Институт современной России

The American Interest: Россия восстанавливает свой статус великой державы на Ближнем Востоке

• Автор – Уолтер Рассел Мид, ведущий эксперт в области международных отношений, шеф-редактор The American Interest, почетный член Гудзоновского института (Hudson Institute).
• Будучи лидером страны, чья экономика испытывает серьезные проблемы, Владимир Путин может сказать, что год у него складывается удачно. Европа слабеет у него на глазах, США удалось договориться о сделке по Сирии, контроль Кремля над ситуацией, очевидно, растет.
• Иллюзии соперников Путина – главный инструмент его власти. Западные лидеры ошибочно поверили в то, что по окончании холодной войны время геополитики прошло. Но теперь они столкнулись лицом к лицу с неприятной реальностью.
• Если проанализировать недавнюю сделку России и США по Сирии, то суть ее сводится к тому, что США закрывают глаза на причастность России к военным преступлениям режима Асада, позволяя ей в полной мере вернуться на Ближней Восток, и все это только ради того чтобы получить помощь Кремля в борьбе против суннитских джихадистов. Благодаря этой сделке, пишет Мид, режим Асада стал сильнее, а союзники США в регионе – слабее.
• В 2008 году Барак Обама пришел к президентству как защитник демократии и прав человека, а также как противник интервенций. За восемь лет в Белом доме его внешняя политика постепенно сместилась в сторону максимального невмешательства – тенденция, во многом вызванная провальными решениями по Ближнему Востоку.
• Однако глубокий гуманитарный кризис Сирии и подъем ИГИЛ привели политику администрации в тупик: хороших вариантов или альтернатив для разрешения кризиса не осталось, а критика и давление со всех сторон только растут.
• В итоге нынешняя политика Белого дома на Ближнем Востоке сводится к попыткам максимально снизить масштабы кровопролития, избегая прямого вмешательство. Это делается через два канала: 1) официальные заявления, осуждающие действия Асада; 2) сотрудничество с Россией, вызвавшейся стать посредником по сирийскому конфликту.
• Автор подчеркивает, что у администрации Обамы не осталось никаких иллюзий в отношении Путина (раньше, возможно, они имелись), но проблема в том, что Белый дом до сих пор не осознал, до какой степени попытки унизить США стали важнейшим драйвером российской политики.
• «Избиение Обамы» не только помогает Путину восстановить престиж России на Ближнем Востоке, но и подрывает уверенность союзников НАТО, считает Мид.
• Более того, дезинформационная кампания Кремля усиливает антиамериканизм во всем мире, поддерживает российский нарратив о слабости США, вбивает клин между США и Европой и в целом подрывает либеральный порядок, установившийся после холодной войны.
• Есть ли гарантии, что Россия выполнит свою часть обязательств в сделке по Сирии? Скорее всего, нет, считает Мид: у администрации Обамы нет альтернатив, и русским хорошо об этом известно.
• Автор заключает, что представления Обамы о лидерстве с его необходимостью идти на переговоры с любыми оппонентами и преодолевать предрассудки геополитического соперничества идут вразрез с тем, как видят мир Путин и другие авторитарные лидеры по всему миру – от Пхеньяна до Каракаса.

The American Interest, Russia Re-Emerges as a Great Power in the Middle East, by Walter Russell Mead, 12 September 2016

New York Times: Наша проблема с Россией

• Автор – колумнист Росс Доузэт.
• 15 лет назад политика США в отношении России была относительно простой: чем правее в политическом спектре, тем больше было опасений по поводу славянского коварства; чем левее, тем больше страха «красной угрозы».
• Сегодня все смешалось. Среди как республиканцев, так и демократов мнения варьируют – от представлений о России как «главной геополитической угрозы» до восхищений Путиным как «сильным лидером».
• Автор считает, что подобная путаница оправдана, но не только политической поляризацией, а скорее тем, что США не знают, каковы их национальные интересы в отношении России.
• Более того, ни США, ни Россия до конца не понимают, какими державами они стремятся быть. Во времена холодной войны США была в основном державой сдерживания и статуса-кво, а Россия (СССР) – ревизионистской державой.
• При Буше-младшем, казалось, что страны поменялись местами: США продвигали мессианскую веру в демократию и либерализм, Россия проповедовала стабильность и сдержанность. Сегодня же образовалась полная каша.
• В контексте меняющейся ситуации на Ближнем Востоке основной задачей США, по мнению Доузэта, является не сдерживание России, а сдерживание терроризма, прекращение кризиса с беженцами и восстановление общего порядка. Поэтому США должны найти общий язык и работать с Москвой.
• Автор предлагает американским политикам ответить на вопрос о том, превосходит ли угроза от России потенциальные угрозы ИГИЛ и Аль-Каиды или угрозы сильного, богатого и не менее авторитарного Китая. Что является приоритетом?
• Если последние годы стали увертюрой к «холодной войне 2.0», то Вашингтону нужно перестроить политику в отношении Ближнего Востока и Азии и при этом выиграть «сумеречную войну» с Москвой. Нужно провести де-эскалацию отношений с российским режимом, но не делать это в гротескном виде, как предлагает Дональд Трамп, заключает Доузэт. 

New York Times, Our Russia Problem, by Ross Douthat, 10 September 2016

Washington Post: Три способа думать о значении слов «сильный лидер»

• Автор – Дэниел Дрезнер, профессор международных отношений Школы дипломатии им. Флетчера в Университете Тафтса.
• Дональд Трамп открыто восхищается Владимиром Путиным и его позицией «сильного лидера». Аналогичное мнение озвучил недавно и его напарник, кандидат в вице-президенты Майкл Пенс, раскритиковавший при этом президента Обаму за слабость.
• По мнению автора, в том, что кандидат в президенты США восхищается иностранным авторитарным лидером, есть что-то неподобающее. Но вопрос о том, действительно ли Путин – сильный лидер, требует политологического анализа, считает Дрезнер и предлагает три варианта анализа.
• Если сравнить показатели работы Обамы за 2008 и 2016-й годы, то очевидно, что он более сильный лидер: экономика США по всем показателям выглядит лучше российской; а геополитические поползновения в Украине и Сирии Путина лишили его многих союзников.
• Глобальные опросы Pew Research показывают, что рейтинги одобрения Обамы в подавляющем большинстве стран по всему миру выше, чем у Путина. «Пока Путин аннексировал Крым, Обама занимался тем, чтобы снова сделать Америку великой», – иронизирует автор.
• Трамп прав в том, что Путин пользуется большей поддержкой внутри России, чем Обама внутри США (хотя рейтинги последнего сейчас растут). Но популярность Путина основана на отсутствии системы сдержек и противовесов, и в этом смысле он действительно «более сильный лидер».
• Дрезнер напоминает, что тот тип силы, о которой говорят Трамп и Пенс, как правило, мимолетен и саморазрушителен. Агрессивные военные действия на международной арене всегда приводят к созданию противодействующих коалиций. Демократии всегда формируют более устойчивые альянсы, а инклюзивные институты лучше стимулируют экономический рост.
• Иными словами, заключает автор, мнение Трампа о том, что сила проистекает от отсутствия сдерживания, говорит только о его весьма узком понимании источников политической власти.

Washington Post, Three ways of thinking about what it means to be a strong leader, by Daniel W. Drezner, 11 September 2016

Independent: Прекращение огня в Сирии: важна ли сделка России и США и продержится ли перемирие? 

• Автор – Патрик Кокберн, ирландский журналист, пишущий о Ближнем Востоке с 1990 года.
• В воскресенье Россия и США наконец договорились о прекращении огня в Сирии. По мнению автора, эта сделка имеет значение прежде всего для Сирии, поскольку сторонами в ней выступили два сильнейших игрока в сирийском конфликте.
• Она также сигнализирует собой смену политического ландшафта в регионе: Россия вернулась на Ближний Восток в статусе супердержавы впервые с 1991 года.
• Кокберн также считает, что Асад будет соблюдать условия сделки, поскольку его режим зависит от военных поставок из России, а также потому, что основной мишенью российско-американских бомбардировок являются боевики Фронта ан-Нусра (сирийское подразделение Аль-Каиды) – основные противники Асада.
• Дамаску также нужна передышка для консолидации сил и дальнейшей осады Алеппо, захваченного повстанцами.
• Главным лузером этой сделки станет ИГИЛ, поскольку коалиция против него будет только расти: союзники и сирийская армия будут более активно и свободно атаковать на новых фронтах.
• Основным слабым местом сделки, по оценки Кокберна, является тот факт, что наряду с ИГИЛ мишенью сил союзников станет ан-Нусра. Дело в том, что доминирующей силой вооруженной сирийской оппозиции всегда были исламисты, а их основу как раз составляют боевики ан-Нусры.
• США и Россия предлагают защитить «умеренную» оппозицию, но среди этой группы нет силы, которая по популярности и организованности может сравниться с ан-Нусрой.

Independent, Syria ceasefire: Is US-Russia deal important and will truce hold? By Patrick Cockburn, 11 September 2016

Хотите получать такие дайджесты в свой почтовый ящик? Просто отправьте запрос на info@imrussia.org, и мы включим вас в нашу рассылку.