Институт современной России

КАРТИНА МИРА

1. Трамп в Азии

• На этой неделе Дональд Трамп проводит многодневное турне по Азии, в ходе которого он посетит пять стран: Японию, Китай, Южную Корею, Вьетнам и Филиппины. Трамп также примет участие в Восточноазиатском саммите (Манила) и форуме АТЭС (Дананге), где, как ожидается, он встретится с Владимиром Путиным.
• Ключевые вопросы на повестке дня: статус США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, отношения США и Китая и проблема КНДР.
• Билахари Каусикан, полномочный представитель министерства иностранных дел Сингапура пишет в Foreign Affairs об азиатском контексте визита Трампа – президента, который с первых дней своей работы отверг принципы традиционной американской дипломатии во имя выгодных сделок.
• Визит нужно рассматривать в контексте последних амбиций Китая стать глобальной державой. По мнению Каусикана, цель Пекина недостижима, так как глобальное лидерство в открытом мире возможно только для открытых стран. Поэтому США останутся доминирующей силой в АТР, несмотря на провозглашенную Трампом политику «Америка прежде всего» (America First).
• Расстановка сил в Азии сегодня такова, что регион будет строить отношения с Трампом так же, как это происходило при любом другом президенте США, – путем адаптации, заключает эксперт.
• У США достаточно союзников в регионе, и все они ждут сигнала от американского президента для валидации своего значения во внешней политике США, отмечает Линн Куок, эксперт по Азии Института Брукингса.
• Она также соглашается, что что многие азиатские лидеры обеспокоены нарастающими амбициями Китая и их неочевидными последствиями. Несмотря на заявления Трампа, регион продолжает – пока – верить в лидерство США.
• Центральной темой встречи Трампа с Си Цзиньпином должен стать северокорейский кризис (речь пойдет о сценариях денуклеаризации КНДР). К решению проблемы, помимо Китая, могут быть привлечены Южная Корея, Япония и Россия.
• Как подчеркивает президент Совета по внешней политике (CFR) Ричард Хаасс в колонке для Project Syndicate, если Трамп рассчитывает на помощь Китая в разрешении кризиса с КНДР (сегодня экономика КНДР существует исключительно за счет торговли с Китаем), он, скорее всего, будет разочарован. В нынешних условиях Пекин не станет принимать сложные для себя решения.
• По словам Гидеона Рахмана, международного колумниста Financial Times, основной дипломатической линией Си в отношении КНДР сегодня является стратегия «заморозка в обмен на заморозку» – то есть прекращением Пхеньяном разработки ядерного оружия в обмен на прекращение США и союзниками военных учений в регионе, которые сильно беспокоят КНДР.
• Однако, по данным журналиста, среди китайской элиты обсуждаются и более радикальные опции. Например, совместный с США превентивный удар по северокорейским военным базам, свержение режима Кимов и объединение Северной и Южной Кореи. Впрочем, все понимают, что такой сценарий несет огромные риски прежде всего для самого Китая.
• Рахман заключает, что хороших опций в этом вопросе не осталось не только у США, но и у Пекина.

 

2.  «Чистки» в Саудовской Аравии

• В прошедшие выходные Саудовскую Аравию сотрясли массовые аресты высокопоставленных членов саудовской элиты. В рамках антикоррупционной кампании наследного принца Мухаммада бен Салмана (известен в СМИ как «МБС») были арестованы 11 членов королевской семьи, министры и другие высшие чины, а также влиятельные бизнесмены.
• Анализируя ситуацию, эксперты единодушны во мнении, что в Эр-Рияде состоялась очередная волна «чисток», цель которой – укрепить власть наследного принца и устранить альтернативные центры власти.
• Ярким примером может служить арест принца Мутаиба бен Абдалла, возглавлявшего министерство национальной гвардии – основной центр сдерживания исполнительной власти в стране.
• Антикоррупционная риторика МБС пользуется популярностью у молодых саудовцев, однако смелые действия принца гарантируют, что в долгосрочной перспективе число недовольных его политикой будет только расти.
• Эти шаги подрывают систему «сдержек и противовесов» внутри режима, объясняет в Politico Europe Кристиан Ульрихсен, эксперт по Ближнему Востоку Центра публичной политики им. Бейкера при Университете Райса.
• Поскольку наследному принцу всего 32 года, можно предположить, что он будет править Саудовской Аравией несколько десятилетий – то есть и в тот период, когда нефтяные доходы более не будут поддерживать политическую стабильность страны. Необходимость диверсификации экономики МБС изложил в своей программе «Видение 2030», но для ее решительного исполнения МБС необходим соответствующий политический мандат.
• Колумнист Washington Post Дэвид Игнатиус расспросил ближневосточных экспертов о значении нынешней кампании. Один источник отметил, что МБС «создает новую Саудовскую Аравию»; предыдущими шагами в том же направлении были снятие запрета на вождение для женщин и ограничение власти религиозной полиции.
• Другой аналитик подчеркнул, что МБС сокращает число людей, имеющих доступ к «властной кормушке»: вместо 10 тыс. теперь их будут единицы.
• Марк Линч, профессор Джорджтаунского университета и глава Проекта по ближневосточной политологии, пишет, что происходящее в Саудовской Аравии необходимо рассматривать в контексте двух факторов: узкого «окна возможностей» МБС для консолидации власти внутри страны и неустойчивой внешнеполитической позиции Саудовской Аравии в регионе.
• В день арестов, напоминает Линч, Саудовская Аравия перехватила ракету, выпущенную в сторону Эр-Рияда с территории Йемена военизированной группировкой повстанцев-хуситов (шиитское движение «Ансар Алла»).
• Вслед за этим премьер-министр Ливана Саад Харири, находившийся в это время в Эр-Рияде, ушел в отставку, ссылаясь на угрозу жизни из-за вмешательства шиитской партии «Хезболла» во внутренние дела страны. По его словам, «Хезболлу» подстрекает к этому правительство Ирана.
• В контексте региональной политики все эти события имеют серьезные последствия, поскольку во внешней политике гамбиты МБС до сих пор оказывались провальными, пишет Линч. Речь идет о вторжении в Йемен и попытке объявить блокаду Катару – оба шага обернулись затяжными кризисами.
• Эти кризисы усилили токсичный климат и поляризацию на Ближнем Востоке. Более того, они выявили неспособность Саудовской Аравии играть роль регионального лидера, на которую претендует Эр-Рияд.
• В контексте антииранского настроя Саудовской Аравии (шиитский Иран – главный конкурент и соперник Эр-Рияда в борьбе за региональную гегемонию) антииранская речь Харири может спровоцировать очередной смелый внешнеполитический шаг МБС – например, военную кампанию против «Хезболлы».
• Но быстрая популистская победа над «Хезболлой» может превратить в очередной кровавый кризис, дестабилизирующий регион, заключает Линч. 

еще почитать:

• В колонке для New York Times главный дипломатический корреспондент издания и бывший шеф лондонского бюро Стивен Эрлангер пишет о кризисе британской идентичности в свете Brexit. «Даже в 1980-е, будучи более бедной страной, Британия имела международный вес. Теперь, после Brexit, она, кажется, движется в сторону интровертности и ненужности», – отмечает автор.
• Политологи и консультанты левоцентристской Гражданcкой партии (Ciudadanos) испанского парламента Аврора Накарино-Брабо и Хорхе Мигель Лобето объясняют в Guardian подоплеку каталонского национализма. По их мнению, движение за независимость Каталонии не настолько прогрессивная идея, как может показаться со стороны: многие ее сторонники обеспечены, защищены и презирают субсидирование бедных слоев испанского общества.

 

ЗАПАД И РОССИЯ

3. Что Россия делает на Балканах?

• OpenDemocracy рассказывает о книге болгарского политолога Димитара Бечева «Конкурирующая держава: Россия в Юго-Восточной Европе» (Rival Power: Russia in Southeast Europe), посвященной российскому влиянию на Балканах.
• Бечев определяет три основные сферы, в которых проявляется активность Кремля: военный потенциал, энергетическая политика и «мягкая сила».
• Россия наращивает свой военный потенциал. События в Черногории показали, что российские разведслужбы прочно обосновались в регионе. Есть все основания полагать, что в будущем Россия попытается укрепить свои позиции на Балканах, считает автор книги.
• Сегодня Россия удерживает контроль над эскалацией на Украине, что делает Кремль ключевым участником процесса мирного урегулирования в Донбассе. Москва использует военную силу как инструмент политического давления, причем даже за пределами своей традиционной сферы влияния, например в Сирии.
• Еще большее влияние в регионе Кремлю обеспечивает политика «Газпрома» и «Лукойла». Российские и местные участники рынка используют коррумпированные национальные энергетические компании как дойных коров, которые приносят им дополнительный доход.
• Народная дипломатия, культурные институты, Православная церковь, печатные и электронные СМИ, разношерстные политические силы (от радикально настроенных маргинальных групп до ведущих пророссийских политических партий) также могут выступать агентами влияния. «Мягкая сила» может оказаться более дешевым и эффективным инструментом, чем подкуп местных властей с помощью энергоконтрактов или военное принуждение, отмечает Бечев.  
• Тем не менее Россия не в состоянии напрямую влиять на политические процессы, происходящие в регионе. Сколько бы Кремль ни вел подрывную деятельность, до сих пор он не смог помешать ни одной балканской стране вступить в Евросоюз или НАТО. ​
• Так или иначе, Кремль продолжает разыгрывать балканскую карту в геополитическом противостоянии с Западом. С точки зрения Кремля, Запад угрожает России, вмешиваясь в постсоветское пространство. В ответ на это Россия наращивает свою активность на Балканах, считая их «задним двором» Европы.

4. Кровавый век коммунизма

• По случаю 100-летия Октябрьской революции профессор Принстонского университета Стивен Коткин в эссе для Wall Street Journal совершает экскурс в историю коммунистических режимов и анализирует их разрушительные последствия.
• Главная цель коммунизма – низве​ржение капитализма, ликвидация свободного рынка и частной собственности – достигалась ценой огромных человеческих потерь. По подсчетам демографов, начиная с 1917 года в Советском Союзе, Китае, Монголии, Восточной Европе, Индокитае, Африке, Афганистане и коммунистических странах Латинской Америки погибло по меньшей мере 65 миллионов человек.   
• Одержимость борьбой с капитализмом сделала невозможным установление социальной справедливости и всеобщего благоденствия, обещанных революцией 1917 года.
• По мнению Коткина, главный урок, который можно извлечь из столетней истории коммунизма, состоит в следующем: претворение в жизнь марксистских идеалов неизбежно сопряжено с их предательством. Настоящая свобода недостижима без рыночных отношений и частной собственности. Упразднение института частной собственности неминуемо ведет к созданию жестокого репрессивного государства.
• Россия и Китай, в прошлом два оплота коммунистической идеологии, до сих пор не осознали главного: свободный рынок и частная собственность предоставляют обычным людям независимость действий и мыслей, которая позволяет им отстаивать личные, общественные и политические интересы.  
• Коммунисты поставили перед собой задачу «догнать и перегнать» конкурентов из числа капиталистических стран и занять центральное место на международной арене. Противостоя сегодня Западу, Путин опирается на практику времен Сталина.
• Эпоха кровавых преступлений коммунизма завершилась, однако тяжелое коммунистическое наследие еще будет давать о себе знать, предупреждает эксперт.

 

5. Картер Пейдж дал показания по делу о связях Трампа с Россией 

• 2 ноября бывший советник избирательного штаба Дональда Трампа Картер Пейдж дал показания в комитете по разведке Палаты представителей Конгресса США по делу о предполагаемом вмешательстве России в американские выборы. Atlantic комментирует основные моменты слушаний.  
• Пейдж отказался от услуг адвоката и согласился дать показания при условии, что их стенограмма будет обнародована. Однако материалы слушаний едва ли представляют его в выгодном свете, отмечает издание.
• Больше всего вопросов у членов комитета вызвала поездка Пейджа в июле 2016 года в Москву, где он выступил с речью в Российской экономической школе. По утверждению Пейджа, в российскую столицу он ездил как частное лицо и его визит не был связан с избирательной кампанией Трампа.
• Пейдж сообщил, что на этом мероприятии присутствовал вице-премьер Аркадий Дворкович, с которым он лишь «коротко поздоровался». В ответ на это комитет процитировал внутренний документ, направленный Пейджем сотрудникам штаба Трампа по итогам поездки. «В частной беседе Дворкович выразил свою поддержку мистеру Трампу и желание работать вместе для выработки наилучших решений текущих международных проблем», – докладывал он.
• Также Пейдж рассказал, что проинформировал о своей поездке в Россию генпрокурора США Джеффа Сешнса, на тот момент советника Трампа. При этом сам Сешнс, давая ранее показания под присягой в комитете Сената по разведке, заявил, что ничего об этом не знал.
• Дворкович не единственный российский чиновник, с которым контактировал Пейдж. Так, на съезде Республиканской партии он встречался с тогдашним послом России в США Сергеем Кисляком. Их общение Пейдж также охарактеризовал как «короткое и неформальное», сказав, что не помнит, обсуждали ли они антироссийские санкции.  
• Показания Картера Пейджа полны неуместного бахвальства, противоречий и оговорок. Их общий смысл заключается в попытке представить себя важным и уважаемым человеком в России и одновременно преуменьшить свою роль в команде Дональда Трампа, пишет Atlantic.

еще почитать:

Большинство ведущих западных изданий на этой неделе посвятили свои страницы 100-летию Октябрьской революции. Ниже подборка наиболее интересных, на наш взгляд, мнений:

• Сердж Шмерманн написал колонку для New York Times под заголовком «Какая еще революция?». В ней он рассуждает о манипулировании историей и объясняет, почему Кремль в целом проигнорировал годовщину революции.
• По мнению колумниста Washington Post Энн Аппельбаум, 100 лет спустя Россия вновь возвращается к большевизму.
• Писатель Ангус Роксберг размышляет в Guardian о советском прошлом, о диссидентах, отвергавших режим во время разговоров на кухнях, и о чувстве единства советского народа, которого не хватало в жизни Запада.
• Историк Артур Херман в статье под названием «100 лет ада», написанную для консервативного National Review, напоминает, что Владимир Ленин создал самую смертоносную политическую систему в истории человечества,

ТЕНДЕНЦИИ

6. Кто финансирует Кремниевую долину?

• Обозреватель New York Times Фархад Манджу задается вопросом об источниках (порой сомнительных) огромных объемов инвестиций, стекающихся сегодня в Кремниевую долину.
• Поводом для дискуссии стал недавний арест одного из саудовских принцев (см. выше №2) аль-Валида ибн Талала, миллиардера и крупного акционера таких компаний, как Apple, Twitter и Lyft.
• Чуть ранее стало известно, что ранний инвестор Twitter и Facebook, российский миллиардер Юрий Мильнер получал финансирование от компаний, контролируемых Кремлем. И это только вершина айсберга.
• Проблема в том, что хайтек-компании позиционируют себя как драйверы прогресса, толерантности, свобод и разнообразия, оспаривая тот факт, что создаваемые ими технологии – часть глобального процесса либерализации.
• Однако провозглашаемые идеалы плохо сочетаются с желанием этих компаний принимать инвестиции от самых жестких тиранических режимов, замечает автор.
• Один из активных инвесторов в Кремниевую долину – японский конгломерат SoftBank, управляющий инвестиционным фондом Vision. В распоряжении фонда портфолио в размере $100 млрд, из которых $45 млрд поступили из суверенного фонда Саудовской Аравии. Бенефициарами этого фонда стали такие успешные стартапы, как WeWork, Slack и Uber.
• Автор отмечает, что в Кремниевой долине никто особо не задумывается о происхождении этих денег и не видит в этом вопросе особой проблемы.
• Однако на самом деле, пишет автор, для индустрии хайтека это начало новой эры, поскольку ранее основные средства в эту отрасль поступали из более респектабельных источников – благотворительных организаций, университетов и негосударственных организаций.

еще:

• Wired констатирует: культ основателя стартапа, доминировавший в Кремниевой долине с начала 2000-х, пришел к своему логическому завершению. А вместе с ним – и «золотой век» стартапов.
• Одна из причин, по оценке издания, в том, что основатели стартапов часто не понимают сложного социально-политического и правового контекста, в котором сегодня работают их платформы и инструменты.

 

В подготовке обзора принимала участие Диана Фишман.