Институт современной России

Оптимизма по поводу российской экономики становится все меньше. Заместитель министра экономического развития РФ Андрей Клепач на днях заявил, что в целом ситуация в экономике в июле лучше, чем в июне: «Это не рецессия, не спад, но это стагнация, потому что мало чем отличается от нуля. Пока пауза в росте сохраняется, несмотря на то что ВВП в июле вырос и внутренний спрос показал положительную динамику по сравнению с июнем». По данным Росстата, рост российской экономики по итогам первого полугодия замедлился в годовом выражении более чем в три раза, до 1,4% (по сравнению с 4,5% в январе–июне 2012 года).

Как водится, правительство вынуждено искать виноватых. По словам Клепача, главных «виновников» спада нужно искать в промышленности. По его словам, добыча полезных ископаемых в июле сократилась на 0,6%, хотя до этого динамика была положительной. Спад в обрабатывающих отраслях, а также в производстве и распределении газа и электроэнергии составил 1,1%. «Если говорить о тех, кто потянул промышленность существенно вниз, это в первую очередь производство транспортных средств – с учетом сезонности провал минус 11,6%», – отметил замминистра. Кроме того, отрицательную динамику в июле показали производство электрооборудования, резиновых изделий, химическая промышленность и обработка древесины.

В чем же проблема? Официально российские власти склонны винить во всем мировой экономический кризис, а также неблагоприятное положение в экономике еврозоны. Известный экономист Сергей Алексашенко полагает, что Владимиру Путину «наверное, опять вешают лапшу на уши, говоря о неблагоприятной внешней конъюнктуре, о тяжелейшем кризисе, поразившем до основания всю капиталистическую экономику. Посмотрите, мол, на Германию или Францию, не говоря уже об Испании или Греции, рост экономики которых не виден даже в микроскоп. И я не знаю, есть ли в окружении Путина кто-то, кто может сказать, что все это неправда, что “король-то голый” (я имею в виду темпы роста российской экономики)».

Экономисты давно повторяют как мантру, казалось бы, банальные вещи: нужно улучшать инвестиционный климат, создавать условия для малого и среднего бизнеса, который задавлен административным и налоговым терроризмом, упрощать правила ведения бизнеса, повышать независимость судебной системы, снижать коррупцию. Однако для власти это принесет дополнительные политические риски: контролировать ситуацию в стране, где коррупция является одним из средств поддержания лояльности бюрократии, а зависимая судебная система – инструментом радикального купирования политической деятельности оппозиции (уголовные дела против ЮКОСа, Навального, «Болотное дело» и т. д.), стало бы намного сложнее.

Поэтому решение макроэкономических задач де-факто упирается в две стратегии: жесткая бюджетная политика и вложение средств Фонда национального благосостояния (ФНБ) в мегапроекты. Иными словами, латание дыр и стимулирование экономики должно происходить за счет населения в интересах «государственных олигархов».

На этом фоне сенсацией прозвучало предложение Минфина отказаться после 2016 года от программы по выплате материнского капитала. Идея о выплате материнского капитала по рождении второго ребенка была объявлена Владимиром Путиным в послании к Федеральному собранию в 2006 году. Это было особое послание, в котором говорилось о переломном моменте в государственной социально-экономической политике. Предыдущее послание 2005 года, которое отличалось странным для Путина акцентом на идеях демократии и либерализма, писалось Дмитрием Медведевым. Составление послания-2006 курировал нынешний мэр Москвы Сергей Собянин, тогда глава администрации президента РФ. Это было началом расцвета идей «социал-консерватизма»: планировалось направить крупные финансовые потоки в промышленность и социальную сферу. Кстати, именно тогда стали активно появляться и госкорпорации. Стала заметна и серьезная перемена в стилистике президента: он все отчетливее переходил к «дирижизму» в экономике. Отсюда и ставка на отрасли, связанные с тяжелым машиностроением, и ВПК, что являлось неким символом былой мощи СССР.

Российские власти, судя по всему, всерьез обсуждают возможность упразднения "материнского капитала"

Материнский капитал – одна из самых громких идей Путина. Каждой женщине, родившей второго ребенка после 1 января 2007 года, полагались относительно крупные финансовые средства, которые можно было использовать по достижении ребенком трехлетнего возраста на одну из трех целей: образование, ипотеку или пенсионные накопления. Глава Пенсионного фонда Антон Дроздов призывает разрешить матерям использовать свой капитал без всяких ограничений. По его словам, правила выдачи капитала слишком жесткие, что ведет к росту коррупции и мошенничества в этой сфере. Из почти 4,5 млн российских семей, получивших сертификат с 2007 года, только 24% полностью реализовали свой материнский капитал. Из них наибольшая часть семей – 1,9 млн – потратила эти деньги на улучшение жилищных условий. Как сообщал журнал «Коммерсантъ-Деньги», более 1,27 млн семей частично или полностью погасили материнским капиталом жилищные кредиты и только 592 тыс. семей улучшили жилищные условия без привлечения кредитных средств. Таким образом, наибольшая часть средств, выделенных на программу материнского капитала, была потрачена именно в том сегменте, где, по наблюдениям главы Пенсионного фонда, расцветает коррупция.

Однозначного мнения внутри власти нет. Системная оппозиция предлагает продлить срок действия программы и после 2016 года. Премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что решение пока не принято. Однако, судя по его тональности, вариант отказа от материнского капитала обсуждается всерьез. Так, в Министерстве финансов подсчитали, что если принять решение сейчас, то уже в 2014 году удастся сэкономить 194,5 млрд руб., в 2015 году – 377,1 млрд руб., в 2016 году – 581,9 млрд руб.

А деньги правительству нужны, тем более что на фоне экономической стагнации запросы госкомпаний на мегапроекты растут. Поэтому все взоры обращены на ФНБ и Резервный фонд. Оба были созданы в 2008 году в результате разделения Стабилизационного фонда. Резервный фонд держится на «черный день»; по состоянию на 1 августа 2013 года его объем составил $85 млрд. Когда наступил мировой финансовый кризис, Резервный фонд оказался на грани исчерпания (в 2011 году он составлял $25–26 млрд при $125 млрд в 2008-м). Теперь, несмотря на то что нефтегазовых доходов в нынешнем году оказалось больше, чем прогнозировалось, Минфин не исключил, что придется вновь «распечатывать» Резервный фонд для покрытия дефицита бюджета. В худшем случае изъятие составит 9% его объема. Главная причина – нехватка нефтегазовых доходов из-за возмещения госкомпаниям налога на добавленную стоимость, а также срыв программы приватизации: из-за этих двух факторов бюджету не хватает 600–800 млрд руб. Бывший министр финансов Алексей Кудрин заявил, что решение «распечатать» фонды означает, что у правительства «нет задела на будущее». «Даже те элементы прочности финансовой системы сегодня разрушаются, используются, и тем самым мы снижаем прочность нашей институциональной системы, которая помогала нам бороться с кризисом», – полагает Кудрин. В результате, по его словам, реальные доходы населения снизятся.

ФНБ создавался для будущих поколений и для решения проблемы дефицита Пенсионного фонда. Общий размер ФНБ по состоянию на 1 июля 2013 года оценивался Минфином более чем в 2,82 трлн руб. Фонд также формируется в основном за счет нефтегазовых доходов. В июне этого года Владимир Путин, выступая на Петербургском экономическом форуме, заявил, что 450 млрд руб. из ФНБ будут направлены на инфраструктурные проекты. Но уже в августе правительство приняло предложение Министерства экономического развития, которое позволяет тратить на инфраструктурные проекты до 50% средств фонда. Как говорится, аппетит приходит во время еды.

Крупные инфраструктурные проекты – это строительство Центральной кольцевой автодороги в Московской области (ЦКАД), высокоскоростной железнодорожной магистрали до Казани и реконструкция Транссиба и БАМа. Однако на все это запланированных 450 млрд руб. точно не хватит. ОАО РЖД запросило 290 млрд на реконструкцию БАМа и Транссиба (всего на это планируется потратить 562 млрд, из которых 150 млрд – из ФНБ). Только на ЦКАД Путин велел выделить 150 млрд, потребовав ускорить строительство. Неделей ранее президент обсуждал на совещании строительство высокоскоростной магистрали Москва–Казань. Строительство планируется начать в 2015 году, а примерная стоимость оценивается почти в 1 трлн руб. «Источники финансирования капитальных затрат в размере 279–280 млрд руб. пока не определены», – признал министр транспорта Максим Соколов. Это могут быть средства ФНБ или федерального бюджета.

Все это звучит впечатляюще, если бы не проблема коррупции. Любые гигантские стройки в России стоят в три-четыре раза дороже, чем подобные проекты в других странах. Привлечение частных инвестиций крайне сложно из-за низкой окупаемости (или убыточности) проектов, а также из-за социально-политических рисков. Да и гарантий того, что при вложении больших государственных средств все будет реализовано в лучшем виде, тоже нет. Показательный пример – судьба регионального самолета SSJ-100. Точных затрат на этот проект до сих пор не знает никто, поскольку средства выделялись по разным статьям. Но эксперты считают, что речь идет о $7 млрд и большая часть – $4–5 млрд – это госсредства. Зарубежных потребителей самолет не привлек, а те, кто подписывал контракты, впоследствии отказывались от SSJ-100 из-за недоработок. Крупнейший авиаперевозчик России «Аэрофлот» заявил, что 40% поломок самолетов были связаны именно с эксплуатацией SSJ-100. В итоге финансирование проекта было заморожено до 2016 года, пока не будут исправлены ошибки.

Вывод следует только один: правительству скоро придется искать, за счет чего экономить бюджетные средства и удовлетворять растущие аппетиты «государственных олигархов». А Путину придется принимать политические решения и выбирать, кто для него важнее: «друзья» с их непомерными амбициями или социально уязвимые электоральные группы, которые привыкли рассчитывать на помощь от государства. Проблема в том, что любой выбор несет для режима политические риски – изнутри или «снизу». И никакие высокие цены на нефть уже не помогут.