События, происходившие с середины декабря, когда российский МИД опубликовал свои предложения по созданию новой архитектуры европейской безопасности, до середины января, когда представители США и НАТО их отклонили, напоминают хорошо срежиссированное Кремлем цирковое шоу. Отсутствие прорыва на переговорах вполне может сыграть на руку Москве: отказ Запада обсуждать «ультиматум» Кремля создает почву для распространения новых пропагандистских месседжей и подготовки домашней аудитории к следующим политическим шагам президента Путина.
Вечернее ток-шоу с Владимиром Соловьевым выходит на телеканале Россия-1 с 2012 года. Фото: YouTube.
Ситуация
В настоящее время российские войска буквально окружают Украину с трех сторон. Кремль настаивает, что наращивание Россией военной мощи не более чем ответ на угрозу со стороны НАТО, хотя в действительности на Западе не ведется разговоров о размещении наступательных ракетных комплексов где-либо вблизи российских границ, не видно ни признаков того, что Вашингтон или Брюссель подталкивают Киев к силовому разрешению конфликта в Донбассе, ни предпосылок к скорому вступлению Украины в Североатлантический альянс. Тем не менее недавний опрос «Левады-центра» показал, что 50% россиян считают США и страны НАТО «инициаторами обострения ситуации на востоке Украины» и лишь 4% винят в этом Россию. Судя по всему, эти цифры — прямое следствие того, что подавляющая часть провластного электората живет в созданной российскими государственными СМИ параллельной реальности.
Ведущие западные журналисты, за редкими исключениями, правильно истолковали ситуацию с наращиванием Россией военного присутствия на границе с Украиной. Британские и американские СМИ подняли тревогу из-за движения российских танков еще в начале ноября 2021 года, за несколько недель до того, как украинские властипублично признали угрозу. Представители администрации Байдена также неоднократно сообщали о подозрительных перемещениях российской военной техники и обращались к российской стороне с просьбой разъяснить свои намерения. Несмотря на заверения Кремля, что ничего необычного не происходит, «проекты договоров» о гарантиях безопасности, опубликованные российским МИДом в декабре прошлого года, в большом западном мире (опять же, за несколькими исключениями) восприняли без иллюзий — как уловку, не предполагающую, что эти документы могут быть когда-либо подписаны.
Хотя в проектах соглашений содержатся пункты, которые могут быть приемлемыми для всех сторон, — например, предложения «не развертывать ракеты средней и меньшей дальности наземного базирования в районах, из которых они способны поражать цели на территории другой стороны», — требование Москвы, касающееся отказа НАТО от дальнейшего расширения, заранее обрекло инициативу на провал. После встречи со своим российским коллегой в Женеве 10 января заместитель госсекретаря США Венди Шерман выразила готовность обсуждать вопросы противоракетной обороны и взаимных ограничений на будущие военные учения, но категорически заявила, что Вашингтон никогда не станет препятствовать «политике открытых дверей НАТО». 13 января, после еще двух раундов переговоров, замминистра иностранных дел России Сергей Рябков сообщил, что не видит «смысла в продолжении переговоров», а глава МИДа Сергей Лавров заключил, что терпению России «пришел конец».
В российских государственных СМИ этот дипломатический марафон был представлен как искренняя попыткадостичь соглашения. При этом у Кремля сохранялась возможность — даже в случае если его наиболее максималистские требования не будут удовлетворены — объявить о своей «победе», то есть успешном устранении угрозы со стороны НАТО. Теперь же, когда представители России практически заявили о намерении выйти из переговорного процесса, Кремлю не составит труда убедить домашнюю аудиторию в том, что Москва прибегает к силе лишь в самом крайнем случае — когда ее «провоцируют» ввязаться в конфликт, которого она изо всех сил старалась избежать.
Пропаганда
Поскольку независимых СМИ в России почти не осталось, для большинства россиян главным источником информации являются подконтрольные государству медиа, в первую очередь телевидение, которые производят оголтелую, манипулятивную, примитивную и при этом удивительно эффективную пропаганду. Спустя десять с лишним лет работы пропагандистской машины российских телезрителей не могут шокировать даже самые возмутительные заявления. Все это стало стандартной повесткой политических ток-шоу, выходящих на федеральных телеканалах, будь то «60 минут» и «Вечер с Владимиром Соловьевым» на «России-1», «Время покажет» на Первом канале или «Место встречи» на НТВ.
В этом популярном телевизионном формате обсуждение геополитических раскладов превращается в зрелище в стиле Джерри Спрингера, когда ведущие и приглашенные «эксперты» с легкостью переключаются между диаметрально противоположными позициями. Только что Украину назвали европейским аналогом Афганистана, «союзником», от которого США отвернутся, как только дело примет серьезный оборот; но еще пара реплик — и Украина становится плацдармом для предстоящего вторжения НАТО в Россию. Только что было озвучено, что НАТО нарушило данные Киеву обещания и никогда не позволит постсоветскому государству стать полноправным членом альянса (который на самом деле бумажный тигр); но уже через мгновение несколько десятков солдат Национальной гвардии Флориды, направленных в качестве инструкторов в Западную Украину, угрожают безопасности обладающему ядерным оружием российскому государству. Только что украинские неонацисты при поддержке американцев готовили партизанскую войну в ответ на «воображаемое» вторжение российских войск; но спустя минуту украинцы вдруг братский народ, который любого российского танкиста-«освободителя» встретит хлебом и солью. Только что Кремль не выдвигал никаких ультиматумов, а лишь уважительно просил выслушать свои разумные опасения по поводу расширения НАТО; но еще мгновение — и отсутствие юридических гарантий того, что Украина никогда не будет даже участвовать в совместных учениях с членами альянса, становится прямой угрозой, требующей «военно-технического ответа». Последовательность в рассуждениях не имеет никакого значения, когда единственная мысль, которую необходимо донести до аудитории, — Россия права, и любой, кто говорит иначе, ошибается, вне зависимости от реальных фактов.
И это касается не только Украины. Российская аудитория оказалась весьма восприимчива к подобной дезинформации на самые разные темы. В результате, несмотря на наличие доказательств причастности России к целому ряду громких уголовных дел, лишь 14% россиян верят, что российские чиновники были замешаны в махинациях с допинговыми пробами на Олимпиаде в Сочи; всего 3% считают российские спецслужбы виновными в отравлении «Новичком» бывшего шпиона Сергея Скрипаля и его дочери в английском Солсбери; в общей сложности 5% возлагают на Россию и ее марионеточные силы в Донбассе ответственность за крушение малайзийского «Боинга». Любопытно, что 15% россиян назвали отравление лидера оппозиции Алексея Навального «попыткой власти устранить политического оппонента»; впрочем, 19% увидели в случившемся «провокацию западных спецслужб», а 30% и вовсе сочли отравление оппозиционера «инсценировкой».
Контроль над средствами массовой информации дает нынешним обитателям Кремля невероятную свободу действий, прямо противоречащих интересам российского государства и его граждан. Так, почти по всем параметрам российская интервенция в Украину с 2014 года оказалась провальной: несколько сотен российских солдат погибло в боях на востоке Украины в августе 2014-го и январе 2015 года, миллиарды рублей потрачены на поддержку российских анклавов в Донецкой и Луганской областях, дипломатическая изоляция и западные экономические санкции привели к резкому падению курса рубля, а число жителей Украины, поддерживающих вступление страны в НАТО, выросло с 34% до 54%.
Чем менее устойчив российский режим, тем большую угрозу он представляет для соседних стран, стремящихся к демократии. Что именно Россия собирается делать в Украине и вокруг нее в ближайшем будущем, точно может сказать лишь один человек. Когда Владимир Путин публикует статьи, ставящие под сомнение легитимность украинской государственности, когда он повторяет лживые нарративы о «нарушенных обещаниях» Запада и оправдывает потенциальное уничтожение более слабого в военном отношении соседа, ссылаясь на неправдоподобный сценарий развертывания натовских ракет вокруг Харькова, не вполне ясно, преисполнен ли он цинизма или окончательно погрузился в фантастический мир, созданный российским телевидением.
В реальном мире у России нет рациональных причин нападать на Украину. Действительно, полномасштабное наступление российских войск, по-видимому, быстро лишит боеспособности украинскую армию, но даже если Москве удастся захватить и аннексировать новые украинские территории, самый ценный «приз», на который смогут рассчитывать оккупанты, — это несколько разбомбленных городов, населенных миллионами враждебно настроенных граждан. Более сдержанная стратегия «набегов» с российской стороны избавила бы агрессора от необходимости платить за наведение порядка, но даже такие краткосрочные авантюры с большой вероятностью повлекут за собой новые санкции Запада и увеличение присутствия натовских войск в Центральной и Восточной Европе, чего Кремль пытается не допустить.
Иными словами, любая военная операция Москвы против Киева почти наверняка чревата ростом угроз безопасности самого российского государства и снижением уровня жизни простых россиян, что подтверждает иррациональность предполагаемого вторжения в Украину. Однако в условиях замкнутой авторитарной системы, на построение которой Владимир Путин потратил 21 год, судьба Украины и Европы в целом зависит только от его восприятия реальности.
* Майкл Васюра – политический аналитик, Москва.
Перевод текста: Диана Фишман.
