Институт современной России

РОССИЯ И ЗАПАД 

1. О чем будут говорить Путин и Трамп

В преддверии встречи Владимира Путина и Дональда Трампа, которая состоится 16 июля в Хельсинки, западные аналитики обсуждают, какие вопросы могут быть затронуты в ходе переговоров.

Повестка дня:

• Одним из ключевых должен стать вопрос об избежании ядерной эскалации, считают западные и российские эксперты. Провал в стратегическом диалоге и отсутствие взаимного доверия, сложившиеся за последние четыре года подвели ситуацию к опасному краю.
• Сегодня Россия и США обвиняют друг друга в нарушении договора о запрете ракет малой и средней дальности (РСМД) и до сих пор не начали обсуждение следующего этапа договора о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3).
• Эти вопросы и новые возможности кибервойн тоже необходимо обсудить в свете российского вмешательства в президентские выборы США. [Financial Times]
• Среди других проблем: война в Сирии и сдерживание Ирана, денуклеаризация КНДР, а также санкции (в том числе в энергетическом секторе, учитывая недавний визит министра энергетики РФ Александра Новака в Вашингтон и его встречу с министром финансов США Стивеном Мнучином) [CFR].

Что думают эксперты: 

• Дэвид Крамер, Международный университет Флориды: сложно предугадать, как пройдут переговоры, учитывая непредсказуемость Трампа и скрытность Путина. Однако с учетом бэкграунда Путина, можно предположить, что он попытается манипулировать своим визави, делая Трампу комплименты, списывая все проблемы на предшественника и предлагая двум лидерам создать новый мировой порядок. Самое страшное, что эта тактика может сработать. [Washington Post]
• Роберт Легволд, политолог: обе стороны хотят, чтобы саммит был успешным. Путин готов договориться с Ираном о выведении войск с юго-западной границы Сирии, подальше от Израиля. Для Трампа это предложение могло бы стать искомым успехом саммита.
• Но куда более существенным итогом могла бы стать способность двух лидеров подняться над кризисом «мелкого мышления» (small thinking) и, например, провозгласить приверженность новому договору СНВ, или решить проблемы с РСМД, или начать переговоры о лимитах на политическое вмешательство в дела друг друга. [Валдайский клуб]
• Томас Грэм, Kissinger Associates: моделью для совместного заявления Путина и Трампа по итогам саммита может послужить Шанхайское коммюнике 1972 года, подписанное США и Китаем и положившее начало нормализации двусторонних отношений.
• Успех этого дипломатического документа в том, что в нем изложены не банальности о потенциальном сотрудничестве, а ключевые проблемы, что придало ему реальный вес.
• Подобное коммюнике между США и Россией может содержать признание друг друга ведущими мировыми державами и естественными конкурентами. Оно также должно четко обозначить существующие расхождения (Украина, Сирия, Иран), признав которые обе страны обязуются решать их при помощи переговоров и на основе взаимного уважения. [National Interest]

КАРТИНА МИРА

2. Неприятности в Европе  

На этой неделе в центре внимания западных СМИ оказались сразу два международных события, подчеркнувших кризисные тенденции в Европе. 

Мягкий Brexit, жесткие последствия

• 6 июля на заседании своего кабинета премьер-министр Великобритании Тереза Мэй представила план по выходу Великобритании из ЕС, которые британские СМИ с облегчением назвали «мягким», «компромиссным» и приемлемым для переговоров с Брюсселем. Ключевым моментом стало предложение о сохранении свободной торговли с ЕС.
• План знаменовал собой поражение сторонников «жесткого Brexit» в аппаратной борьбе, одной из причин которого стала их «собственная некомпетентность» и неспособность выдвинуть реальную альтернативу плану Мэй [Financial Times].
• Реакция последовала в понедельник, 9 июля, когда министр по вопросам Brexit Дэвид Дэвис и министр иностранных дел Борис Джонсон объявили о своей отставке, бросив таким образом вызов правительству Мэй, чей рейтинг снизился до рекордно низкого уровня – 29% [Axios].
• Согласно заявлению Джонсона, план Мэй означает преждевременное «вывешивание белого флага», «конец государственности для Великобритании» и превращении ее в «колонию» ЕС [Reuters].
• После ухода Джонсона новым министром иностранных Британии был назначен Джереми Хант, член партии тори, до этого на протяжении шести лет возглавлявший министерство здравоохранения.

Кто такой Джереми Хант?

• Хант – сын британского адмирала, сэра Николаса Ханта; получил образование в Оксфордском университете (специализация – философия, политика и экономика), где учился вместе с Дэвидом Кэмероном. Прежде чем избраться в британский парламент, Хант был успешным бизнесменом, создавшим образовательный издательский дом Hotcourses [Guardian].
• В референдуме по Brexit Хант изначально выступал за сохранение Британии в составе ЕС, однако затем объявил, что изменил мнение и теперь поддерживает выход из ЕС [Politico].
• У Ханта нет внешнеполитического или дипломатического опыта. Первая неделя в качестве главы МИДа покажет, на что он способен. Его ждут: саммит НАТО в Брюсселе, встретиться с Дональдом Трампом в ходе его визита в Лондон, а затем сформулировать позицию Британии по саммиту Трампа и Путина в контексте второго отравления химическим газом «новичок» на британской земле. [«Би-би-си»]
• Некоторые эксперты предрекают, что Хант, известный политический долгожитель, умело маневрирующий в политическом поле Британии, может стать следующим премьер-министром. От него не стоит ожидать выдающихся шагов, но можно рассчитывать на спокойную компетентность. Его внешнеполитические взгляды будут традиционными для британского МИДа [Middle East Eye].

Трамп и проблема 2% 

• 11-12 июля в Брюсселе прошел очередной саммит НАТО, где, как и ожидалось, в центре внимания оказался Дональд Трамп, подвергший жесткой критике союзников по альянсу за несоблюдение принципа о выделении 2% ВВП на оборонные нужды. [CNN].
• Из 29 членов только пять страны следуют этому принципу, доля США при этом крупнейшая – 3,57%. Хотя обязательство о 2% члены НАТО должны выполнить к 2024 году, Трамп потребовал сделать это «немедленно» и даже поднял планку до 4%, затем от нее отказавшись. [Wall Street Journal]
• Отдельно Трамп раскритиковал немецкое правительство за «энергетическую зависимость» от России, назвав Германию «российским пленником». Отвечая на упреки, Ангела Меркель подчеркнула, что будучи свободной страной Германия имеет право самостоятельно определять свою политику. [New York Times]
• Элис Фордэм, журналист: дело не в 2%, а в том, что Трамп считает коллективную безопасность Европы бесполезной. Для него 2% ВВП на оборону – это проблема торгового баланса США, но не безопасности. [NPR]
• Джереми Шапиро, Европейский совет по международным отношениям: Трамп не считает, что Америка должна защищать Европу, и поэтому не должна ничего платить. Единственное, в чем он заинтересован, – извлечение дохода. Поэтому исполнение союзниками обязательств по 2% не может удовлетворить американского президента [ECFR].

ТЕНДЕНЦИИ 

3. Как AI формирует новый миропорядок

• Николас Райт, консультант Intelligent Biology и эксперт Центра клинической биоэтики им. Пеллегрино Джорджтаунского университета рассказывает в Foreign Affairs о том, как искусственный интеллект (AI) может помочь авторитарным странам создать успешную альтернативу либеральной демократии.
• Дискуссия по поводу AI, как правило, сосредоточена вокруг двух основных рисков: сингулярности (AI превосходит человеческий интеллект и выходит из-под контроля) и новой промышленной революции (AI заменяет рабочие места в большинстве сфер человеческой деятельности). Однако третий риск – политический – влечет за собой новую конкуренцию социальных систем и имеет не менее серьезные последствия.
• Классическая политическая теория утверждает, что либеральная демократия –  единственный путь к устойчивому экономическому росту, в то время как авторитарная модель в долгосрочной перспективе всегда ведет к стагнации. AI может положить конец этой дихотомии.
• Пионером новой модели может стать Китай, который уже встал на путь «цифрового авторитаризма», позволяющий гражданам быть экономически успешными, живя в несвободном обществе под контролем государства. «Великий китайский файрвол» – один из ранних примеров селективной цензуры, которая не подрывает основ экономической производительности.
• Другой пример: AI и супермассивы данных позволят точно предсказывать поведение потенциальных оппозиционных групп наподобие того, как Amazon или Google прогнозируют покупательские предпочтения своих пользователей.
• Модель «цифрового авторитаризма» может быть экспортирована в другие страны. Сегодня Пекин уже консультирует правительства России, Эфиопии, Таиланда, Вьетнама и пр.
• Если XX век определялся соревнованием между демократическими, фашистскими и коммунистическими системами, то для XXI века будет характерна борьба между либеральной демократией и «цифровым авторитаризмом».

плюс: 

• «Жертва “новичка” умерла. Неужели Кремль действительно потерял контроль над смертельным ядом?»: Специалист по российским спецслужбам, историк Эми Найт анализирует в Daily Beast различные расследования о «новичке», пытаясь оценить роль российского правительства в отравлениях в Великобритании.
• «Бренд Путина»: Шеф московского бюро Washington Post Антон Трояновский объясняет, как Кремль создал и популяризировал «бренд Путина». Успех этого бренда сделал российского президента одним из самых узнаваемых политиков в мире и создал спрос на «сильного лидера».
• «Изменит ли наконец Чемпионат мира то, как изображается Россия?» Корреспондент Guardian Шон Уокер комментирует освещение ЧМ в западных СМИ и реакцию международных болельщиков, допуская существование некоторых перекосов в журналистской критике, однако основную ответственность за негативный имидж России он возлагает на Кремль.