Российские власти разработали беспрецедентную программу по освоению ресурсов Восточной Сибири и Дальнего Востока. В скором времени будет создана новая государственная корпорация, под властью которой окажется 60% территории России, под управлением — крупнейшие месторождения нефти и газа, железные дороги, леса и рудные шахты. По сути, речь идет о создании «государства в государстве» на территории России.
Самое время напомнить, что по сведениям аналитиков, прогнозные ресурсы каменных и бурых углей в Сибири и на Дальнем Востоке составляют 1,2-1,8 трлн тонн, суммарные балансовые запасы железных руд — 17,7 млрд тонн, разведанные запасы нефти — 954 млн тонн, запасы газа — 64,3 трлн м³. В этих регионах находятся крупнейшие месторождения золота (ежегодная добыча — 140 тонн) и алмазов ($2 млрд в год). 95% всех прогнозных ресурсов олова страны сосредоточено на Дальнем Востоке. Гидроэнергетический потенциал Восточной Сибири не имеет мировых аналогов не только по общим запасам (848 млрд кВт/ч), но и по их высокой концентрации. Гидроэнергетический потенциал Дальнего Востока достигает 270 млрд кВт/ч. Не стоит забывать и о лесных ресурсах: в Восточной Сибири они составляют 27,5 млрд м³, или 40% от общероссийского фонда, а на Дальнем Востоке исчисляются 11 млрд м³.
Идея создания новой госкорпорации состоит в появлении некоего суперигрока (то ли хозяйствующего субъекта, то ли регулятора, а скорее, и того, и другого одновременно), берущего на себя функции государства. Корпорация будет решать, какие из частных компаний и на каких условиях будут разрабатывать месторождения Восточной Сибири и Дальнего Востока, сколько будет стоить «вход на территорию» и по каким правилам будет осуществляться регулирование.
ИСР уже предсказывал, что с возвращением Владимира Путина на пост президента вернется и золотое время госолигархов, вновь расправляющих плечи после чуждого им «междуцарствия» Дмитрия Медведева. Ситуация на мировых рынках стабилизировалась, цены на нефть тоже стабильно высоки, поток нефтедолларов хлынул в российский бюджет, а значит есть, на что осваивать ресурсы восточной части страны. А ведь юридическая форма госкорпорации в России позволяет получать в собственность имущественный взнос от государства. В итоге, госкорпорация не несет ответственности ни перед государством, ни перед акционерами, поскольку именно она является собственником, а не акционерное общество. Трудно не согласиться с политологом Станиславом Белковским, намедни заявившим, что «страна управляется таким количеством шаловливых рук, что за ними уже никак не уследить».
Новая госкорпорация будет, ко всему прочему, еще и выведена из-под действия российских законов: министерство экономического развития предлагает на 10 лет освободить ее от федеральных налогов на прибыль, добычу полезных ископаемых и водного налога и на пять лет от всех региональных — на имущество, землю и транспорт. Специально для нее сильно упростят процедуры, регулирующие градостроительную деятельность и земельные отношения. Госкорпорация получит масштабные налоговые льготы, на нее не будет распространяться закон о банкротстве. Более того, на участках, необходимых для реализации инвест-проектов, она сможет без всяких конкурсов распоряжаться лицензиями на недра и лесными ресурсами.
В качестве имущественного взноса Минэкономразвития предложило в течение первых десяти лет передавать новой госкорпорации все доходы Фонда национального благосостояния. Иными словами, амбиции госолигархов оплатят будущие пенсионеры
Не секрет, что географические масштабы всегда были и преимуществом, и бременем российского государства: на протяжении веков восточная часть страны оставалась на периферии социально-экономического развития. Значительная часть территории Восточной Сибири и Дальнего Востока отличается неразвитой инфраструктурой, трудно извлекаемыми полезными ископаемыми, слабозаселенными землями и бедствующим населением, лишенным доступа к самым элементарным государственным услугам.
На территории Сибири и Дальнего Востока проживает всего 18,3% от общего населения РФ (около 26 млн человек). Средняя плотность населения 2 человека на 1 км2. Несмотря на социальную, промышленную, инфраструктурную неразвитость, эти регионы являются главными поставщиками нефти, природного газа, угля, редких и цветных металлов, золота, серебра и алмазов. Для одних это предмет гордости, для других — повод говорить об обреченности России оставаться сырьевым придатком в мировом разделении труда.
Природная роскошь сочетается в этих регионах с полнейшей социальной деградацией. Снятый режиссером-сибиряком Славой Россом фильм «Сибирь. Монамур», вышедший на большие экраны в 2011 году, повествует, в частности, и об этом. В период с 1991 по 2010 год восточносибирский и дальневосточный регионы потеряли около 22% населения. Это территория ярких контрастов: небольшое число сравнительно крупных и богатых городов, уровень жизни в которых в среднем выше, чем по России, сочетается с вековыми племенными и родовыми отношениями на периферии. Многие народности продолжают жить традиционным укладом, ведут натуральное хозяйство (охота, рыболовство, оленеводство), пользуются народной медициной и системой образования, не имеющими ничего общего с современной цивилизацией. В регионах Восточной Сибири и Дальнего Востока только языковых групп, на которых говорит население, — восемь, самих же языков — более ста. Отношения Москвы с этими регионами строились традиционно по принципу сырье — в обмен на государственный патернализм и на возможность сохранить этническую идентичность.
Освоение Восточной Сибири и Дальнего Востока еще с царских времен происходило в добровольно-принудительном порядке: сначала Российская империя осваивала новые территории и расширяла свои восточные границы, затем Советский Союз насаждал коллективизацию и насильственно менял уклады (1920-30-е гг.). Наконец, Россия, как потребляла, так и продолжает потреблять ресурсы, в основном экспортируя их и не создавая добавленной стоимости. Однако существовавшие и в советское время, и в современной России концепции освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока так и не продвинули технологически, социально-экономически, промышленно регионы этой части страны. Восточная Сибирь и Дальний Восток остаются кладовой России, где из-за географических, климатических, социально-исторических и экономических причин даже добыча полезных ископаемых, не говоря уже о развитии промышленности, слишком дорога. К этому добавляется набор геополитических проблем: чрезмерная удаленность территории от административного центра (Москвы) и вечная конкуренция за экономическое влияние с Китаем. Однако с Дальнего Востока ситуация смотрится совсем иначе: там в большой обиде на федеральный центр — за топорную политику в отношении региона, подталкивающую население и элиты в объятья Китая. Губернаторы восточной части страны сегодня почти открыто шантажируют центр, угрожая сближением с китайским соседом, если из Москвы не поступит достаточного объема финансовой помощи.
Новый виток амбициозных планов по «поднятию целины» можно было наблюдать в 2003 году: с началом расцвета путинского режима наращивать мускулы стали и представители нового класса элиты — государственные олигархи. Плохо лежащие ресурсы Восточной Сибири и Дальнего Востока (а к таковым относились и месторождения, контролируемые в том числе и частными компаниями) сулили многомиллиардные прибыли при условии подключения к их освоению бюджетного донора.
Самая первая (правда, неудачная) попытка мобилизовать государственную мощь в корпоративных интересах в восточной части страны была предпринята «Газпромом» в 2003 году. Тогда на фоне активной кампании против «ЮКОСа» «Газпром» в партнерстве с другими государственными и окологосударственными компаниями («Роснефть» и «ЛУКойл») выступил с инициативой создания консорциума по разработке месторождений Восточной Сибири. А в начале 2004 года «Газпром», «Роснефть» и «Сургутнефтегаз» даже подписали соглашение о его создании. Как говорил тогда президент «Роснефти» Сергей Богданчиков, триумвират сосредоточится на получении лицензий из нераспределенного фонда в Восточной Сибири. Однако речь шла о выработках форм комплексной разработки газовых и нефтяных месторождений Восточной Сибири и Республики Саха, включая Чаяндинское, Ковыткинское, Верхнечонское, Талаканское и Средне-Ботуобинское месторождения. Три месторождения из этого списка на тот моментпринадлежали частным компаниям, что недвусмысленно намекало на грядущий передел собственности в интересах крупных госигроков.
Реализовать идею удалось лишь частично. С одной стороны, крупные госкомпании все-таки получили контроль над крупнейшими месторождениями (Ковыкта была куплена «Газпромом» после нескольких лет жестких переговоров с ТНК-BP, Чаяндинское также перешло «Газпрому» из нераспределенного фонда). С другой стороны, нарастившие мускулы госкорпорации (участники консорциума) не выдержали конкуренции друг с другом и попросту передрались между собой.
Схема «освоения» Восточной Сибири и Дальнего Востока была придумана «Газпромом» под собственные нужды, что не понравилось «Роснефти», к развитию которой подключился тогда еще помощник президента Игорь Сечин, главный идеолог «дела ЮКОСа», разработчик плана уничтожения крупнейшей нефтяной компании России и весьма сомнительной схемы передачи ее основных добывающих активов «Роснефти».
Платить за этот «подарок» «Роснефти» Россия будет Китаю восточно-сибирскими же ресурсами. «Газпром» на тот момент даже вынашивал планы по поглощению «Роснефти» со всеми бонусами в виде активов ЮКОСа. Но всемогущий Сечин, покровитель «Роснефти», оказался не только не по зубам газовому монополисту, но в итоге и превзошел своего газового конкурента по степени влияния и амбициям — сегодня не кто иной, как Сечин, главный «дирижист» правительства, ставит вопрос о лишении «Газпрома» монополии на газотранспортную трубу, причем явно не от приверженности либеральным ценностям.
Интересно, что новая концепция суперкорпорации была выдвинута не «Газпромом» и не «Роснефтью», а долгожителем российского правительства, бывшим министром по чрезвычайным ситуация Сергеем Шойгу, «задвинутым» Медведевым на пост губернатора Московской области. Шойгу предложил создать новую государственную корпорацию для развития Сибири и Дальнего Востока на средства Фонда национального благосостояния. Кстати, губернатор Московской области и столицу страны не против перенести в Сибирь.
Официально подробности создания нового корпоративного монстра пока не обсуждаются. Зато в деловой прессе уже появилась масса подробностей, от которых даже у видавших виды представителей российской элиты волосы встают дыбом. Изгнанный Дмитрием Медведевым из кабинета министров Алексей Кудрин неожиданно оказался идеологическим союзником теперь уже бывшего президента в борьбе с госкорпорациями. По словам бывшего министра финансов, он не верил в существование такого закона, пока не увидел его на бумаге своими глазами. Кудрин также высказал мнение, что одним из последствий создания госкомпании по развитию Восточной Сибири и Дальнего Востока станет ухудшение финансового климата в стране. Что касается развития непосредственно указанных регионов, то оно, по мнению Кудрина, замедлится: «Создание такого игрока, который может реализовать любой частный проект с учетом государственно-административного ресурса из особых преференций, означает, что любой другой инвестор, который в этой зоне хотел бы работать, будет иметь перед собой игрока с особыми преференциями», — заявил он. Таким образом, частные инвестиции в этом секторе будут сокращаться.
В качестве имущественного взноса в новую госкорпорацию министерство экономического развития предложило в течение первых десяти лет передавать ей все доходы Фонда национального благосостояния. На 1 марта 2012 года они составляли 2,6 трлн руб. Напомним, что Фонд национального благосостояния был создан в 2008 году для софинансирования добровольных пенсионных накоплений граждан и покрытия дефицита Пенсионного фонда. Иными словами, амбиции госолигархов оплатят будущие пенсионеры. Как говорится, "плакали наши денежки (с)".
Частью имущественного взноса в корпорацию могут стать и акции российских госкомпаний: по данным «Коммерсанта», речь идет о таких крупных компаниях, как ОАО РЖД, АЛРОСА, «Интер РАО» и ряде других энергокомпаний на сумму более чем 500 млрд руб.
По большому счету, создание госкорпораций — признак бессилия и неэффективности системы государственного управления: под каждую отдельную проблему создается новый институт или специальная должность просто потому, что традиционные институты и механизмы не работают. Функции государства берут на себя госкомпании, чьи руководители сделали карьеру благодаря близости к телу и личному доверию со стороны «национального лидера».
У Путина почему-то складывается ощущение, что никто кроме него и его доверенных лиц не в состоянии поднять Россию с колен и вывести на оптимальный (в их понимании) путь развития. Извращенная психология президента явно зациклена на том, что кругом — одни враги: Путиным руководит страх перед законами, перед рынком и перед реальной конкуренцией, преимущество в которой его доверенным лицам отнюдь не гарантировано. Отсюда и нежелание рассматривать даже наиболее логичные стратегии для развития регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока. Почему бы не создать условия для прихода в эти регионы частного капитала и иностранных инвесторов? Не вложиться в развитие инфраструктуры или не передать ее в частные руки? Не развивать программы социальной поддержки людей, остающихся жить на неосвоенных и недоразвитых территориях? Исключительно из панического страха утратить контроль, столкнуться с более эффективными и автономными в политическом смысле игроками. Лояльность важнее эффективности — фундаментальный управленческий принцип Путина и его команды.
Конечно, в развитии России существует проблема огромных территорий, диктующая свою логику развития и стремление центра принимать решения «наверху», не доверяя региональным властям и местному самоуправлению. Но в путинской России эта логика оказывается гипертрофированной и настолько искаженной, что даже рациональные идеи, реализуемые в интересах узкого круга людей и коррупции космических масштабов, приводят к абсурдным результатам, разрывающим единое правое пространство страны. С такой логикой управления Путин в действительности совершает историческую ошибку: подавляя инициативу на местах и конкуренцию на рынках, он создает гораздо больше условий для «восстания земель» в отдаленной перспективе, если федеральная власть окажется в ситуации тотального политического и социально-экономического кризиса. Нерациональные управленческие решения формируют условия для распада страны при первых же серьезных испытаниях, с которыми Россия может столкнуться в долгосрочной перспективе. Но, может быть, именно в таких условиях у россиян есть шанс победить коррупцию и обрести настоящую демократию и современную экономику?
