Институт современной России

Politico: Кто боится маленькой российской пропаганды?

• Автор – Джек Шэйфер, старший корреспондент по вопросам медиа.
• Недавние публикации в Washington Post – колонка, посвященная российской дезинформации, и статья о докладе группы PropOrNot, которую некоторые эксперты обвинили в неомаккартизме, – наводят автора на вопрос: действительно ли российская пропаганда столь всесильна и опасна, как принято считать на Западе?
• Страх США в отношении пропаганды уходят корнями в начало XX века, пишет Шэйфер, когда в американские СМИ стала проникать информация из немецких пропагандистских листовок. Однако история показала, что усилия немецких агитаторов не были успешными; скорее наоборот: они настроили США против нацистской Германии.
• Во время Второй мировой войны США снова разоблачили пропагандистов и прикрыли основные каналы распространения немецкой дезинформации. Затем, период холодной войны и «Красной угрозы», США даже создали собственную машину контрпропаганды. Однако страх сохранился до сих пор.
• Учитывая исторический опыт и вопреки усилиям RT, «Спутника» и других каналов пропаганды Кремля, действующих сегодня, у США нет оснований для возрождения Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, о чем стало известно в конце ноября.
• Традиционная политическая агитация сегодня не работает, считает автор напоминая, что объем средств, потраченных штабом Хиллари Клинтон на рекламу ее кандидатуры, многократно превосходит вклад российской пропаганды. Но поскольку переубедить избирателей Клинтон не смогла, возникло подозрение, что причина именно в российской пропаганде.
• Но это не так: идея о том, что «наивные массы» могут легко поддаваться пропагандистским сообщениям, внедренным в  СМИ, была опровергнута социологами еще в 1940-х гг. (автор ссылается на работы, опровергшие т.н. «теорию подкожной иглы»: так, согласно ряду исследований, политическое поведение людей не поддается воздействию СМИ, однако меняется под влиянием межличностного общения).
• Шэйфер также критически относится к нынешним борцам с пропагандой, которые, по его словам, не боятся сами подпасть под ее тлетворное влияние, но при этом высокомерно опасаются за слои населения, не относящиеся к элите, которые якобы верят всему, что видят и читают.
• Дополнительный аргумент автора: а насколько вообще умны американцы? Шэйфер напоминает, что 42% американцев верят в креацианизм (божественное происхождение жизни на Земле); 53% не знают, что 10 поправок к Конституции – это и есть Билль о правах; 18% считают, что солнце вращается вокруг Земли. Колодец, который пытается «отравить» российская пропаганда, изначально не был чистым, пишет автор.
• Тем не менее, заключает Шэйфер, не стоит забывать, что там, где есть свобода слова, всегда будет пропаганда, с которой нужно бороться так, как с ней боролись всегда: при помощи бдительности и ума. Правда может проиграть битву, но не войну.
• США в свое время уже выстояли против пропагандистской кампании СССР, за которой стояли похожие угрозы ядерной войны: правда и свободный рынок все равно победили.

Politico, Who’s Afraid of a Little Russian Propaganda? By Jack Shafer, 3 December 2016

The Economist: Российская пропаганда снова на высочайшем уровне

• Если на протяжении большей части постсоветской истории Россия пыталась двигаться в сторону Европы, то после Brexit и победы Трампа в США происходит обратное: Запад стал все больше поддаваться стилю управления Владимира Путина.
• Путин стал кумиром среди националистов, популистов и диктаторов по всему миру. Последний раз Россия была подобным центром притяжения для антиистеблишмента в 1920-30-х годах, после революции 1917 года. Сегодня она снова превратилась в эмблему, но на этот раз в эмблему имперского национализма.
• Ставка Кремля на маргинальные, ультраправые силы по всему миру оказалась удачной: сегодня эти силы выдвинулись в политический мейстрим. По оценке немецкой разведки БНД, Европа (и в первую очередь Германия) являются главной целью российских кибератак и пропаганды.
• В отличие от эпохи социалистов 1930-х сегодня Россией движет не идеология, а оппортунизм и коррупция. Задача Путина – дискредитировать образ процветающего Запада, живущего в соответствии с либеральными ценностями. Отступление Запада от этих ценностей – победа Кремля.
• Внутри России Путин продвигает имперский национализм, противопоставляя его этническому национализму, который следует подавлять. Националистические группы внутри разделяются: наиболее радикальных представителей Кремль выдавливает в Донбасс и Сирию.
• Верно оценивая роль националистического популизма в дискредитации демократии в Америке и Европе, Путин хорошо понимает его опасность внутри России.
• Действия России за рубежом во многом позволили Путину отвести националистический протест прочь от коррумпированных российских элит.

The Economist, Russian propaganda is state-of-the-art again, 8 December 2016

The National Interest: Ядерная война больше не «немыслима» для России

• Автор – Николас Гвоздев, старший научный сотрудник Института внешнеполитических исследований
• В новой Концепции внешней политики РФ, которая не случайно была заявлена в переходный период президента США, были изменены два момента. Во-первых, использование ядерного оружия стало «нежелательным», а не «невозможным», как это было раньше. Во-вторых, был подчеркнут классический вестфальский принцип невмешательства во внутреннюю политику страны.
• На самом деле новая Концепция была подготовлена с расчетом на победу Хиллари Клинтон. Кремль хотел показать новому президенту США, что Москва готова идти на военную конфронтацию, если западные страны будут вмешиваться в ее внутреннюю политику или политику ее союзников.
• В 2011 году Россия поняла, что введение в 2005 году новой нормы международного права – «обязанность защищать» (R2P), предусматривающей вмешательство в дела той или иной страны иностранного управления, если правительство этой страны не справляется с защитой своих граждан, – позволило Западу провести интервенцию в Ливию. Эта операция привела к свержению и убийству Муаммара Каддафи.
• Фраза о «нежелательности» ядерной войны лишь подтверждает мнения экспертов о росте международной напряженности и понижении «порога неиспользования» ядерного оружия.
• Концепция была опубликована после победы Дональда Трампа, чья кампания отличалась пророссийской риторикой и критикой концепции «либеральной гегемонии» во внешней политики США. Поэтому администрация Трампа, скорее всего, приостановит гуманитарные интервенции.
• Автор отмечает, что в ближайшее время будет интересно наблюдать за тем, какие сигналы Кремля администрация Трампа примет в расчет при пересмотре российско-американских отношений.
• Компромисс по ряду вопросов, прежде всего по дальнейшему расширению НАТО, для снижения напряженности может импонировать Трампу. Сфокусированность на «жестких» вопросах безопасности (предотвращение ядерного конфликта), а не на прогрессе России на пути демократического развития, вернет политику США к стандартам, существовавшим до 1991 года.
• Иными словами, внутреннее управление России может перестать быть жизненно важным вопросом для национальной безопасности США.

The National Interest, Nuclear War Is No Longer "Unthinkable" for Russia, by Nikolas Gvosdev, 7 December 2016

The Washington Post: Будет ли позиция Трампа по России слабее, чем у Обамы?

• Автор – обозреватель Дженнифер Рубин (придерживается консервативных взглядов).
• По мнению Рубин, несмотря на критику Трампа в адрес внешней политики Обамы, которую новоизбранный президент называл «слабой», с точки зрения противостояния реваншистской России, Трамп может оказаться наиболее слабым президентом.
• Рубин цитирует показания Роберта Кэйгана, эксперта Института Брукингса, который 6 декабря выступал в Комитете Сената США по делам вооруженных сил. Кэйган, в частности, заявил, что попытка «перезагрузки» с Россией стала первым ударом по репутации США как надежного партнера, поскольку она состоялась сразу после российского вторжения в Грузию и выглядела как поощрение агрессии.
• Кэйган, поддержавший кандидатуру Клинтон на президентских выборах, также отметил, что в Сирии пассивность нынешней администрации по сути открыла двери для российского вторжения, ускорив уход США с Ближнего Востока. Далее, в ходе разгоревшегося из-за этого кризиса с беженцами США вели себя так, будто это не их проблема, подчеркнул Кэйган в своем выступлении.
• Рубин рассуждает, что Трамп, настолько презирающий поражения и «слабость», по идее должен был бы кардинально изменить подход администрации Обамы, но вместо этого он готов уступить внешнеполитическим амбициям Путина.
• Идя навстречу Путину, Трамп усиливает неадекватную переговорную позицию предыдущей администрации, пишет Рубин. Таким образом Трамп поощряет действия не только Путина в Сирии, но и Ирана, сигнализируя о том, что США не заинтересованы в сдерживании агрессивных держав. А это как раз означает «слабость» и «проигрыш» на международной арене.

The Washington Post, Will Trump be weaker than Obama on Russia? By Jennifer Rubin, 6 December 2016