В популярной русской пословице «Нет худа без добра» заложен великий смысл. Она напоминает нам, что чем откровеннее зло, тем легче его выделить и обозначить в качестве мишени. Истекший год президентства Владимира Путина лишний раз подтверждает правоту пословицы. Писатель и публицист Александр Подрабинек подводит первые итоги политики Путина после возвращения в Кремль.
Невнятность медведевского правления породила ложные надежды и ожидания. Значительная часть политического класса России, очарованная умеренной либеральной риторикой президента на подмене, начала лелеять надежды на очередную либерализацию сверху и политические реформы, могущие остановить страну на пути сползания в бездну авторитаризма. Множество неглупых людей застыло в ожидании чуда, которое должно было вот-вот свершиться по мановению волшебной палочки в руках такого не кровожадного президента. Ведь он же сказал, что «свобода лучше, чем несвобода», значит, будем двигаться к свободе. В этом благостном ожидании раздачи пряников казалось бессмысленным упорно добиваться того, что и так вот-вот должно свалиться нам на голову. Верный способ утихомирить доверчивое общество. Пообещай детям конфетку, и они перестанут плакать.
Возмущение случилось, когда показанную было конфетку положили обратно в карман. Объявленная осенью 2011 года рокировка Путин–Медведев шокировала общество, особенно тех, кто все свои надежды на гуманизацию режима связывал с Дмитрием Медведевым. Откровенно говоря, ничего другого и не предвиделось, и только простая человеческая слабость – неумение отделить желаемое от ожидаемого – позволяла питать иллюзии в отношении Медведева. В сентябре 2011 года эти иллюзии рассеялись, и на их месте родилось протестное движение. Оно еще успело заявить о себе во весь голос, прежде чем любителя свободы сменил любитель «мочить в сортире».
Сегодня ситуация в России гораздо яснее, чем она была два года назад. Не лучше, но яснее. Никакой либеральной мягкотелости, никаких игр в демократию, никаких конфеток для обиженного общества. Девиз Путина – «Не пряник, а кнут!». За год своего очередного президентства Путин ясно обозначил приоритеты: максимальная жесткость в отношениях с обществом, предельное ограничение прав и свобод, планомерное ужесточение законодательства, точечные политические репрессии, а в целом – возвращение к сталинским методам государственного управления. Этой дорогой он идет уверенно, но пока не слишком быстро, поскольку встречает общественное сопротивление. Оппозиция, какая бы она ни была на сегодняшний день бесформенная и малоэффективная, все же сдерживает абсолютистские поползновения власти и мобилизует гражданский протест.
Движение Путина к единоличной и никем не контролируемой власти отнюдь не триумфальное. Он встречает достаточно много препятствий на своем пути, из чего делает вывод, что это происки врагов, направленные против страны и против него лично. По-видимому, он искренне считает себя единственным, кто может разрулить все проблемы и решить все важные государственные вопросы. Им овладевает мания исключительности, которая со временем неизбежно трансформируется в манию величия. Неэффективность абсолютистского управления в XXI веке ясна всем, наверное, и Путину тоже, но он лишен выбора из-за своего глубоко укоренившегося презрения к обществу и недоверия к его возможностям. Вообще говоря, довольно примитивная схема развития диктаторского сознания.
Нетрудно предположить, как будет развиваться ситуация в России в том случае, если сопротивление путинскому курсу будет оставаться на прежнем уровне. Стремление управлять всем из одного центра приведет к гиперцентрализации власти, что потребует создания разветвленного и эффективного механизма контроля и репрессий. С этим трудностей не предвидится, законодательные и правоохранительные органы уже взялись за дело. На этом пути не может быть остановок. Логика репрессивного режима проста и очевидна: либо власть все сильнее закручивает гайки, предотвращая общественный протест; либо общество отвоевывает себе место для жизни, лишая власть возможности жесткого управления. Процессы эти могут идти с разной скоростью, может быть, даже долгое время, но перемирие здесь невозможно. Либо власть подчинит себе общество, либо общество будет контролировать власть.
Сегодня мы переживаем время, когда власть наступает на общество. Некоторые называют это эпохой реакции. Я бы назвал это грустным временем, когда общество отходит от занятых рубежей, а политическая оппозиция неспособна на решительные действия и консолидацию гражданского протеста. Отступать по этой дороге можно очень далеко, и чем дольше будет длиться отступление, тем труднее будет вернуться на когда-то завоеванные рубежи.
Как пробудить общество от спячки и побудить его к самозащите? Однозначных рецептов никто дать не может. Их просто не существует. Многое определяется методом проб и ошибок. Важно, однако, не повторять однажды сделанных ошибок. Одна из них – персонализация зла. Идея о том, что все зло нынешней системы сосредоточено в Путине, наивна и контрпродуктивна. Путин – зримое воплощение этой системы и на сегодняшний день ее центральный элемент. Но убеждение в том, что, как только уйдет Путин, система сразу рухнет, не выдерживает никакой критики. Даже смерть Сталина, который сконцентрировал в своих руках власть куда большую, чем Путин, не обрушила систему, а только слегка убавила ей жесткости и сделала более живучей.
Путин – ставленник клана и выразитель идеи торжества власти над обществом. В этом качестве он будет оставаться до тех пор, пока интересы клана и логика эволюции репрессивной системы не потребуют сделать то, на что Путин окажется неспособен. Таким барьером в путинской карьере может стать, например, кровопролитие, расстрел мирной демонстрации, которая будет угрожать стабильности власти. Или неэффективность путинского лавирования между различными политическими силами. Или неспособность жестко удерживать регионы в сфере влияния федеральной власти. Или какой-то грандиозный промах. Или что-то другое, что будет необходимо режиму, но по каким-то причинам окажется невозможным для Путина. В этом случае на его место придет еще более жесткий руководитель, который, не задумываясь, отдаст команду расстрелять мирный протест, провести кампанию массовых репрессий или начать широкомасштабные военные действия против соседних государств. Возможно, впрочем, что сам Путин будет адекватен новым вызовам и останется на верхушке власти, исполняя все, что от него потребуется. В конце концов, за последние 200 лет в России еще не было ни одного верховного руководителя, который бы не применял оружие либо против собственных мирных граждан, либо против сопредельных государств.
При нынешнем векторе движения страны смена политических лидеров усилиями власти будет приводить к выдвижению качественно худших политиков, способных только ускорить движение к полному авторитаризму. Поэтому для оппозиции, для общества, для всей страны важно сместить Путина давлением снизу до того, как наверху его поменяют свои на кого-нибудь еще более «отмороженного».
