Институт современной России

Когда я написал, что проблема мигрантов по большей части надуманна и искусственно раздута, благодарные читатели набросились на меня с гневными упреками. Очевидно, что проблема есть, и она мучает их, но они не могут понять ее истинный смысл и тем более внятно описать. Вообще «проблема мигрантов» воспринимается как безусловная данность, но радетели национальной чистоты почему-то не могут толково объяснить, в чем эта проблема состоит.

Вот десять самых распространенных попыток объяснить «проблему мигрантов».

Многие мигранты въезжают в страну, минуя пограничные формальности, – они нелегалы.
Мигранты значительно повышают общий уровень преступности.
Из-за мигрантов нельзя вечером выйти на улицу – это опасно.
Они все мусульмане, а это агрессивная религия.
Их дети ходят в общие школы, но не говорят на русском языке.
Мигранты занимают наши рабочие места.
Мигранты не платят налоги и лечатся задарма в наших поликлиниках и больницах.
Мигранты – рабы своих работодателей.
Мигранты живут в антисанитарных условиях.
Мигранты чужие и неприятные. Их так много, что уже не они среди нас, а мы среди них.

Из всех этих десяти объяснений вразумительное только одно. Все остальные основаны на мифах или высосаны из пальца. Позвольте продемонстрировать.

Утверждение первое: «Мигранты въезжают в страну, минуя пограничные формальности, – они нелегалы».
Если это и проблема, то только для пограничников. Кто станет утверждать, что мигрант с видом на жительство качественно отличается от мигранта без оного? Кто-нибудь из националистов относится хорошо к легальным мигрантам? При погромах и убийствах кто-нибудь из погромщиков и убийц интересуется легальным статусом мигрантов? Вопросы риторические – их убивают и преследуют по расовым и национальным признакам. Нелегальность статуса – только повод для агрессивного поведения.

Основное недовольство добропорядочных граждан и ненависть националистов вызывают мигранты из Средней Азии и с Кавказа – из бывших советских республик. При этом в категорию мигрантов попадают не только жители Закавказья, но и проживающие на Северном Кавказе российские граждане – чеченцы, ингуши, осетины, дагестанцы и многие другие. Погромщикам не до геополитических тонкостей! Им безразлично, какое гражданство у «лица кавказской национальности». Они все без разбора чужие.

Здесь, кстати, надо заметить, что, за исключением Грузии и Туркмении, с остальными странами Закавказья и бывшей советской Средней Азии у России безвизовый режим. Мигранты из этих стран, в том числе из Киргизии и Таджикистана, по определению не могут быть нелегалами. Они въезжают в Россию по своему внутреннему паспорту на законных основаниях.

Утверждение второе: «Мигранты значительно повышают общий уровень преступности».
Этот миф примерно такой же, как бытовавшее в начале прошлого века в черносотенной среде убеждение, что евреи используют в ритуальных целях кровь христианских младенцев. О преступности среди мигрантов судят по тому информационному шуму, который создается вокруг уголовных дел, когда обвиняемыми по ним проходят иностранцы. В то же время по иным делам такой шум не создается. Можно сравнить, например, недавнее убийство Егора Щербакова и последовавшее за ним убийство в Москве неизвестного узбека, чей труп обнаружили около железнодорожной насыпи. Второй случай не вызвал никакой общественной реакции, только несколько СМИ упомянули об этом в своих новостях. При столь разном информационном подходе к событиям в обществе складывается впечатление, что мигранты приезжают в Москву убивать русских. Между тем данные судебной статистики Судебного департамента Верховного суда РФ свидетельствуют, что иностранцы в 2012 году составляли 3,8% всех осужденных. При этом примерно четвертая часть всех их преступлений состояла в подделке различных документов для жизни в России.

Утверждение третье: «Из-за мигрантов нельзя вечером выйти на улицу – это опасно».
Этническая преступность действительно существует, но она ничем не отличается от «своей», коренной. Этничность – это только один из мотивов объединения криминальных элементов в организованные группы. На улицах опасно из-за преступности, а не из-за того, что эта преступность этническая. Русская преступность ничем не лучше любой другой, и ее на наших улицах ничуть не меньше «импортной».

Утверждение четвертое: «Они все мусульмане, а это агрессивная религия».
Разумеется, далеко не все они мусульмане (например, армяне, грузины, китайцы или вьетнамцы), многие из них вообще не религиозны и о религии не задумываются. Что же касается ислама, то нет смысла вдаваться в богословские споры, но можно констатировать, что дело главным образом не в религиозном учении, а в его адептах. Любителям обвинять ислам в религиозной агрессивности стоит вспомнить, что под флагом христианства католики уничтожали «неверных» в крестовых походах за границей и на кострах инквизиции у себя дома, а православные огнем и мечом вытравливали язычество, а позже сжигали на кострах и подвергали массовым казням раскольников-старообрядцев. Дело, однако, не в том, что христианство жестоко и агрессивно, а в том, кто и как его использует. То же самое и с исламом.

Утверждение пятое: «Их дети ходят в общие школы, но не говорят на русском языке».
Трудности с ассимиляцией детей мигрантов существуют, но они не большие, чем проблемы адаптации в детском коллективе детей-инвалидов или детей национальных и религиозных меньшинств. По многочисленным отзывам детских психологов и педагогов, дети мигрантов более мотивированы к обучению, чем все остальные дети, и они успешно осваивают русский язык, культуру и правила общения, особенно если попадают в новую для себя среду еще в дошкольном возрасте.

Утверждение шестое: «Мигранты занимают наши рабочие места».
Споры вокруг рабочих мест сводятся к тому, хотят ли русские работать на малопрестижных местах и за маленькую зарплату. Между тем спор этот бессодержателен. Рыночная экономика предполагает, что работодатель ищет работника на меньшую зарплату, а не на большую. Работодатель решает вопросы в интересах бизнеса, а не националистических предпочтений. Если рынок труда и закон позволяют ему принять человека на работу за меньшую зарплату, то было бы странно ожидать от него иного решения. Законодательство может регулировать трудовые отношения различным образом, ограничивая или поощряя предпринимательство, но вины мигрантов в этом точно нет.

Утверждение седьмое: «Мигранты не платят налоги и лечатся задарма в наших поликлиниках и больницах».
Обвинение абсурдное, поскольку в России функции налогового агента по закону исполняет работодатель. Именно он должен удерживать из зарплаты своих работников налоги и перечислять их затем в бюджет. Если он этого не делает, то это не вина мигрантов. Если он не оформляет мигрантов как положено по закону, это тоже не вина мигрантов, а преступление работодателя. Ну и конечно, смехотворно звучат обвинения в неуплате налогов от жителей страны, в которой, по некоторым оценкам, 47% трудовой деятельности находится в тени, а едва ли не большая часть всех наемных работников получает «черную» зарплату в конвертах.

Утверждение восьмое: «Мигранты – рабы своих работодателей».
Если бы мигранты действительно были рабами, то обвинять их в чем-либо было бы совсем бессмысленно – как пенять заключенному на то, что он в камере, а не на воле. Однако в действительности мигранты не рабы, поскольку не лишены свободы и права выбора. Они выбирают тяжелый и бесправный труд оттого, что на их родине положение еще хуже. Так же из России эмигранты уезжают на Запад, часто занимая там далеко не лучшие позиции. Пренебрежение трудовыми правами мигрантов остается на совести работодателей, общества и закона, но это не вина мигрантов.

Утверждение девятое: «Мигранты живут в антисанитарных условиях».
Не будем оценивать обвинение в бедности и неустроенности с точки зрения морали. У всех на слуху «резиновые квартиры», в которых прописано по 200 человек. С точки зрения закона это не запрещено. Регистрация по месту жительства вообще институт сомнительный, а порядок регистрации в Москве Конституционный суд РФ уже давно признал незаконным. В том числе по норме площади на одного зарегистрированного. Времена, когда в одной квартире жили по 20–30 мигрантов, постепенно уходят в прошлое. Большинство сейчас снимают нормальные квартиры или живут в общежитиях. Не самые лучшие условия, но в любом случае это их личный выбор. Обвинять мигрантов в том, что им здесь тяжело жить, по меньшей мере странно.

Утверждение десятое: «Мигранты чужие и неприятные. Их так много, что уже не они среди нас, а мы среди них».
Это единственное вразумительное объяснение из всех перечисленных. Оно хотя бы честно и понятно. С чувствами не поспоришь, даже с мелкими и погаными. Одним не нравится непривычный разрез глаз и цвет кожи, другим – громкий голос и манера держаться, третьи не любят мусульман, четвертые – чернокожих, пятые – евреев, шестые – интеллигентов, седьмые – бедных, восьмые – богатых и так далее до самой дурной бесконечности. Им ничего не возразишь – здесь нет правых и виноватых. Ну не любят и все, насильно мил не будешь.

Одно им можно возразить: современное общество строится не на любви, а на терпимости, не на предпочтениях и преференциях, а на равенстве перед законом. К сожалению, Россия очень нетерпима. Дают о себе знать десятилетия тоталитаризма и столетия холопства. Конечно, политикам следует исходить из реальной ситуации, а не идеальной. Поэтому приток мигрантов в страну должен регулироваться так, чтобы они успевали ассимилироваться, не вызывая общественного возмущения. Российскому обществу, в свою очередь, следует вспомнить о терпимости и сочувствии к бедствующим, что не исключает, конечно, осуждения беззакония – как уличного, так и государственного.