формуле «всех на всех», создание гуманитарных коридоров для беженцев и гуманитарных грузов в населенные пункты Донбасса, направление в пострадавшие города и села ремонтных бригад для восстановления инфраструктуры. Что при этом гарантирует Россия, Путин умолчал.
На следующий день, 4 сентября, на открывшемся в Уэльсе саммите НАТО о своих условиях прекращения огня объявил Петр Порошенко. Его план приоритетных действий под названием «Восстановление Украины» включает, в частности, реализацию проекта «Стена» – «строительство и обустройство надежно укрепленного рубежа между Украиной и Россией». Предполагается, что укрепительные сооружения должны быть воздвигнуты за полгода. Кроме того, Киев рассчитывает до конца 2014 года получить статус специального партнера и ключевого союзника НАТО. Правительство Украины также рассчитывает получить военно-техническую помощь от стран-членов G7, Европейского союза и НАТО.
Тем не менее очевидно, что Россия намерена любыми средствами удержать контроль над восточной частью Украины и ради поддержки сепаратистов вряд ли остановится даже перед масштабными военными действиями против украинской армии. Однако позиция Москвы позволяет США и их европейским партнерам считать себя свободными от обязательств перед Россией по неразмещению постоянных военных сил НАТО на территории Прибалтики. Последний саммит НАТО, безусловно, дал старт к пересмотру основополагающих документов Северного альянса, что позволит ему по-новому выстраивать архитектуру безопасности на европейском континенте.
Поддержав сепаратистов на востоке Украины, Россия ставила перед собой стратегическую задачу воспрепятствовать вступлению Украины в НАТО через федерализацию страны и наделение восточных регионов широкой автономией, предполагающей, в частности, «право вето» на внешнеполитические решения, принимаемые Киевом. При этом восточная часть рассматривалась в составе Украины. Осознав жесткую позицию Запада, Кремль пересмотрел свою политику и принял решение взять восток Украины под контроль по приднестровскому сценарию. Однако эта политика бросила серьезный вызов НАТО, которое, в свою очередь, готово пересмотреть свои обязательства в отношении Москвы. Таким образом, выиграв битву за Донбасс, Россия потерпела поражение в реализации своей геополитической программы по сдерживанию НАТО. При этом она не только снизила свое влияние на постсоветском пространстве, но и значительно девальвировала позицию на мировой арене. И в этом заключается пока не осознанный самим Кремлем парадокс российской внешней политики.
