Институт современной России

New York Magazine: Россия: жизнь после доверия

• Автор – Михаил Идов, российско-американский писатель и журналист, бывший главный редактор GQ Russia.
• Идов приводит пример, как в Москве машины «скорой помощи» часто нелегально используются как такси, поэтому водители их не пропускают: подозрение, что внутри не больной, слишком сильно.
• На Западе многие представляют жизнь в автократическом режиме в духе Оруэлла: военные на улицах, тотальная слежка, страх. Но те, кто живет в гибридных режимах, вроде России, знают, что главное – не страх, а цинизм и конспиративные теории. Люди не доверяют ни одному институту, поскольку ни один институт не имеет больше власти, чем автократический лидер.
• В основе этого цинизма, пишет Идов, позиция защиты: трудно в чем-то разочароваться, если всегда ожидаешь худшего. Но в итоге защита превращается в пораженчество, причем чем выше в пирамиде власти, тем чаще оно встречается.
• По наблюдениям Идова, московский городской класс, сопоставимый по многим параметрам с жителями столиц развитых стран, не ведет постоянную борьбу с режимом (несмотря на массовые протесты 2011-2012 годов) и представляет собой «Копенгаген в центре Карачи».
• Однако подобная позиция – комфортная иллюзия, которая рассыпается при любом столкновении с государством, особенно с полицией, «которая стала практически лицом проблемы». В таких случаях каждый начинает пользоваться «ручным управлением», как и Путин, то есть обращаться к друзьям друзей.
• Государство и общество живут «по понятиям» – неписаным правилам, которые понимаются, но нигде не прописаны и даже не проговорены. Поддержание этой системы требует не меньше усилий, чем поддержание системы реального правопорядка.
• Многие москвичи настолько не доверяют институтам, что начинают приватизировать функции государства (создавать собственные центры работы с документами, частные клиники, образовательные стартапы), чтобы таким образом минимизировать контакт с государством.
• Идов отмечает, что многие его друзья-москвичи, называющие себя либералами, на самом деле являются анархистами-либертарианцами в западном понимании (не доверяющими государству в исполнении даже простейших функций). И поэтому у многих противников Путина и сторонников Трампа есть гораздо больше общего, чем им хотелось бы признать.
• Гениальность путинской системы в том, что не нужен мощный аппарат спецслужб, достаточно создать условия – повсеместную коррупцию, -- при которых гражданам есть, что терять. В 2011-м российская оппозиция поняла, что не хочет штурмовать Кремль или защищать лидеров протеста от незаконных арестов, и в итоге она была подавлена государством.
• В путинской системе любое проявление протеста нивелируется маленькими уступками системе, на которые человек, не готовый терпеть тот или иной уровень дискомфорта, вынужден идти ежедневно. Возможно, борьба с системой была проиграна тогда, когда была предложена первая взятка.
• Месседж системы не в том, чтобы посеять тоталитарный страх; он проще: сидите тихо, наслаждайтесь своими велосипедами, а если не хотите – вам придется иметь дело со случайными наказаниями системы.
• Осознав это, представители российской интеллигенции занялись внутренними распрями, либо ушли в так называемую «внутреннюю эмиграцию», либо уехали по-настоящему – все это типичные реакции интеллигенции с царистских времен.
• Проблема в том, пишет Идов, что в российском опыте нет ничего уникального. Даже живя на Западе, человек все равно идет на компромиссы: позволяя своим правительствам поддерживать те или иные режимы, заключать те или иные сделки. Демократия, свобода и коррупция часто существуют в одном континууме, и грань между лоббизмом и коррупцией очень тонка
• Однако доверие либо есть, либо его нет. Постсоветская Россия – блестящий пример разрушения доверия между людьми и институтами, который может послужить уроком в новой реальности эпохи Трампа.

New York Magazine, Russia: Life After Trust, by Michael Idov, 22 January 2017

Financial Times: Немецкая политика: следующая цель России?

• Автор – Стефан Вагстил, берлинский корреспондент Financial Times.
• В прошлом январе история о девочке Лизе, якобы похищенной в эмигрантами в Германии, взорвала социальные сети русскоговорящих немцев и россиян. Позднее выяснилось, что девочку никто не похищал.
• Несмотря на разоблачение фейковой новости, российские СМИ продолжили запугивать русскоязычное население Германии «ужасами о мигрантах». Побочным эффектом этой истории стал всплеск поддержки ультраправой партии «Альтернатива для Германии» в немецких землях, где проходили местные выборы.
• В этом году в Германии состоятся парламентские выборы, и немецкие чиновники уже заявляют о своих опасениях, ожидая попыток Кремля повлиять на общественное мнение по аналогии с США. В том числе путем хакерских взломов.
• Россия обладает большим влиянием на ФРГ: через крупные совместные проекты, двусторонние общественные организации и многомиллионную русскую диаспору. Продвигая свои интересы в Германии, Кремль использует разные методы пропаганды: немецкий телеканал RT, соцсети и чаты.
• Канцлера Германии Ангелу Меркель многие воспринимают как последний оплот либерализма в Европе. Она также ключевой игрок антироссийской коалиции в Европе, и поражение ее партии – Христианско-демократического союза – может привести к отмене санкций против России.
• Главным козырем «Альтернативы для Германии» является критика миграционной политики Меркель, благодаря которой поддержка партии выросла до 12-13% с 4,7% на прошлых выборах в Бундестаг.
• Впрочем, пока шансов проиграть выборы у Меркель достаточно мало, отмечает издание. Немецкая экономика сильна, уровень безработицы и преступности низок, однако, очевидно, Кремль продолжит попытки вмешательства в немецкую политику, и случай с Лизой может быть не последним.

Financial Times, German politics: Russia’s next target? by Stefan Wagstyl, 29 January 2017

Foreign Affairs: Снимет ли Трамп санкции против России? 

• Автор – Бенджамин Альтер, аспирант Школы права Йельского университета, в 2013-2014 гг. работал специальным помощником замминистра финансов США по вопросам терроризма и финансовой разведки.
• Заявление Трампа о возможном снятии санкций с России не должно никого удивлять. В ходе своей кампании Трамп упирал на то, что планирует улучшить отношения с Москвой, и решение вопроса с санкциями – лучший способ это сделать.
• По мнению автора, это будет ошибкой, но не потому, что цель санкций – заставить Кремль изменить поведение – не достигнута, а потому, что снятие санкций нанесет удар по исполнению норм международному праву.
• Захватив Крым, Россия нарушила сразу две международные нормы: запрет на угрозу или использование силы против другого государства и неприкосновенность территориальной целостности страны.
• Отсутствие скоординированного ответа со стороны ООН (Россия как член Совбеза ООН, обладает правом вето) и нежелание союзников Украины оспорить действия Путина делают международное право бессильным перед лицом столь серьезных нарушений.
• Однако, пишет Альтер, коалиция западных стран нашла способ усилить международные нормы, наложив на Россию экономические санкции. Санкции стали попыткой укрепить действие ряда международных норм и повысить издержки для их нарушителей.
• На сегодня разные типы санкций против России увязаны с различными нарушениями международного права: аннексия Крыма, эскалация военного конфликта в Восточной Украине, сбитый боинг MH17.
• Автор считает, что в совокупности с падением цен на нефть и общим упадком российской экономики санкции нанесли серьезный удар по России, однако не стоит переоценивать их успешность, поскольку по сути поведение Кремля не изменилось. Впрочем, возможно, санкции остановили дальнейшую эскалацию украинского конфликта.
• Как инструмент воздействия международного права санкции эффективны только в том случае, если их поддерживает коалиция сильных стран. Именно поэтому единая позиция США, ЕС и других столь важна.
• И поэтому снятие санкций, предложенное Трампом, пошлет негативный сигнал всем американским союзникам. Для Путина это будет означать возможность избежать ответственности за захват куска территории соседа. У остальных это создаст ощущение, что нарушение международного права может пройти без каких-либо последствий.
• Автор заключает, что если Трампу хочет решить вопрос с санкциями, ему стоит хотя бы сохранить санкции по Крыму. 

Foreign Affairs, Will Trump Lift Sanctions Against Russia? By Benjamin Alter, 27 January 2017

Politico: Достаточно ли сильна американская демократия для Трампа? 

• Автор – Фрэнсис Фукуяма, старший научный сотрудник Стэнфордского университета; автор таких знаковых работ, как «Конец истории» и «Политический порядок и политический упадок».
• Как и многие американские граждане, Фукуяма считает, что сложно представить человека, менее подходящего по темпераменту или бэкграунду на роль лидера ведущей демократии мира, чем Дональд Трамп.
• Но будучи политологом, автор с интересом воспринимает его президентство как проверку силы американских институтов. Американцы глубоко верят в легитимность своей конституционной системы, поскольку существующие сдержки и противовесы защищают страну от излишней концентрации исполнительной власти. Но системе никогда не бросал вызов такой президент, как Трамп.
• Дональд Трамп – уникальный случай для американского института президентства. Бизнес-карьера Трампа показывает его упорство в максимизации своих личных интересов и умение обходить неудобные правила.
• Избранный на волне популизма и негодования людей, считающих (вполне обоснованно), что политическая система коррумпированна, Трамп активно атаковал вашингтонский истеблишмент и уже нарушил множество неформальных правил президентства: открыто лгал, пытался подорвать легитимность существующих институтов, включая разведку, федеральный резерв, электоральную администрацию, обвинив их в коррупции.
• Экономист Дарон Аджемоглу, автор известной книги Why Nations Fail, считает, что система сдержек и противовесов США не столь сильна, как думают американцы. Конгресс полностью контролируется республиканцами, назначенцы новой администрации будут вовсю стараться «нормализировать» Трампа, баланс судебной системы можно изменить путем новых назначений в Верховный суд и федеральные суды.
• По мнению Аджемоглу, единственный источник сопротивления Трампу – мобилизация гражданского общества.
• Фукуяма соглашается с тезисом о гражданском обществе, но оспаривает общий посыл, уверяя, что американские институты сильнее, чем думает Аджемоглу. Более того, в американской политике наблюдается даже излишек сдержек противовесов, который привел к параличу всей политической системы, зачастую неспособной принять даже базовое решение.
• Такой паралич создал в обществе спрос на сильного лидера (интерес к Путину в США тоже не случаен), способного преодолеть застой, пусть даже нарушив устоявшиеся правила игры.
• Автор заключает, что снятие ряда сдержек позволит повысить эффективность управления: например, упразднение права вето, которым обладает любой из 100 сенаторов, позволяющее блокировать назначения любого чиновника среднего уровня; или упрощение процедуры прохождения через Конгресс расходных статей бюджета.
• По мнению автора, попытки Трампа подорвать систему не сработают по ряду причин:
• 1) взгляды Трампа во многом расходятся с идеологией Республиканской партии, что гарантирует конфликт интересов;
• 2) изменение судебной системы – длительный и сложный процесс, а открытая атака на судей приведет к мощной ответной реакции со стороны судебного сообщества.
• 3) Трампу будет сложно контролировать исполнительную ветвь: ряд его назначенцев (Рекс Тиллерсон, Джеймс Маттис) уже продемонстрировали расхождения во взглядах с президентом.
• 4) Не стоит забывать о федерализме: Вашингтон не контролирует повестку дня по многим вопросам – это происходит на уровне штата.
• Фукуяма также отмечает, что базовая аудитория Трампа – это 25-30% населения США. Апеллируя только к ней в ущерб остальному населению только усилит общественный скепсис в отношении президента.
• Однако главная угроза демократическим институтам США – это подрыв системы подотчетности. Если злоупотребления властью искажают систему настолько, что подотчетность становится невозможной (как это произошло в России Путина, Венесуэле Чавеса, Турции Эрдогана), демократия превращается в авторитаризм.

Politico, Is American Democracy Strong Enough for Trump? By Francis Fukuyama, 23 January 2017

The American Interest: Восемь великих держав 2017 года

• Авторы: Уолтер Рассел Мид, профессор международных отношений коллежда Бард, и Шон Кили, автор American Interest.
• 1. Список великих держав 2017 года, по версии American Interest, возглавляют США, чья динамичная экономика, конституционная стабильность, ряды сильных союзников и партнеров и военное превосходство закрепили за ней топовые позиции в международной политике.
• Однако влияние США в прошлом году сократилось: 2016-й стал худшим для администрации Обамы, потерпевшей серию внешнеполитических проигрышей (Сирия, Израиль, Россия, конфликт с Китаем в Южно-Китайском море и пр.), подорвавших репутацию страны в мире.
• Наряду с этими проблемами, международное недоверие к фигуре Дональда Трампа остается важным риском США текущего года.
• 2. Китай закрепил за собой статус второго сильнейшего игрока в мире, бросающего вызов США.
• Китай продолжил политику переменного давления и смягчения в отношениях с соседями, заработав очки на победе дружественного лидера в Филиппинах, популиста Родриго Дутерте, а также на растущем антиамериканизме в Малайзии, Тайланде и Камбодже.
• Однако внутриэкономические проблемы Китая усилились в прошлом году, среди них: турбулентный рынок облигаций, массовый отток капитала, «утечка мозгов», недостатки пенсионной системы, «пузыри» активов и проч. Ответом китайского правительства стала консолидация исполнительной власти и усиление интервенций в экономику со стороны государства.
• 3. Япония – одна из наиболее недооцененных мировых держав, чье влияние постоянно растет в последние годы.
• Не последнюю роль в этом сыграли умная дипломатия Шинзо Абе, рост беспокойства в регионе по поводу более агрессивной политики Китая, оппозицию которому возглавляет Токио и снижение роли США (в частности, выход из Транстихоокеанского партнерства).
• Союз Токио и Сеула против КНДР также усилили позиции Японии, как и ключевое соглашение с Индией о сотрудничестве в области гражданской ядерной энергетики.
• Однако экономические успехи Японии пока остаются скромными.
• 4. Россия в этому году поднялась в рейтинге благодаря внешнеполитическим усилиям Владимира Путина на фоне ослабления лидерства Запада и несбывшихся прогнозов об экономическом коллапсе российской экономики и военном «болоте» в Сирии.
• Путин закрепил лидерство России на Ближнем Востоке, восстановил отношения с Турцией, продолжил тормозить мирный процесс на Украине, а также громко заявил о себе после избрания Дональда Трампа президентом США. Кроме того, пророссийские силы пришли к власти в Грузии, Эстонии и Молдове.
• Однако Россия остается страной со слабыми институтами, этническими конфликтами и огромным неравенством; ее экономика по-прежнему не защищена от внешних шоков, а имидж проецируемой военной мощи не соответствует реальным возможностям.
• 5. Германия, наоборот, опустилась в рейтинге – 2016 год для нее оказался неудачным.
• Берлин увяз в противостоянии с Москвой, не приемлющей тот факт, что брюссельские бюрократы пытаются диктовать Кремлю, как себя вести. Россия стремится влиять на европейскую политику, что противоречит целям Германии, которая пытается ограничить внешнее влияние на ЕС.
• Среди ударов 2016 года для немецкой политики: Brexit, подъем ультраправых и ультралевых сил и «нелиберальных демократий» внутри ЕС, ухудшение отношений ЕС с Турцией, обострение кризиса с евро, а также масштабный кризис с беженцами.
• 6. Индию, как и Японию, часто недооценивают в подобных рейтингах, в то время как это крупнейшая в мире демократия, вторая по величине страна с англоговорящим населением и с диверсифицированной, активно развивающейся экономикой.
• На геополитическом фронте у нее много «ухажеров»: Китай, Япония и США пытаются встроить Индию в свои архитектуры безопасности, а ЕС и Россия – развивать торговлю.
• Несмотря на реформы премьер-министра Моди, не все проходит гладко (пример неудачи -- демонетизация); правительство с трудом справляется с проблемой загрязнения воздуха; обострение Кашмирского конфликта с Пакистаном создает дополнительные риски.
• 7. Иран уверенно взял лидерские позиции в прокси-конфликте с Саудовской Аравией.
• Тегеран успешно консолидировал шиитские силы в Ливане, Сирии и набирает сторонников в Ираке и Йемене.
• Он также пожинает плоды снятия санкций после заключения ядерной сделки: заключены крупные контракты с «Боингом» и «Аэробусом», Иран вернулся на досанкционный уровень добычи нефти.
• Однако 2017-й может оказаться сложным для Ирана, лишившегося поддержки США в лице Обамы.
• 8. Израиль – новое имя в рейтинге этого года. В 2016-м эта страна показала свое растущее влияние на международную политику благодаря трем факторам: экономическое развитие, региональный кризис на Ближнем Востоке и дипломатическое мастерство.
• Открытие офшорных месторождения природного газа и нефти превращает Израиль в экспортера энергии, что придает этой стране как экономический, так и геополитический вес. Ставка Израиля на развитие кибербезопасности и инфотеха также принесла плоды, сделав его центром революции в сфере военных технологий, привлекательных для многих стран – США, Индии, Китая и России.
• Коллапс Сирии, одного из злейших врагов Израиля, усилило позиции Тель-Авива, укрепив сотрудничество с Египтом в области безопасности; а подъем Ирана сделал Израиль ключевым игроком в противостоянии шиитского и суннитского миров на Ближнем Востоке.
• Закулисные дипломатические усилия Израиля также оправдали себя: в прошлом году укрепились его связи с Турцией (которой нужен газ и снижение зависимости от России), с Россией (несмотря на ее связи с Ираном и противостояние с Западом из-за Украины), а также с Индией и Африкой. 

The American Interest, Eight Great Powers of 2017, by Walter Russell Mead, 24 January 2017