Институт современной России

Она осталась в нашей биографии... и в наших сердцах.
И, мне кажется, она... шагнула в бессмертие.
Зорий Балаян

Российская история знает немало выдающихся личностей, однако Галина Старовойтова занимает в ней особое место как яркий, честный, смелый и отзывчивый человек, мудрый и неподкупный политик, правозащитник, символ борьбы и надежды на лучшую жизнь в новой демократической России.

Галина Васильевна родилась в 1946 году в Челябинске, в детстве переехала с родителями в Ленинград. По воспоминаниям родителей и младшей сестры Ольги, Галина всегда демонстрировала лидерские качества, рано научилась принимать самостоятельные решения, а «по-настоящему повзрослела... в 11 лет»:

«Однажды отец пришел домой уставший, немного раздраженный. Прошел на кухню. В раковине – немытая посуда.
– Галя, почему посуда не вымыта? – прикрикнул он на первого, кто попался ему на глаза.
– Я не для этого предназначена! – не растерялась дочка».

Был еще один показательный случай из детства, когда в ответ на шутку друга семьи Петра Ворошилова, сказавшего: «Женщина, конечно, не человек, зато она друг человека», – Галина бросила ложку на стол, резко встала и ушла в свою комнату. Спустя годы Старовойтова поднимала вопросы равенства полов на государственном и международном уровнях. Уже будучи депутатом Государственной думы РФ, несмотря на иронично-скептическое, а порой просто хамское поведение некоторых ее коллег-мужчин, Галина Васильевна говорила: «Нет его, особого “женского вопроса”, или женских проблем. Есть проблема прав человека».

Окончив школу в 1964 году, Старовойтова поступила в Ленинградский военно-механический институт. Однако через какое-то время поняла, что ее призвание заключается в другом, и, успешно сдав экзамены, перевелась на факультет психологии Ленинградского государственного университета. Студенческие годы были ключевыми в плане формирования гражданской и политической позиции Галины Старовойтовой. Стоит отметить влияние «сайгонской» культуры, духа «Сайгона» – кафе, открывшегося в центре Ленинграда осенью 1964 года и ставшего своеобразным символом свободы и «культурной инаковости». По словам Старовойтовой, коренным образом ее мировоззрение изменилось в 1968 году: «Там совпало [несколько] обстоятельств. Я прочитала книгу Евгении Гинзбург “Крутой маршрут”, советские войска вошли в Чехословакию... В дополнение к “Крутому маршруту” это вообще перевернуло мое сознание». В тот год Старовойтова стала одним из немногих смельчаков, подписавших письмо против вторжения советских войск в Чехословакию.

В жизни Старовойтовой было еще одно письмо, имевшее для нее судьбоносное значение. Написано оно было самой Галиной Васильевной в 1988 году – в то время, когда в стране происходило резкое обострение межнациональных конфликтов. Одной из самых горячих точек становился Нагорный Карабах, где разгоралась «первая межэтническая война на территории распадавшегося Советского Союза». Галина Старовойтова не понаслышке знала о проблемах Нагорного Карабаха. Работая после окончания аспирантуры в Институте этнографии Академии наук СССР и занимаясь вопросами этнопсихологии, Старовойтова посещала Нагорно-Карабахскую автономную область (НКАО) в составе научных экспедиций, а с 1987 года выступала за реализацию права на самоопределение армянским населением НКАО. Письмо Старовойтовой было адресовано поэтессе Сильве Капутикян и писателю Зорию Балаяну. Галина Васильевна рассказывала:

«Неожиданно для меня они размножили [письмо] огромным тиражом (более ста тысяч экземпляров) и, как потом выразились, “отдали в народ” толпе в семьсот тысяч человек, которая стояла на площади в Ереване. Так в один день я стала известной Армении».

Весной 1989 года, получив на выборах около 80% голосов, Галина Старовойтова была избрана народным депутатом СССР от Армении. Поддержал ее кандидатуру и Андрей Дмитриевич Сахаров, с которым Галина Васильевна начала сотрудничать после его возвращения из ссылки. Разрешение армяно-азербайджанского конфликта было одним из важнейших совместных проектов Сахарова и Старовойтовой, которые делали все возможное для того, чтобы помочь карабахцам.

Галина Старовойтова разделяла сахаровское видение вопроса о праве наций на самоопределение. Как отмечала Елена Боннэр, Сахаров был убежден, что «все народы имеют право решать свою судьбу свободным волеизъявлением...». Этот же принцип был заложен и в разработанном Сахаровым проекте Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии: «Ст. 16. Основополагающим и приоритетным правом каждой нации и республики является право на самоопределение...». Став в июле 1991 года советником президента России Бориса Ельцина по межнациональным вопросам, Старовойтова во многом руководствовалась этим принципом, открыто высказывая свою точку зрения, в частности в отношении политики на Северном Кавказе. Для Галины Васильевны этот принцип был неотъемлемой составляющей общеполитического видения: «национальная политика должна быть моральной, искренней и честной». По мнению Старовойтовой, «народы, в особенности те, права которых ущемлялись во времена советской власти, ждут нравственных решений, признания их права самим определять свою судьбу».

Нельзя не согласиться с правозащитником Валерием Борщевым, сказавшим, что Галина Старовойтова принадлежала к политическим идеалистам. Как отмечал Сергей Ковалев, в отличие от «реальной политики», ставящей во главу угла определенный интерес и зачастую берущей на вооружение такие методы, как «лицемерие, обман, экспансия, агрессивность, недоверие, закрытость, национальный эгоизм», основу идеализма составляют ценности, принципы, нормы и процедуры, «никак ни от какого интереса не зависящие». Принципы циничного прагматизма, аморальная политика были для Галины Васильевны неприемлемы: «Цель не должна оправдывать средства», – говорила Старовойтова. Неслучайно для многих она была «примером нравственности в политике».

Дважды - в 1992-м и в 1997 году - Галина Старовойтова вносила в российский парламент проект закона «О люстрации»

Уже в начале 1990-х Старовойтова почувствовала, что наступает «время прагматиков». Вероятно, одним из сигналов, подтверждавших это ощущение, стало ее увольнение с поста советника президента в ноябре 1992 года. Как отмечали в то время эксперты, отставка Старовойтовой означала победу «державников» и грядущее «ужесточение позиции России». И уже тогда, возможно, появились первые признаки того, что совсем скоро «эпоха “Демроссии” – в кавычках и без – [уйдет] надолго».

Увольнение из Кремля не означало окончания политического пути Старовойтовой. Несмотря на то что Галина Васильевна подумывала о возвращении в науку, она была человеком действия; ей нужно было непосредственно «влиять на ход событий». В декабре 1992 года народный депутат РФ Галина Старовойтова внесла в парламент проект федерального закона «О люстрации» (временном запрете на профессии для активных проводников тоталитарного режима). Законопроект предусматривал профессиональные ограничения «на время переходного периода» сроком на пять-десять лет для бывших сотрудников аппарата КПСС, штатных сотрудников и лиц, давших подписку о сотрудничестве со спецслужбами. Ограничения должны были затронуть тех, кто занимал перечисленные должности десять и более лет и находился на одной из этих должностей 21 августа 1991 года. Однако люстрация не состоялась ни в 1992-м, ни в 1997 году, когда Старовойтова вновь внесла свой законопроект в Государственную думу.

По словам журналиста Маши Гессен, «изменить действительность до неузнаваемости, сделать возврат к прошлому абсолютно невозможным – в этом и заключалась политическая миссия Старовойтовой, радикальная даже по меркам демократов начала 90-х».

В 1994 году Галина Васильевна стала сопредседателем партии «Демократическая Россия» (вместе со Львом Пономаревым), а в 1996-м –первой женщиной, выдвинутой кандидатом в президенты России. Центризбирком отказал Старовойтовой в регистрации. Как вспоминала помощница Галины Васильевны, «якобы нашли ошибки в оформлении подписей, в нумерации страниц, придрались к мелочам, а в подтексте отказа значились исключительно политические причины». Но и это не остановило Старовойтову. Она продолжала работать, по-прежнему веря, что вместе с другими оставшимися «романтиками» сможет изменить жизнь к лучшему.

В 1998 году в одной из своих статей – «Женщина и власть», – опубликованной в «Аргументах и фактах», она вновь обращалась к вопросу равенства полов. Одна из фраз в статье звучала так: «По счастью, в последние десятилетия в нашей стране против женщин-политиков не устраивали кровавых заговоров». В сентябре того же года было совершено нападение на приемную Старовойтовой, когда двое злоумышленников пытались подключиться к телефонам самой Галины Васильевны и ее коллеги по «Демократической России» депутата Госдумы Юлия Рыбакова. Однако для Старовойтовой это не стало из ряда вон выходящим событием – в ее жизни были и прослушки телефонов, когда она работала с Сахаровым и вошла в Московскую Хельсинкскую группу, и угрозы ей и ее близким в течение всей ее политической карьеры.

20 ноября 1998 года – года, объявленного президентом Ельциным «годом прав человека» – Галина Старовойтова была убита в подъезде своего дома. Подробности этого политического убийства и расследования всем известны. Известно и то, как Старовойтову хотели «убить второй раз», пытаясь найти на нее хоть какой-то компромат и, несмотря на тщетность этих подлых усилий, все равно рисуя ее в черных красках.

Борис Немцов как-то отметил, что Галина Васильевна была сильна потому, что как человек и политик была одним целым. В книге Маши Гессен «Человек без лица» можно найти похожие слова: «Старовойтова пыталась публично существовать в качестве совершенно невиданном: политика и человека одновременно».

Принципиальная Галины Старовойтовой позиция устраивала не всех; кому-то мешали ее идеализм, чистота и неподкупность, ее желание создать новую, свободную и честную Россию. Свой путь, об особенности которого Галина Старовойтова «догадывалась» в детстве, она прошла с честью, оставаясь верной себе, идеалам, которыми жила, и тем людям, которые шли за ней.