Массовые протесты в России в 2011-2012 годах стали сигналом растущей политической активности и растущего влияния среднего класса. Дональд Дженсен, эксперт Центра трансатлантических отношений при Университете Джонса Хопкинса (США), анализирует социальную структуру и политический потенциал российского среднего класса.
Демонстрации, последовавшие за фальсифицированными парламентскими и президентскими выборами 2011–2012 годов, шокировали не только международное общественное мнение, но и Кремль. После многих лет апатии, казалось, рождалась новая общественная сила – российский средний класс, демонстрировавший не только политическое, но и морально-эмоциональное отторжение коррумпированного авторитарного государства, созданного за годы правления Путина. Хотя некоторые наблюдатели отмечали рост общественного недовольства, большинство из них не ожидали от оппозиции столь быстрой мобилизации. Опросы также не отмечали перемен в общественных настроениях.
Однако к концу 2012 года протестное движение, казалось, исчерпало себя. Хотя частично движение было ослаблено жесткими репрессиями со стороны Кремля, отсутствие единого лидера, способного мобилизовать массы, а также внутренние стратегические и тактические разногласия поставили под сомнение сам факт существования в России среднего класса, а также его способности влиять на политическую ситуацию.
Мнения относительно определения «среднего класса» расходятся, но можно сказать, что эта часть общества характеризуется определенным уровнем благополучия, образования, а также неприятием крайностей и желанием стабильности. Независимый институт социальной политики (НИСП) причисляет к среднему классу тех, кто соответствует двум из трех критериев: материально-имущественному (доход, имущество, наличие сбережений, жилищные условия) и социально-профессиональному (высшее образование, занятость умственным трудом), а также отмечает важность критерия субъективной оценки – возможности контролировать и принимать ключевые решения в личной жизни, например в выборе школы для ребенка. По данным Института социологии РАН, российский средний класс составляет около трети населения. Другие эксперты с такой оценкой не согласны. Несмотря на экономический бум последнего десятилетия, по оценкам НИСП, богатые россияне составляют примерно 10% населения, средний класс – около 20%, тогда как оставшиеся 70% балансируют между третьим сословием и бедностью.
Богатые россияне составляют примерно 10% населения, средний класс – около 20%
Какой бы ни была доля российского среднего класса, его представители моложе, образованнее и состоятельнее, чем остальная часть населения. Средний класс в основном сконцентрирован в больших городах. Его представители более предприимчивы и лучше разбираются в финансовых вопросах, чем остальное население России. Средний класс составляют главным образом предприниматели малого и среднего бизнеса, высококвалифицированные специалисты (например адвокаты и бухгалтеры), а также государственные служащие, включая правительственных чиновников, военных и работников служб безопасности.
По мнению старшего научного сотрудника Высшей школы экономики Леонида Григорьева, многие предприниматели среднего бизнеса аполитичны, в отличие от других, более осведомленных в политическом плане управленцев и представителей интеллигенции. Средний класс часто поддерживает «Единую Россию»: как полагает экономист, по той причине, что это партия власти, распределяющая привилегии. Но социальные и экономические перемены требуют более демократического устройства общества. Эксперт московского Центра Карнеги Маша Липман охарактеризовала участников прошлогодних митингов протеста как преимущественно «несоветских и десоветизированных» россиян, избавившихся от «ментальной зависимости». По мнению эксперта, главным показателем стремления к большей открытости системы является растущее равнодушие к Сталину. Патерналистская модель, выстроенная Путиным, черпает легитимность из системы сталинских символов, полагает Липман, к которым относятся непогрешимость государства, патриотизм, понимаемый как лояльность по отношению к правящему режиму, и восприятие нелояльности как преступления. Участники уличных демонстраций в большинстве своем выражали неприятие этих символов.
Несмотря на продолжающиеся протестные акции, есть вероятность, что средний класс исчерпал свои возможности политического влияния, по крайней мере, на данном этапе. Во-первых, как полагает директор НИСП Татьяна Малева, рост российского среднего класса остановился. Во-вторых, на сегодняшний день средний класс включает в себя на треть больше государственных служащих, работников службы безопасности, государственных управленцев и работников государственных компаний, чем в 2007 году, когда в средний класс входило относительно больше людей, занятых предпринимательской деятельностью и экономическими инновациями. Эти новоиспеченные представители среднего класса скорее будут выступать за государственную стабильность, чем ставить под сомнение авторитет власти. Они также более консервативны. В-третьих, российский средний класс вплетен в политико-экономическую систему, в которой работники государственных учреждений получают выгоду от неформальной связи с государственной бюрократией. Несмотря на то что часть среднего класса выражает недовольство политикой Путина, проведение демократических реформ может затронуть интересы другой части этого социального слоя. И наконец, последний фактор – это высокий уровень фрагментации российского общества, в котором, по мнению политолога Эмиля Паина, вырисовываются четыре «лица»: либеральное, левое, националистическое и провластное. Эти части общества не взаимодействуют между собой, что, по мнению политолога, объясняет факт отсутствия какого бы то ни было политического взаимопонимания между ними.
В отсутствие таких катализаторов, как фальсификация выборов, привлекать людей к участию в уличных акциях становится все трудней
Недавние изменения в структуре российского среднего класса, возможно, уже отразились на рейтинге Путина. По данным фонда «Общественное мнение», уровень поддержки Путина в Москве (традиционно более низкий, чем в регионах) в последнее время вырос до 50%. Более 75% москвичей ответили отрицательно на вопрос о возможности участия в уличных акциях как в поддержку режима, так и в знак протеста против действий властей. (В соответствии с другим опросом, проведенным «Левада-центром», рейтинг Путина ниже, но все же достигает респектабельных 44%.)
В отсутствие таких катализаторов, как фальсификация выборов, привлекать людей к участию в уличных акциях становится все трудней. Возможно, оппозиции стоит сконцентрироваться на более практически осуществимых задачах, которыми занят средний класс в других странах, таких как создание политических партий. Однако, как показывают исследования, некоторые представители среднего класса, участвующие в протестах, не заинтересованы в постепенном выстраивании демократического государства: у многих из них процесс выбора лидеров, организационные моменты и поиск компромисса с другими оппозиционными группами ассоциируются с рутиной и коррупцией. Принимая во внимание разнообразие мнений о будущем режима, остается неясным, какому из четырех «лиц» страны российский средний класс в итоге выразит свою поддержку.
