Институт современной России

РОССИЯ И ЗАПАД

1. Встреча Путина и Трампа

Встреча на высшем уровне между президентами США и России состоится 16 июля в Хельсинки. Об этом 27 июня на переговорах в Москве договорились министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и глава совета нацбезопасности США Джон Болтон, который также встретился с Владимиром Путиным.

Контекст:

• Встреча Дональда Трампа с Путиным состоится после участия американского президента в саммите НАТО 11-12 июля и последующего официального визита в Великобританию.
• Потенциальное сближение США с Россией давно вызывает беспокойство европейских партнеров США, которых Трамп с начала своего президентства критикует за неуплату оговоренных взносов (2,5% ВВП) в военный бюджет НАТО [New York Times].
• Нынешняя переговорная позиция Болтона резко контрастирует с его «ястребиной» риторикой прошлого года, когда он назвал российское вмешательство в американские выборы «актом войны» [Washington Post],
• Ожидается, на повестку дня саммита будет вынесен вопрос о возвращении России в группу G-7 и ряд других «простых дипломатических продвижений» для улучшения двусторонних отношений [Insider].

Что думают эксперты:

• Карл Бильдт, бывший министр иностранных дел Швеции: европейские лидеры нервничают из-за саммита, опасаясь, что один лидер (Трамп) получит желаемое шоу, а другой (Путин) пожнет реальные плоды. Если Трамп будет следовать сценарию саммита с Ким Чен Ыном (много шума, мало содержательности), от его встречи с Путиным можно ожидать самых негативных последствий. [Washington Post]
• Фрида Гитис, колумнист: критика Трампа в адрес союзников США по НАТО – музыка для ушей Путина. Сам факт встречи является триумфом для российского президента. Но у него наверняка подготовлен длинный список других пожеланий, включая снятие санкций, признание Крыма российским и т.п. [CNN]
• Дэниел ДеПетрис, военный аналитик: Трампу нужно игнорировать критику и сосредоточиться на улучшении отношений с Москвой – сегодня это необходимо. Безусловно, двусторонним отношениям препятствует масса проблем, но у Трампа нет иного выхода как заключить сделку с Путиным во имя интересов национальной безопасности [Fox News].
• Стивен Коэн, профессор Принстонского университета: за 75-летнюю историю российско-американских отношений это будет первая встреча лидеров двух стран, которая пройдет при столь низкой поддержке президента США и столь мощном сопротивлении внутри страны.
• Реальной угрозой национальной безопасности США является не Россия, а так называемый «Россия-гейт». Более того, вопреки расхожим представлениям Путин необязательно станет «победителем» саммита: многие члены консервативной российской элиты считают, что президент продолжает питать иллюзии относительно возможности договориться с «предательским Вашингтоном» [Nation].
• Федор Лукьянов, «Россия в глобальной политике»: визит Болтона в Москву не менее важен, чем будущий саммит Путина и Трампа. Это движение в правильном направлении, поскольку ситуация, при которой правящие круги двух ведущих ядерных держав не разговаривают между собой, нездорова. [Валдайский клуб]
• Сергей Караганов, политолог: прорыва в отношениях не будет, но Трамп и Путин могут формализовать сотрудничество по Сирии и расширить или модифицировать соглашения по стратегическому вооружению [New York Times].

КАРТИНА МИРА 

2. Победа Эрдогана

Что произошло?

• 24 июня в Турции прошли внеочередные президентские и парламентские выборы. По предварительным подсчетам, действующий президент Реджеп Эрдоган получил 52,5% голосов, а Партия справедливости и развития, лидером которой он является, набрала 42%. В союзе с Партией националистического движения (11%) правящая коалиция получила парламентское большинство [New York Times].
• Основной соперник Эрдогана лидер Республиканской народной партии Турции Мухаррем Индже набрал 30,7%, его партия – около 22%. Явка составила порядка 88% [Би-би-си].
• После объявления первых результатов Эрдоган заявил, что Турция является «примером для остального мира», подчеркнув, что он продолжит бороться с террористическими организациями, в том числе за освобождение Сирии. Индже, в свою очередь, отметил, что Турция окончательно превратилась в «режим одного человека» [Guardian, Би-би-си].
• Официальные итоги голосования будут объявлены 5 июля.

Контекст:

• Проведение выборов было утверждено на общенациональном референдуме 16 апреля 2017 года, по итогам которого в Конституцию Турции были внесены существенные поправки, изменившие форму правления страны: из парламентской республики она превратилась в президентскую.
• Среди ключевых изменений: перенос ключевых полномочий от премьер-министра к президенту, в том числе наделение президента полномочиями издавать указы, имеющие законодательную силу, назначать судей, командовать войсками и объявлять войну. Также теперь предусмотрена возможность третьего президентского срока. При нынешнем раскладе Эрдоган может остаться у власти до 2032 года.
• Референдум проходил в условиях чрезвычайного положения, введенного в Турции после неудачной попытки государственного переворота 15-16 июля 2016 года. Чрезвычайное положение продолжается до сих пор.
• Итоги референдума показали незначительный перевес в пользу предложенных Эрдоганом реформ – 51% против 49%. Наблюдатели отмечали, что голосование проходило с нарушениями. [New York Times, Guardian] 

Что это значит?

• Карлотта Галл, шеф стамбульского бюро New York Times: победа Эрдогана будет иметь неприятные последствия для НАТО, безопасности в Сирии и Ираке, а также для регулирования потока иммигрантов. [New York Times]
• Стивен Кук, Совет по международным отношениям: наиболее удивительным итогом голосования стала не победа Эрдогана, который остается популярным политиком в Турции, а сам процесс выборов – смесь свободного и честного голосования с несвободным и нечестным. Это позволило Эрдогану сохранить фасад легитимности. Подобная схема, вероятно, будет использоваться и в будущем [CFR].
• Кемал Кирисши, Институт Брукингса: первые шаги Эрдогана в новом статусе покажут, в каком направлении будет двигаться его политика. Эти шаги могут включать отмену чрезвычайного положения и освобождение многих политзаключенных в попытке добиться примирения внутри общества.
• Другим важным индикатором станет подход к экономике: популистская риторика Эрдогана не поможет побороть инфляцию, укрепить лиру и решить структурные проблемы.
• Третий фактор – корректирование внешней политики, которая в последнее время формировалась под влиянием Ирана и России. Учитывая плачевное состояние турецкой экономики, Эрдогану, возможно, придется пойти навстречу Евросоюзу, который остается крупнейшим экономическим партнером Турции [brookings.edu]

ТЕНДЕНЦИИ

3. Уроки NotPetya

• Axios Codebook пишет, что 27 июня, когда Джон Болтон встречался в Москве с Владимиром Путиным, киберспециалисты отмечали годовщину мощной кибератаки вируса, получившего прозвище NotPetya.
• Первые версии вируса (Petya) появились в 2016 году и начали атаковать компьютеры с оперативной системой Microsoft Windows. Основной удар версии 2017 года пришелся на Украину: пострадали многие банки, энергетические компании, госучреждения и аэропорты. Поражены оказались системы и других стран, включая Россию.
• Особенность вируса состоит в том, что он безвозвратно уничтожает информацию на жестком диске, в связи с чем рабочая версия ключевой цели NotPetya – нанесение максимального ущерба.
• По данным компании Cybereason, общий ущерб от NotPetya оценивается в $1,2 млрд. Для сравнения: ущерб от урагана средней мощности – $1,8 млрд.
• По данным ЦРУ, с большой степенью вероятности за вирусом NotPetya стоит российское ГРУ [Washington Post].
• Джон Халквист, директор по анализу разведданных FireEye: Россия славится разрушительными кибератаками, причем не только на Украину. Например, вирус OlympicDestroyer, атаковавший Южную Корею во время Олимпиады в Пхенчхане, скорее всего, тоже имеет российское происхождение.
• Андреа Лимбаго, специалист компании киберзащиты Endgame: для сообщества инфобезопасности NotPetya – это вирус, меняющий правила игры, но бизнес и правительства относятся к проблеме по-другому.
• Джон Карлин, бывший сотрудник отдела нацбезопасности Минюста США: русские представляют угрозу не только как правительство. В России процветает экосистема киберпреступлений, ее участники редко экстрадируются властями. Более того, Москва открывает свои двери самым опасным киберпреступникам со всего мира.
• Эксперты Axios предупреждают: интенсивность кибератак со стороны Москвы не снижается, в связи с чем реальная эффективность будущей встречи Трампа и Путина может оказаться под вопросом, если эта проблема не будет поднята в ходе переговоров.

плюс:

• «Путин присматривает роль для России на Ближнем Востоке»: эксперт Центра Хаима Саломона Зива Даль задается в Jerusalem Post вопросом о том, удалось ли Путину вернуть Россию на международную арену и возможно ли сотрудничеству между ним и Трампом в ближневосточном регионе.
• «У Британии теперь свой скандал о сговоре с Россией. И он выглядит так же, как скандал Трампа»: New York Magazine пишет, что приемы Путина по вмешательству в дела США использовались российским президентом и в других странах, например, в Британии накануне голосования по Brexit. Эту версию подтверждает последнее расследование Observer о связях британского банкира Аарона Бэнкса с Россией.
• «На брюссельском саммите НАТО предстоит пройти ключевой тест»: политолог Николас Гвоздев рассуждает в National Interest о существующих разногласиях внутри альянса и о проблеме, которую для союзников представляет Россия. По мнению автора, членам НАТО необходимо начать открытый и честный диалог по российскому вопросу.