В мае рейтинг одобрения Владимира Путина опустился до рекордно низкого уровня — 59%. Некоторые эксперты связали это с решениями президента в период кризиса COVID-19. Однако, по мнению политолога Яны Гороховской, когда речь идет о рейтингах одобрения, общественное восприятие результатов работы президента оказывается важнее фактов.
Колебания рейтинга Путина часто привлекают внимание СМИ, однако едва ли отражают глубину общественной поддержки президента. Фото: kremlin.ru
12 мая Россия официально вышла на второе место в мире по числу подтвержденных случаев заражения COVID-19, несмотря на введенный в крупных городах строгий режим самоизоляции. Многие наблюдатели отметили слабый антикризисный менеджмент Путина, в частности его стратегию перекладывания ответственности за борьбу с эпидемией на региональные власти. Есть основания полагать, что текущий кризис уже нанес удар по популярности российского лидера. Согласно результатам опроса «Левада-центра», проведенного в конце апреля, уровень одобрения работы Путина на посту президента снизился до 59%, что на 4 процентных пункта ниже предыдущего минимального показателя, зафиксированного в марте 2013 года.
Каким образом следует интерпретировать падение популярности Путина? Исследования общественного мнения в России говорят о том, что люди, участвующие в опросах, не боятся выражать свое отношение к власти и что оценка результатов действий властей на самом деле влияет на взгляды граждан. Однако, в отличие от демократических стран, в России соотношение между результатами деятельности органов власти и общественным мнением искажается ключевой особенностью путинского авторитарного режима — отсутствием независимых СМИ. Хотя за колебаниями рейтинга Путина интересно наблюдать, подобные опросы общественного мнения едва ли способствуют пониманию реальной глубины поддержки президента.
Популярный Путин
К заоблачным рейтингам одобрения Путина на Западе всегда относились с недоверием, считая их результатом «фальсификации предпочтений» (preference falsification) — феномена, который заключается в сокрытии респондентами своих реальных взглядов из страха осуждения и в публичном выражении мнения, соответствующего доминирующим общественным настроениям. Профессор Университета Дьюка Тимур Куран считает, что с помощью концепции фальсификации предпочтений можно объяснить, в частности, быстрый и внезапный крах восточноевропейских коммунистических режимов в 1989 году. Эти авторитарные системы опирались на «общую готовность [народа] открыто поддерживать [правящий режим]: люди по привычке аплодировали ораторам, чьи речи им не нравились, вступали в организации, миссию которых не поддерживали, и подписывали клеветнические письма против тех, кем на самом деле восхищались; были и другие проявления соглашательства и приспособленчества»[1]. Реальная общественная поддержка этих режимов была низкой, поэтому, когда в результате политики гласности общественный дискурс приобрел антикоммунистический характер, волна инакомыслия быстро переросла в революцию.
Тем не менее исследования общественного мнения в России показывают, что высокий уровень одобрения Путина лишь отчасти можно объяснить неискренними ответами респондентов, предпочитающих не раскрывать свое истинное отношение к власти. Группа исследователей во главе с профессором политологии Колумбийского университета Тимоти Фраем провела списочный эксперимент (техника опроса, позволяющая получить честные ответы респондентов на чувствительные вопросы) с целью выяснить, действительно ли рейтинги одобрения Путина завышены вследствие фальсификации предпочтений. Исследователи пришли к выводу, что «типичный уровень поддержки Путина, который выявляется в ходе опросов общественного мнения, в основном оказался реальностью»[2].
Однако дело не только в том, что популярность Путина кажется подлинной. Многочисленные исследования[3] общественного мнения говорят о том, что, оценивая деятельность президента и власти в целом, российские граждане придают значение достигнутым результатам. Так, россиянам важны экономические показатели, порядок внутри страны и международный престиж. Хотя в реальности достижения России здесь весьма спорны, улучшение ситуации в этих сферах высоко ценится гражданами и благоприятно отражается на рейтинге Путина.
Пересматривая рейтинги популярности
Если популярность Владимира Путина в целом отражает уровень его поддержки среди российских граждан и опирается на результаты его деятельности, колебания уровня его популярности можно считать важным политическим барометром. Любопытно, что на фоне падения популярности президента уровень поддержки россиянами поправок к Конституции, которые позволят ему оставаться у власти до 2036 года, растет. «Левада-центр» зафиксировал рост поддержки конституционной реформы с 40% в марте до 47% в апреле, то есть в период начала и нарастания «коронакризиса», управлять которым у Путина не получается. Чем объясняется это противоречие между падением популярности Путина и ростом поддержки реформы, в результате которой он останется на посту президента?
Одно из возможных объяснений состоит в том, что в авторитарных режимах рейтинги одобрения следует интерпретировать иначе, чем в демократических системах. Лидерам демократических стран приходится отчитываться за свою работу не только перед избирателями, но и перед политическими оппонентами и независимыми СМИ. Эти дополнительные источники критики редко позволяют рейтингам одобрения власти подняться выше 70%, если речь не идет о чрезвычайных обстоятельствах войны или серьезного кризиса. Следовательно, в демократиях резкое падение уровня одобрения главы государства неминуемо отразится на поддержке гражданами идеи об увеличении срока его полномочий. Однако российский политический ландшафт характеризуется отсутствием политической альтернативы Путину, независимой оппозиции и независимых медиа. Информация, которая поступает к гражданам и с помощью которой они могут оценить деятельность органов власти, часто искажена и отфильтрована. Функцию фильтра выполняют главным образом провластные СМИ.
Экономист Сергей Гуриев и политолог Дэниел Трейсман называют Путина «информационным автократом». Если членам ближнего круга президента известно о недостатках и сбоях в работе системы, то от простых граждан политические ошибки и промахи тщательно скрываются. Эта цель достигается с помощью искажения информационных потоков. В результате жестко контролируемые и подвергающиеся цензуре СМИ становятся важнейшим инструментом для поддержания высокого уровня одобрения главы государства. Статистический анализ общественного мнения в России, учитывающий особенности медиапотребления респондентов, подтверждает, что те, кто регулярно смотрит новости на государственных телеканалах, активнее одобряют деятельности Путина и его администрации.
Неодобрение или слабая пропаганда?
События и политические просчеты, безусловно, сказываются на рейтингах одобрения Путина. Если аннексия Крыма получила большую общественную поддержку, то пенсионную реформу россияне не одобрили. Общественные настроения по тому и другому поводу отразились в результатах социологических опросов. Однако следует учитывать, что в авторитарных режимах на рейтинги популярности в значительной степени влияет процесс формирования общественного мнения с помощью СМИ.
Возможно, что, пока власть «готовила» общественное мнение для запланированного референдума по поправкам в Конституцию — что объясняет зафиксированный «Левада-центром» устойчивый рост общественной поддержки реформы, — из пропагандистской повестки выпала тема коронавируса и «успехов» Путина в борьбе с эпидемией. По мере обострения ситуации рейтинги одобрения президента, основанные на оценке обществом его действий по преодолению кризиса, падали. Хотя эти колебания уровня популярности Путина расширяют представление о российской политической системе, не стоит придавать им слишком большого значения. Следует иметь в виду, что причиной падения рейтингов может быть не реальное снижение уровня общественной поддержки президента, а временное торможение пропагандистской машины.
Источники:
[1] Тимур Куран, «Как “теперь” возникло из “никогда”: элемент сюрприза в восточноевропейских революциях 1989 года», World Politics, т. 44, №1 (октябрь 1991), стр. 26. https://www.jstor.org/stable/2010422?seq=1
[2] Тимоти Фрай, Скотт Гельбах, Кайл Марквардт, Ора Джон Рейтер. (2017) «Реальна ли популярность Путина?» Post-Soviet Affairs, т. 33, 2017: вып. 1, стр. 2 https://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/1060586X.2016.1144334
[3] См., например: Дерек Хатчесон и Бо Петерссон. (2016) «Короткий путь к легитимности: Популярность в путинской России», Europe-Asia Studies, т. 68(7): 1107–1126; Джон Уиллертон. (2017) «В поисках русской национальной идеи: Попытки команды Путина и общественные оценки», Demokratizatsiya, Vol. 25 (3): 209–233; Тимоти Колтон и Генри Хейл. (2014) «Неуверенное возвращение Путина и стабильность гибридного режима», Problems of Post-Communism, т. 61 (2): 3-22.
Яна Гороховская — политолог, исследователь гражданского общества и региональной политики в России. В 2016-2019 гг. постодокторант программы по изучению российской политики в Институте Гарримана (Колумбийский университет).
