Встреча Барака Обамы и Владимира Путина на полях саммита «большой восьмерки» в Северной Ирландии создала впечатление, что Белый дом готов к сотрудничеству на условиях Кремля. Дональд Дженсен, эксперт Центра трансатлантических отношений при Университете Джонса Хопкинса (США), называет «непонятным» нежелание американского президента публично обсуждать с Путиным вопросы прав человека.
Мировым лидерам, встретившимся на саммите «большой восьмерки» на курорте Эннискиллен в Северной Ирландии 17–18 июня, было что обсудить: сирийский конфликт в самом разгаре, в Иране только что прошли президентские выборы, палестино-израильские мирные переговоры находятся в тупике, а один из лидеров «восьмерки», Владимир Путин, жестоко подавляет своих политических оппонентов. Однако основным посылом переговоров, судя по всему, стала обеспокоенность участников саммита настроением Путина. После окончания переговоров один из журналистов спросил российского лидера, который своей поддержкой сирийского президента Башара Асада препятствует достижению консенсуса о завершении гражданской войны в Сирии, не чувствовал ли он себя последние два дня «одиноко» среди остальных лидеров «восьмерки». «Нет, это абсолютно не так, – ответил Путин. – Дискуссия была общей... Но ни разу не было так, что Россия в одиночку отстаивала свои подходы к решению сирийской проблемы». Накануне саммита премьер-министр Канады Стивен Харпер говорил о российской политике изоляционизма, что, возможно, было тактическим приемом с целью заставить Путина пойти на компромисс. Указывая на поддержку Асада со стороны Кремля, Харпер заявил, что «это “большая семерка” плюс один».
По мнению наблюдателей, считавших, что встреча «большой восьмерки» давала Кремлю шанс показать свою верность вопросам глобальной безопасности, саммит завершился провалом. Путину удалось добиться того, что Асад не упомянут в тексте финального коммюнике, в котором лидеры стран «восьмерки» призвали к скорейшему проведению мирных переговоров в Женеве и созданию неопределенного «переходного правительства» в Сирии. Все участники саммита, кроме России, поддерживают свержение режима Асада, хотя Харпер ввел всех в заблуждение, заявив, что Москва якобы изменила свою позицию по Сирии. Путин еще раз подчеркнул, что он против вооружения сирийской оппозиции, и сказал, что нет никаких доказательств того, что Асад использовал химическое оружие. Во время переговоров министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что Россия выполнит условия контракта по доставке Асаду зенитно-ракетных комплексов С-300. 20 июня, после окончания переговоров, Лавров подверг Запад критике за препятствование проведению международной мирной конференции по Сирии. В тот же день Путин обвинил Запад в том, что тот не в состоянии проконтролировать, чтобы оружие, которым он планирует снабжать сирийских повстанцев, не попало в чужие руки.
Обама ни разу не выступил с критикой Путина по вопросам нарушений прав человека в России
Тупик, в который зашли переговоры на саммите в Северной Ирландии, подорвал усилия США по восстановлению конструктивных отношений с Кремлем, в которых образовалось напряжение вследствие сирийского кризиса, принятия «закона Магнитского» в Соединенных Штатах и российского запрета на усыновление, а также разногласий по вопросу противоракетной обороны. Сидя рядом с хмурым Обамой, Путин мрачно заявил: «Наши мнения не совпадают, но все мы намереваемся остановить насилие в Сирии». Непонятно, почему Обама ни разу не выступил с критикой Путина по вопросам законности и нарушений прав человека в России, преследования неправительственных организаций и запрета на усыновление, из-за которого Обама подвергается жесткому давлению со стороны Конгресса и потенциальных родителей. Вместо этого Обама похвалил новую сделку с Россией, в рамках которой она должна избавиться от химического и ядерного оружия советской эпохи. Одобрительный комментарий представителя администрации Обамы о том, что новое ядерное соглашение носит менее требовательный характер, чем его предшественник, авторитетная программа Нанна–Лугара, показал, с каким пиететом Белый дом относится к чувствительности Кремля по поводу иностранного вмешательства во «внутренние дела России».
В Берлине, который стал вторым пунктом европейского турне американского президента, Барак Обама выступил с речью у Бранденбургских ворот, в которой предложил сократить американские развернутые стратегические ядерные боеголовки на треть, то есть примерно до 1 тыс. Хотя предложение было сделано в контексте американо-российских отношений, Обама не исключил возможности одностороннего сокращения ядерных вооружений, что может быть встречено серьезной оппозицией Сената, или проведения этого процесса в обход процедуры ратификации договоров Конгрессом США. Несмотря на то что в Вашингтоне предложение было поддержано горячими приверженцами контроля за вооружениями, шансы на подписание договора об ограничении вооружений с Россией малы. Примерно в то же время, когда Обама выступал со своим обращением, Путин в разговоре с представителями военно-промышленного комплекса отметил, что, принимая во внимание планы США по развертыванию противоракетной обороны и разработку ими более совершенного обычного вооружения, Россия должна сохранить свой потенциал военно-стратегического устрашения. Член общественного совета при Министерстве обороны России Игорь Коротченко назвал дальнейшее сокращение вооружений «неприемлемым». За последние месяцы позиция Кремля стала, пожалуй, еще более жесткой.
Потеряв поддержку среднего класса, Путин пытается укрепить свои позиции среди националистов
Потеряв поддержку среднего класса в таких городах, как Москва и Санкт-Петербург, Владимир Путин пытается укрепить свои позиции среди националистов и рабочего класса в регионах, что требует от него сделать антиамериканизм основой своей внешней политики. В эксклюзивном интервью финансируемому Кремлем англоязычному телеканалу Russia Today перед началом саммита «большой восьмерки» Путин похвалил телеканал за то, что тот положил конец «англо-саксонской монополии на средства массовой информации» в мире. Он напомнил телезрителям, что США были основаны на «этнической зачистке» коренного населения страны и что во время Второй мировой войны Америка нанесла ядерный удар по Японии. Путин также выразил альтернативный взгляд Кремля на мировые проблемы, в которых осажденная Россия «ведет одинокую битву за принципы и здравый смысл против циничного и лицемерного Запада». Эта риторика отражает глубокий изоляционистский характер политики Кремля. Больше нет той открытости к внешнему влиянию, которой характеризовались годы президентства Дмитрия Медведева. Среди еще более сомнительных результатов встречи в Северной Ирландии можно назвать рекомендации по восстановлению американо-российских президентских комиссий по ключевым вопросам, хотя этот подход не работал и в лучшие времена. Кремль утверждает, что Россия не будет интегрироваться в Запад. Любое сотрудничество будет строиться на условиях Кремля.
В этом отношении сирийский кризис предоставляет российскому руководству возможность продемонстрировать свой новый жесткий подход к вопросам внешней политики, даже несмотря на то что, как считает информированный комментатор Федор Лукьянов, упрямство Москвы дает Западу предлог для невмешательства. По мнению Лукьянова, решение администрации Обамы вывести войска из Афганистана, готовность к переговорам с Ираном и крайняя возбужденность в отношении Сирии продиктованы низменными мотивами. «Америка сосредоточивается, – пишет Лукьянов. – Для ее будущих позиций в мире Сирия и даже Иран менее важны, чем создание экономического сообщества США и ЕС, о чем заинтересованные страны объявили на “восьмерке”». «Если это удастся... то возможность нового “Запада” влиять на мировые процессы, навязывать свои правила игры резко возрастет», – добавляет эксперт.
