За первые два месяца правления президента Владимира Путина диалог власти и оппозиции оказался окончательно «похоронен»: ужесточается законодательство об НКО, фактически вводится цензура в интернете, оппозиция подвергается гонениям. На фоне этих событий создается Общественное телевидение (ОТВ), которое, скорее всего, станет для власти очередным инструментом манипулирования общественным мнением, а не стимулом развития здоровой и конкурентной информационной среды. Открытым остается вопрос: что это за общество, которое будет влиять на информационную политику нового телеканала? О том, почему идея создания ОТВ обречена на провал, рассуждает руководитель аналитического департамента Центра политических технологий Татьяна Становая.
С инициативой о создании Общественного телевидения в декабре прошлого года выступил экс-президент Дмитрий Медведев. Пакет политических реформ, озвученный им в ежегодном послании Федеральному собранию, также включал в себя возвращение прямых выборов губернаторов и либерализацию партийного законодательства. Собственно, эти предложения стали реакцией власти на беспрецедентные массовые акции протеста против фальсификаций, отмеченных на парламентских выборах 4 декабря 2011 года.
Сейчас, после принятия поправок к закону об НКО, обязывающих неправительственные организации, занимающиеся политической деятельностью и получающие финансирование из-за рубежа, регистрироваться в Минюсте в качестве «иностранных агентов», а также после принятия закона о защите информации — фактически о введении цензуры в интернете, идея о создании российского ОТВ кажется идеей из другой, уже завершившейся эпохи — эпохи «медведевской оттепели». И, как и многие другие «медведевские» проекты, подвергается глубокой ревизии.
Идея создания общественного телевидения обсуждается в России уже много лет. Этот вопрос перед Владимиром Путиным в его первые президентские сроки несколько раз ставил известный телеведущий Владимир Познер. Власть реагировала вяло. Медведев, до 2008 года вице-премьер российского правительства, уделял телевидению приоритетное внимание только с точки зрения развития цифровых технологий и повышения доступности общефедеральных телеканалов на всей территории страны.
Об общественном телевидении как о политическом проекте Кремль заговорил лишь тогда, когда обозначилась пропасть между властью и обществом. И, как это в последние годы вошло в привычку в российском правительстве, вместо демократизации рынка СМИ и снижения влияния власти на информационную политику федеральных телеканалов, обществу был предложен очередной «спецпроект». Иными словами, чем хуже в России с демократией, тем больше появляется разного рода симулякров и «спецструктур», призванных прикрыть это ухудшение красивыми вывесками. ОТВ должно было стать одной из возможных площадок диалога власти с оппозицией в условиях, когда это диалог начал де-факто сворачиваться. На деле все оказалось иначе.
Подготовленный Общественной палатой список кандидатов убивает последние надежды на создание телеканала, хотя бы отдаленно напоминающего западные аналоги.
К вопросу о создании в России ОТВ есть две главные претензии. Первая: российские власти, если сравнивать опыт России с опытом развитых западных стран, запоздали с этим решением почти на сто лет. British Broadcasting Corporation (BBC) появилась в 1922 году, польская TVP — в 1935 году, канадская CBC — в 1936 году. С тех пор государства, заинтересованные в развитии радиовещания, а позже — телевидения, ищут для себя оптимальную формулу, учитывающую как государственные, так и коммерческие и общественные интересы. Напомним, что общественное телевидение, как правило, не является ни государственным, ни частным, а имеет особую правовую форму и подотчетно специальным советам, в которые входят авторитетные общественные фигуры с безупречной репутацией.
Например, BBC, представляет собой общественную организацию с контрольным советом, состоящим из 12 попечителей, назначаемых английской королевой. В финансовом отношении и BBC, и немецкий телеканал ARD, существует на специальный сбор, который платят все те, у кого дома есть телевизор. Для BBC ежегодно эта сумма составляет 2,8 млрд фунтов (почти $5,4 млрд). Польская TVP получает треть дохода из аналогичного источника, остальное приходится на доход от коммерческой деятельности и спонсоров. Канадская национальная вещательная корпорация CBC финансируется за счет рекламы, а также налоговых поступлений из бюджета страны. Управление осуществляется через совет директоров, напрямую подотчетеный парламенту, и через министерство наследия Канады. Президент CBC назначается генерал-губернатором страны по представлению премьер-министра. Именно опыт Канады приводил в пример Владимир Познер на одной из встреч с Владимиром Путиным. На реплику тележурналиста о том, что CBC финансируется из бюджета, но при этом сохраняет свою независимость, Путин отрезал: «Вы очень хороший, но очень наивный человек».
Слева: Алексей Венекдинтов — журналист, главный редактор, совладелец (18% акций) и ведущий передач радиостанции «Эхо Москвы», президент «Эхо-ТВ». Справа: Владимир Познер — советский и российский тележурналист, телеведущий, первый президент Академии российского телевидения (1994-2008)
В этом ответе — вся психология нынешних кремлевских властителей, не желающих отказываться от контроля над теми проектами, которые появляются по воле Кремля. Ярким подтверждением стал жесткий диалог между Путиным и главным редактором «Эха Москвы» Алексеем Венедиктовым. В середине января этого года на встрече с главными редакторами СМИ тогда еще премьер-министр Владимир Путин обрушился с резкой критикой на радиостанцию, обвинив ее в непрофессионализме и предвзятом отношении к власти (см. видео).
Разговор между Путиным и Венедиктовым вышел крайне напряженный и со стороны Путина даже агрессивный. «Включил перед сном [...] канал и попал на вашу радиостанцию», — сказал Путин, обращаясь к Венедиктову. — Я даже не знал, что это ваша радиостанция была. Я смотрел и думал: что за чушь они несут? Речь шла о проблеме противоракетной обороны (ПРО). Для нас не важно, говорят, на каком расстоянии от российских границ будут находиться эти противоракеты. Как же не важно? Как же не важно? Если они ближе будут находиться, они перекрывают районы базирования наших ракет наземного базирования и будут их сбивать. Если подальше расположены — не перекрывают и не будут сбивать. Как это не важно? Это принципиальный вопрос! Ещё как важно!» — возмущался премьер. После чего подвел уже привычный нам итог: «Это ведь не информация, это обслуживание внешнеполитических интересов одного государства в отношении другого (России)».
Как написал в своем «Твиттере» Венедиктов, недовольство Путина вызвала программа с участием Светланы Сорокиной и Юрия Кобаладзе от 4 января, а непосредственные слова о ПРО принадлежали политологу, президенту Института стратегических оценок Александру Коновалову. Впоследствии в эфир был приглашен вице-премьер по ВПК Дмитрий Рогозин, который разъяснил официальную позицию России по ПРО. «Эхо», тем самым, продемонстрировало, что готово давать трибуну для озвучивания всех точек зрения.
Чем хуже в России с демократией, тем больше появляется симулякров и «спецструктур», призванных прикрыть это ухудшение красивыми вывесками
Главная претензия к «Эху» со стороны Путина состояла в том, что радиостанция проводит редакционную политику, якобы не отвечающую интересам ее главного акционера «Газпром-медиа». Путин не раз приводил в пример американский телеканал Fox News, традиционно отражающий политическую линию республиканцев и весьма критичный к администрации Обамы. После упомянутого диалога между Путиным и Венедиктовым, совет директоров «Эха» был распущен, а сам Венедиктов вместе с его первым заместителем Владимиром Варфоломеевым отказались баллотироваться в новый состав совета в знак протеста. «Ситуация не нова и связана, скорее всего, с тем, что по требованию «Газпром-медиа» из состава совета директоров «Эха Москвы» были выведены независимые директора Евгений Ясин и Александр Маковский, а главред радиостанции Алексей Венедиктов в знак несогласия принял решение покинуть совет директоров», — объяснял информационным агентствам некий анонимный источник.
Логика «кто платит, тот и заказывает музыку» крепко сидит в головах кремлевских начальников. «Наивных» сегодня трудно найти как среди либеральной общественности, так и среди сторонников путинского режима — критичное отношение к инициативе Медведева о создании ОТВ объединило и тех, и других. Парадокс, но ОТВ как половинчатая структура, подконтрольная власти, но якобы пытающаяся поддержать свободу слова, не нужна ни власти, ни оппозиции. Глава избирательного штаба Владимира Путина Станислав Говорухин назвал идею «вредной». Депутат Роберт Шлегель, бывший представитель движения «Наши», говорил, что в современном мире ставку надо делать на интернет, а телевидение — это прошлый век. Наконец, бывший телеведущий программы «НТВшники» Антон Красовский назвал создание ОТВ очередной попыткой распила.
Вторая проблема ОТВ — это то, что идея появилась в прошлую политическую эпоху, при Медведеве, когда было можно говорить о модернизации и заигрывать с правозащитниками. Теперь, когда правозащитники приравниваются к «иностранным агентам» (и по сути просто «шпионам»), возникает вопрос, не страдает ли нынешняя власть шизофренией? Ведь, с одной стороны, Кремль держит контроль (прямо или косвенно) над всеми федеральными телеканалами, с другой — пытается сделать вид, что теперь появится новое телевидение, «русское BBC», которое якобы и станет адекватным ответом обществу на его запросы. Только о каком обществе идет речь?
Оказывается, главным выразителем общественных интересов в России, по мнению Кремля, является такая же имитационная структура, как и будущее ОТВ, — Общественная палата. Этот орган, созданный в 2004 году, стал своего рода подачкой народу, у которого сразу после трагического захвата заложников в Беслане отняли прямые выборы губернаторов наряду с рядом других политических свобод. Общественная палата — полностью лояльная власти площадка для обсуждения (или осуждения) тех или иных инициатив, для оценки которых Кремлю нужна имитационное мнение «общественности». Теперь именно эта Общественная палата будет определять, кто будет выдвинут в наблюдательный совет при ОТВ — высший управленский орган телеканала, который, скорее всего, будет создан на базе телеканала «Звезда», принадлежащего Министерству обороны. Окончательное решение о составе наблюдательного совета будет принимать президент.
Теперь, когда правозащитники приравниваются к «иностранным агентам» (по сути просто «шпионам»), возникает вопрос, не страдает ли нынешняя власть шизофренией?
Увы, недавно обнародованный список кандидатов, уже подготовленный Общественной палатой, убивает последние надежды на создание общественного телеканала, хотя бы отдаленно напоминающего западные аналоги. 6 июля из 78 кандидатов членами Общественной палаты были отобраны 25 претендентов, список которых вынесен на рассмотрение главы государства. Только вот фамилии этих 25 счастливчиков на официальных источниках информации найти невозможно. Даже этот список оказался засекреченным. О каком общественном телевидении можно говорить, если общественность лишается права знать фамилии кандидатов в совет при ОТВ?
В России, однако, существует особый способ обмена информацией между властью и обществом. Называется он анонимный источник. Информация, как правило, «сливается» в СМИ через чиновников, в силу разных обстоятельств не желающих афишировать свое имя и брать на себя ответственность, либо через другие структуры, тоже опасающиеся «засветиться». Благодаря анонимным источникам российские читатели узнают больше, чем официально дозволено.
В случае с ОТВ, именно анонимный источник рассказал, кто все-таки вошел в предварительный список из 25 кандидатов в совет при ОТВ. В списке не было сюрпризов. По данным «РИА Новости», в список включены деятели культуры (режиссер Карен Шахназаров, художественный руководитель МХТ им. Чехова Олег Табаков, ректор ВГИКа Владимир Малышев, директор Музея изобразительных искусств Карелии Наталья Вавилова), спортсмены (гимнаст Алексей Немов), лояльные власти журналисты и писатели (писатель и телеведущий Сергей Минаев, президент Международной академии ТВ и радио и председатель Общественного совета при Федеральном агентстве по печати Анатолий Лысенко, главред газеты «Завтра» Александр Проханов, телеведущий Тимур Кизяков, писательница Дарья Донцова, военный обозреватель «Комсомольской правды» Виктор Баранец, телеведущий Святослав Бэлза), а также бывшие политики и чиновники (бывший спикер Госдумы Геннадий Селезнев, экс-глава Татарстана Минтимер Шаймиев), представители церкви (председатель Синодального отдела РПЦ Владимир Легойда и первый зампред учебного комитета РПЦ Максим Козлов).
Ни одного критика власти, ни одного известного правозащитника, ни одного имени, которое в последнее время ассоциировалось с оппозиционным движением. Власть теперь не просто не хочет признавать это движение в качестве субъекта политического процесса, но и предпринимает все усилия для его фактической нейтрализации. Мало у кого остаются сомнения о том, какую информационную политику будет проводить телеканал под управлением этих людей.
Последнее и, пожалуй, главное: платить за новое общественное «счастье» придется государству (то есть налогоплательщикам), бизнесу (как всегда, в добровольно-принудительном порядке), а также неким физическим лицам. По словам Медведева, на первом этапе «придется определенным образом запустить механизм финансирования ОТВ через кредитную схему — государство все-таки должно помочь в этой ситуации». «Но впоследствии этот кредит должен быть замещен на эндаумент, то есть фонд целевого капитала, который позволит ОТВ существовать, не обращаясь к государству за деньгами», — раскрыл схему Медведев. Начальный целевой капитал будет иметь размер не менее трех млн руб. Пополняться он будет за счет сбора общественных денежных средств, в том числе с физических лиц. Будет ли вводиться специальный налог, как в ряде западных стран, пока неизвестно.
Возможно, в иных политических условиях идея создания ОТВ могла бы быть конструктивной: речь могла бы идти о попытке нахождения консенсуса между интересами целевых аудиторий, аппетитами рекламодателей и государством. В этом случае ОТВ следовало бы сделать коммерческим телевидением, поставленным в некие общественные рамки. Однако главное противоречие, все более и более явно обостряющееся между властью и наиболее активным оппозиционным меньшинством, сегодня разрешить невозможно. Власть хочет сохранить контроль над информационным пространством, а активное меньшинство (или «рассерженные горожане») — получить право на более адекватную информационную картинку происходящего. А это значит, что без нелицеприятных для власти сюжетов на таком телевидении никак не обойтись. Противоречие это пока кажется непреодолимым. Общественное телевидение в западном понимании этого слова остается для России далеким атрибутом другого мира, для построения которого понадобится другая власть, другая страна и другое общество.
